– Незаметное проникновение к вашему дому – моя заслуга, леди Цейла, – похвастался Мешок, прогнувшись в легком поклоне. – Позвольте представиться, мое имя …
– Я прекрасно знаю, кто ты, южанин, но твоему прежнему имени нет места на Севере, – произнесла Цейла, после чего поднялась на крыльцо и предстала перед гостями высоким, стройным шпилем. – Так же я в курсе всех твоих приключений на Юге. С такими талантами и в петлю… видимо, ты настолько заигрался, что обратил против себя весь Раус.
– Не весь. У меня на Юге еще остались друзья, – пробормотал мешок, но нотка сомнений вкралась в его голос.
– Друзья, которые хотели позволить тебе повиснуть над Висельной площадью у Зеленого замка с переломанной шеей.
Южанин молча выслушал речь Цейлы. За тканью мешка чувствовалось нарастающее напряжение.
– Твое счастье, что ты понадобился мне здесь, на Севере. Твоя свобода обошлась мне ровно в половину Южного королевства.
Закипающая злоба южанина сменилась на покорную неловкость. Он смолчал.
– Где твой вождь, юнец? – обратилась Цейла к Мико.
– Ждет у ворот с повозкой, сайха Цейла.
Статная женщина царственной походкой подошла к краю крыльца и протянула в сторону ворот раскалывающий, звенящий визг:
– Открыть ворота!
От звероподобного крика у Мико и Мешка в ушах стрельнуло ледяной болью.
Дом Гойлов и главный въезд разделяли бесконечные ряды домов и улиц, и, не смотря на огромное расстояние, приказ отчетливо долетел до дозорных, после чего на стене вспыхнули две желтые точки от подожженных факелов.
– Думаю, Крысодав сам найдет дорогу, ему не в первой. А пока, прошу вас пройти в наш скромный дом, молодые люди. – Цейла жестом указала на вход.
Мико осторожно потянул на себя дверь, затем шагнул в полумрак дома. Южанин следом проскочил за Мико, пугливо оборачиваясь на лежащих внизу волков.
– Кинту! – резко бросила Цейла в зверей, после чего направилась к двери.
Волки послушно поднялись на лапы и одновременно разошлись по разным сторонам дома.
Цейла уселась на высоком кресле во главе стола, не оставляя гостям сомнений о ее, бесспорно, могущественном положении в этой комнате. Мико устало плюхнулся на табурет рядом с камином, приближая к огню замерзшие руки. Мешок бродил вдоль стен и водил рукой по пушистым мехам висящих шкур, пытаясь скрыть свою нервозность от этой ситуации.
– Откуда у вождя бесплодной, холодной земли сумма денег, достаточная для того, чтобы выкупить пол Рауса? – вырвалось изо рта южанина, но он поздно осознал, что сунул свой любопытный нос слишком глубоко.
Цейла подняла подбородок, затем императивно поднялась на ноги, сдерживая безупречную осанку.
– Эпоха материальных благ постепенно уступает место непоколебимой воле природы. Золото и серебро станут обычным неприглядным металлом. Драгоценные камни тускло померкнут в тени надвигающихся железных туч. – Грозная женщина метала слова, словно молнии, с интонацией, которую не мог позволить ни один из мертвых, либо ныне действующих королей Южного Амблигонита. – Королевства с их цивилизацией и придуманными законами захлебнутся рвотой собственных никчемных богов, уповая перед своей смертью на милость свободно дышащих лесов, быстроводных рек и бесстрашных гор.
От пронизывающего голоса Цейлы у Мико потемнело в глазах. Огонь перед его лицом обратился в черную массу вылетающих мух. Южанина прибило спиной к стене, где висела шкура оленя, по которой Мешок медленно сполз на пол.
– Я не вправе делиться с вами планами богини Скали на предстоящее будущее. Но запомните, друзья мои, что вы станете не только свидетелями великих перемен, но и примите в них свое непосредственное участие, – спокойным тоном произнесла Цейла, присаживаясь на свое место.
В этот момент в комнату влетел разъяренный Фуро и сходу набросился на сидящую за столом женщину:
– Приведи его! Приведи ко мне этого щенка! Я раздавлю его как крысу! – разбрасывался слюной Фуро, стоя в дверях.
Мико и Мешок мысленно порадовались тому, что Фуро наконец-то разбавил своим присутствием тягостное влияние Цейлы.
– О ком речь, Фуро? Неужели, кто-то решился перейти дорогу самому Крысодаву? – ухмыляясь, произнесла Цейла, после чего дотянулась до стоящего на столе хрустального кувшина и налила в чарку бордового пряного напитка.
– Твой мерзкий дозорный посмел направлять на меня свой треклятый арбалет! Я обещал ему, я клялся! Позови за ним, Цейла. Я ему устрою…
Слова Фуро прервал холод металла, прислонившегося к его губам края чарки. От чарующего запаха во рту у северянина брызнула слюна, и комната в его глазах растворилась в алой пене хмельного напитка. Крысодав выхватил из рук Цейлы сосуд и жадно опрокинул себе в глотку содержимое.
– Уйми свой пыл, Фуро. Дозорный всего лишь выполнял мой приказ, – ласково проговорила Цейла, обойдя вождя со спины, затем положила свои когтистые руки на широкие плечи северянина и принялась силой разминать их.
– Но я поклялся всеми богами Севера, что сдеру с него кожу, – спокойно проскулил Фуро, чувствуя, как напиток сладким жаром разливается по его внутренностям.
– Клятвы не ограничиваются сроками, Крысодав. Заберешь свое позже, а сейчас нужно заняться насущными делами, – произнесла Цейла, убирая свои руки с плеч Фуро и направляясь к своему креслу.
– Мы доставили тебе южанина, Цейла. Его лица никто не видел, как ты и просила, – сказал Фуро, всматриваясь в вырезанные дыры в мешке южанина.
– Отличная работа, Крысодав. Я всегда знала, что ты лучший контрабандист на всем Севере.
Мико от этих слов раздраженно вскочил с табуретки:
– Мой дядя никакой не контрабандист, а честный охотник и торговец шкурами! – взъерошено выдал юноша с покрасневшим от жара камина лицом.
– А, так значит это сынишка Киро. Вот это поворот, – удивленно восклицала Цейла. – Тебе еще многое предстоит узнать про твою семью, юноша.
Мико возмущенно повернулся к Фуро в поисках ответов:
– Что она такое несет, дядя?
Растерянный и смущенный, Крысодав некоторое время не мог найти слов.
– Выйди на улицу, освежись, мой мальчик. Придет время, я тебе все расскажу.
– Но, дядя!
– Мико, это приказ вождя! – грозно сорвался Фуро, давая юноше понять, что разговор на этом окончен.
Мико продолжал стоять, всматриваясь в глаза Фуро, затем два раза ударил в грудь:
– Слушаюсь, мой вождь, – сквозь зубы процедил Мико, после чего покинул растопленную огнем комнату навстречу свежему воздуху.
Цейла сидела, откинувшись на задние ножки кресла, и радостно хлопала ладонями в честь разыгравшегося представления.
– Мальчишка не должен узнать правду, Цейла. Правда разобьет его ранимое сердце, – умоляюще обращался Фуро к сидящей женщине.
