Книга Двери иных миров, страница 56. Автор книги Роберт Хайнлайн

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Двери иных миров»

Cтраница 56

– А они не были такими же?

– Конечно нет! И особенно дети. Я не представлял себе, что такое испорченность, пока не связался с этими так называемыми детьми. Маленькие дьяволы! От меня хотели, чтобы я был таким, как они, и играл с ними.

Врач кивнул.

– Я понимаю. Дети иногда бывают ужасными дикарями.

– Вы не поняли. Дело не в дикости. Эти существа были просто другими – совсем не такими, как я. Они выглядели так же, как и я, но они не были такими, как я. Когда мне хотелось объяснить им что-то очень важное в моем понимании, они пялили на меня глаза и презрительно смеялись. А потом они обязательно наказывали меня за то, что я делился с ними своим сокровенным.

Хейвард кивнул.

– Я понимаю, что ты имеешь в виду. А взрослые?

– Это другое. Взрослые сначала ничего не значат для детей. Они ничего не значили и для меня. Они были слишком большими и не беспокоили; кроме того, они вечно были заняты чем-то таким, что было выше моего понимания. Я начал интересоваться ими только тогда, когда заметил, что мое присутствие как-то сковывает их.

– Что ты имеешь в виду?

– Ну… Они никогда в моем присутствии не делали того, что делали в мое отсутствие.

Хейвард внимательно посмотрел на него.

– А это утверждение действительно имеет под собой почву? Откуда ты знаешь, чем они занимались в твое отсутствие?

– Но я ловил их на том, что они внезапно прекращали разговор, когда я входил в комнату, или же начинали говорить о погоде или еще о чем-то пустом. Тогда я начал прятаться, подглядывать и подслушивать. Взрослые вели себя совсем иначе.

– Теперь твой ход… Да, но это было, когда ты был ребенком. Все дети проходят через это. Теперь, когда ты стал мужчиной, ты должен понимать, почему взрослые так поступали. Дети – странные существа, и их нужно защищать. По крайней мере, мы защищаем их от всех наших проблем. Существует целый кодекс условностей в отношении…

– Да, конечно, – нетерпеливо прервал он, – я все это понимаю. И все же я наблюдал и запоминал много такого, чего мне и теперь не понять. Я насторожился и заметил вот что.

– Что же? – Он увидел, что враг не смотрит на доску, производя рокировку.

– Я заметил, что все, что они делали, и все, о чем они говорили, никогда не имело никакого смысла. Они должны были делать что-то совершенно другое.

– Я не понимаю.

– Вы не хотите понимать. Кстати, я вам все это рассказываю в обмен на партию в шахматы.

– А почему ты так любишь играть в шахматы?

– Потому, что это единственная вещь в мире, правила которой мне понятны. Ну да все равно! Я внимательно наблюдал за всем, что видел вокруг себя, – за городами, заводами, фермами, церквами, школами, домами, железными дорогами, деревьями, библиотеками, животными и людьми. За людьми, которые были похожи на меня и которые должны были бы чувствовать то же, что и я, если бы все, чему меня учили, было правдой. А чем они занимались, эти люди? Они ходили на работу, чтобы зарабатывать деньги, чтобы на них покупать еду, чтобы с помощью еды восстанавливать силы, чтобы снова идти на работу, чтобы опять зарабатывать деньги, и так далее, – до тех пор, пока они не умрут. Эта модель, правда, допускала легкие вариации. Но какое это имеет значение, если люди все равно заканчивают смертью? И все твердили мне, что я должен делать то же самое. А я лучше знаю, что мне делать!

Врач бросил на него капитулирующий взгляд и засмеялся.

– Я не спорю с тобой. Жизнь действительно такова и, может быть, лишена смысла. Но это единственное, что нам дано. Почему же не наслаждаться этим – и чем больше, тем лучше?

– Ну нет! – Он упрямо сжал губы. – Вы не убедите меня. А откуда я знаю, что вы правы? Из-за того, что вокруг меня только сцена и на ней толпы актеров, которые не смогли бы выжить, если бы постоянно не метелили друг друга? Все, что угодно, но не это. Огромное, невероятное безумие, которое меня окружает, не может не быть запланированным. И я разгадал ваши планы!

– Что же это за планы?

Он заметил, что врач снова отвел глаза.

– Это игра, преследующая цель сбить меня с моего пути, оккупировать мой мозг и занять его ничего не значащими деталями, из-за которых я обязательно забуду самое главное. И вы все в заговоре против меня. – Он ткнул пальцем врачу в лицо. – Большинство людей просто беспомощные автоматы, а вы нет. Вы один из участников преступного заговора против меня. Вас прислали сюда, чтобы заставить меня вернуться к разыгрыванию той роли, которую вы мне предназначили.

Он видел, что врач ждет, когда он успокоится.

– Не волнуйся, – проговорил наконец Хейвард. – Может, это и заговор, но почему ты решил, что заслуживаешь какого-то особого внимания к своей персоне? Может, это шутка, которую разыгрывают против всех нас. Почему бы мне тоже не быть такой же жертвой, как и ты?

– Черт бы вас побрал! – И он снова сунул в лицо Хейварду свой длинный палец. – Это и есть самое главное в вашем плане. Вы рассовали вокруг меня всех этих людей, похожих на меня, чтобы я не догадался о том, что являюсь центром ваших интриг. Но я заметил самое главное, и это факт непреложный. Я уникален. Вот я, перед вами, с внутренней стороны. А мир – с внешней. И я центр…

– Полегче, полегче! А не кажется ли тебе, что и для меня мир является внешней стороной, а я сам – внутренней? Мы все центр Вселенной…

– Не скажите. Это вы хотели убедить меня в том, что я такой же, как и миллионы окружающих меня. Ложь! Если бы они были такими же, как я, я смог бы с ними общаться. А я не смог. Я старался, но не смог. Я раскрывал им свои сокровенные мысли в поисках тех, кому они были бы близки. И что я получал взамен? Глупые ответы, раздражающие несообразности, бессмысленную чепуху. Я повторяю вам, что я старался. Боже, как я старался! Но никто не протянул мне руки. Все было пустым и чужим!

– Минуточку. Ты хочешь сказать, что я ничего не понимаю? Ты не веришь в то, что я живой и мыслящий человек?

Он внимательно посмотрел на врача.

– Я думаю, что вы живой, но чужой мне человек. Один из моих антагонистов. И вы окружили меня тысячами таких же, как вы, – с пустыми лицами, бессмысленная речь которых – простая реакция организма на шум.

– Но если ты все же согласен с тем, что я субъект мысли, то как можно считать меня чем-то чужеродным по отношению к тебе?

– А вот как! – Он вскочил и бросился к шкафу, из которого вынул футляр со скрипкой.

Пока он играл, страдальческие морщины на его лице разглаживались, а все лицо приобретало какую-то одухотворенную красоту. На эти мгновения его снова захлестнули эмоции, но он уже забыл о своих снах. Мелодия легко следовала от мысли к мысли с неумолимой логикой. Он закончил игру триумфальным финалом, подытоживающим все сказанное-сыгранное, и повернулся лицом к врачу.

– Поняли?

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация