— Докажи, — сказала Рейна.
— Что я не хочу быть частью всего этого? — Астрид повернулась к Рейне, ее глаза вспыхнули. — То, что я здесь, должно доказывать…
— Это ничего не доказывает, кроме того, что у тебя есть история, которую ты хочешь нам продать. Но я вовсе не это имела в виду. Я имею в виду доказать, что ты — змей. Мэтт говорит, что видел твою бабушку. Если хочешь, чтобы мы поверили, что ты — Змей Мидгарда, по крайней мере, для целей битвы, есть простой способ доказать это. Изменение.
Астрид прикусила губу. Она посмотрела на Мэтта. Потом закрыла глаза, а когда открыла их, они были зелеными, с узкими щелками, как у змеи.
Я это уже видел. Я мельком видел…
Битва. Когда Астрид попыталась украсть щит. Они подрались, и она зашипела, как будто от боли, и он на долю секунды увидел ее глаза и понял, что это не так…
Мэтт судорожно сглотнул.
Таков был миф, не так ли? Тор дважды встречался лицом к лицу со Змеем Мидгарда. В первый раз он преодолел его и оставил в живых. И тот дожил до того, чтобы Тор пожалел об этом. Умер, сожалея об этом. Тор видел конец света, потому что был порядочным парнем. Потому что он проявил милосердие.
Мне следовало бы…
Его внутренности сжались так сильно, что он пошатнулся и услышал, как обе девушки сказали:
— Мэтт? — но только смутно.
Я должен был убить ее? Это то, о чем я думаю?
Он посмотрел на Астрид.
Она же еще ребенок. Обычная девушка с друзьями, семьей и будущим, и… и я должен убить ее?
— Я… мне нужна минутка, — сказал он.
Он попятился прочь. Астрид побежала за ним и схватила его за руку.
— Мэтт, пожалуйста. Я просто хочу поговорить с тобой.
— Потом.
— Никакого «потом» не будет, Мэтт. Пожалуйста. Мы можем решить эту проблему.
Разве не этого он ожидал от нее услышать? Что Рейна предупреждала его, что она скажет? И на что он сказал себе, что не попадется? И все же, как только она это сказала, он подумал: «Да. Вот и весь ответ. Мы с этим разберемся».
Я бы позволил тебе обмануть меня. Убить меня. Убить моих друзей. Потому что я не мог иметь дело с альтернативой. Я не могу убивать…
— Пять минут, — сказал он, отталкивая ее. — Мне нужно пять минут.
Мэтт ушел так далеко, как только осмелился, и сел на камень. Что-то коснулось его ноги, и он подпрыгнул. Тржегул, мурлыча, обвилась вокруг его ног. Он наклонился, ожидая, что она взлетит, но кошка запрыгнула к нему на колени и потерлась о его руки, мурлыча все громче.
Он оглянулся и не удивился, увидев Рейну примерно в двадцати футах от себя.
— Не волнуйся, — сказала она. — Я тебе не мешаю. Я просто…
— Убеждаешься, что Райдеры не появятся из-за холма и не утащат меня перед битвой?
— Верно. Я останусь здесь. — Она заерзала. — Если только тебе не нужна компания. И не говори «Да», потому что ты считаешь, что должен это сделать.
Он помахал ей рукой. Кошка спрыгнула с его колен и подошла к Рейне, севшей на землю.
— Змей Мидгарда — ребенок, — сказал Мэтт.
— Кажется, что так.
— А ты думаешь, что это не так? Что Астрид притворяется ребенком? Это что, маскировка?
Рейна отрицательно покачала головой.
— Нет. Доверься мне. Я знаю достаточно девушек вроде нее, чтобы быть уверенной, что это не притворство.
— О.
Она подняла на него глаза.
— Но ведь это совсем не то, что ты хотел услышать, не так ли?
— Я… она… это должно быть чудовище. Настоящий монстр. Как Йотунн или тролль, и конечно, я бы не стал убивать их ради забавы, но если бы мне пришлось, ну, они же монстры. Это… — он встретился с ней взглядом. — Она еще ребенок, Рейна. Так же, как и Райдеры. Девушка, которая может менять форму, и это то, что от нее ожидают, и это не делает ее хорошим человеком, но даже если она лжет о том, что не хочет этого делать? Но и это не делает ее чудовищем.
— Я все понимаю. — Она рассеянно погладила Тржегул. Кошка потерлась о ее руку. — А здесь есть лазейка? Ты можешь вырубить ее на время?
— ТЕХНИЧЕСКИМ НОКАУТОМ?
— Именно. Ты… — она уловила выражение его лица. — О. Ты просто шутил.
— Я не шучу. Просто… нет. По словам моего дяди, здесь нет никаких лазеек. Мы должны сражаться. Я убью ее, или она убьет меня. Или, как в мифе, мы оба умрем. Мы не можем просто пожать друг другу руки и уйти. Или забить. — Он провел рукой по волосам. — Я же сказал, что не буду ее слушать. Что я не поверю ей, если она скажет, что хочет нам помочь. И я не говорю, что сейчас бы это сделал, но…
— Ты должен ее выслушать.
— Знаю. Мне жаль, если ты думала, что я буду сильнее этого.
Она взглянула на него.
— Я бы никогда не хотела, чтобы ты был достаточно силен, чтобы убить ребенка, Мэтт. Никогда. Когда я сказала, что тебе нужно ее выслушать, это был не вопрос. Это было утверждение. Ты должен ее выслушать. Это единственный шанс, который у нас есть, чтобы избежать того, чтобы ты сделал что-то, что заставило бы тебя…
— Стать чудовищем?
Она кивнула с мрачным выражением лица.
Астрид сказала Мэтту именно то, что тот ожидал. Что она такая же жертва обстоятельств, как и он. Такая же жертва права первородства. Однако, как и он, она приняла вызов. Она сделала так, как ей сказал его дед. Вот чьи приказы она выполняла. Не ее бабушки, потому что ее бабушка уже не была ее настоящей бабушкой… она была Змеем Мидгарда.
Астрид объяснила, что в последний раз, когда она видела бабушку в человеческом обличье, то была слишком мала, чтобы помнить ее. Ее бабушка добровольно согласилась на эту роль, потому что умирала от рака. Стать змеем — это, как объяснила Астрид, своего рода смерть. Вместо того чтобы превратиться из человека в змею, она пожертвовала собой, чтобы возродиться змеем.
— Если бы я увидела ее, то убежала бы в другую сторону, прежде чем она убила бы меня, — сказала Астрид. — Она бы меня не узнала. Моя настоящая бабушка умерла. Она вызвалась добровольно, чтобы никому не пришлось этого делать.
— Но для целей Рагнарёка ты — змей, — сказал Мэтт. — Так ведь?
— Мой народ справедлив, что бы ты о нас ни думал. Я должна занять ее место, чтобы выровнять игровое поле. Я… — кривая улыбка. — Немного меньше, чем она, как ты увидишь.
— Но как только ты возьмешь ее роль, ты станешь ею? А змей? Если ты выживешь, сможешь ли ты вернуться назад?
