«Вот теперь я точно знаю, что сошел с ума», – подумал Уилсон.
Он встал и нетвердой походкой направился в сторону Ворот.
Незнакомец положил руку ему на плечо.
– Куда ты идешь?
– Обратно!
– Не так быстро. Ты обязательно вернешься обратно – я даю тебе слово. Но сначала дай мне обработать твои раны. Кроме того, тебе просто необходимо отдохнуть. Я тебе должен многое рассказать и объяснить, а потом у меня будет к тебе просьба; если ты ее исполнишь, то мы оба от этого выиграем. Тогда нас обоих – тебя и меня – ждет прекрасное будущее!
Уилсон в сомнении остановился. Настойчивость нового знакомого слегка смущала его.
– Мне все это не нравится.
– Ну тогда ты, может быть, хочешь выпить перед уходом?
Уилсон, несомненно, хотел. Как раз в этот момент хорошая выпивка казалась самой необходимой вещью на свете.
– Ладно, – пробормотал он.
– Тогда пошли со мной.
Они прошли мимо странного сооружения у стены и через дверь вышли в коридор. Уилсон едва поспевал за своим проводником.
– Кстати, – спросил Уилсон, когда они шли по длинному коридору, – как тебя зовут?
– Тебя интересует мое имя? Ты можешь называть меня Дектор – меня здесь все так называют.
– Ладно, Дектор так Дектор. А как меня зовут, тебе интересно?
– Как тебя зовут? – Дектор усмехнулся. – Я знаю твое имя. Боб Уилсон.
– Да? А, наверное, Джо сказал тебе?
– Джо? Нет, я не знаю человека с таким именем.
– Не знаешь? А он, как мне показалось, тебя знает. Слушай, а может быть, ты совсем не тот человек, с которым я должен встретиться?
– Да нет, это я. В каком-то смысле можно даже сказать, что я тебя ждал. Джо… Джо – ага! – Дектор снова усмехнулся. – Я на минуточку забыл об этом. Так он сказал, чтобы ты называл его Джо?
– А разве его зовут иначе?
– Это имя ничуть не хуже любого другого. Вот мы и пришли.
Они вошли в небольшую, но очень симпатичную комнату. В ней вообще не было никакой мебели, но пол казался мягким, теплым и упругим, как человеческая плоть.
– Садись. Я скоро вернусь.
Боб посмотрел по сторонам, надеясь найти что-нибудь хотя бы отдаленно напоминающее стул, а потом обернулся, собираясь задать вопрос Дектору. Но тот исчез, более того – дверь, через которую они вошли в комнату, тоже исчезла. Бобу ничего не оставалось, как расположиться на удобном полу и попытаться не беспокоиться.
Дектор действительно скоро вернулся. Дверь почти мгновенно возникла в стене, так что Боб не успел даже заметить, как это произошло. Дектор нес в руке графин, в котором приятно булькало, в другой руке у него была чашка.
– Ну, за твое здоровье! – с улыбкой проговорил Дектор и щедро плеснул в чашку из графина. – Выпей.
Боб взял чашку.
– А ты со мной не выпьешь?
– Попозже. Сначала я хочу обработать твои раны.
– Ладно. – Уилсон заглотил чашку с почти неприличной торопливостью – это была качественная штука, немного похожая на виски, но гораздо приятнее.
Дектор тем временем возился с какими-то мазями и примочками, которые сначала немного жгли, но потом очень быстро принесли облегчение.
– Не возражаешь, если я налью себе еще?
– Не стесняйся.
Вторую чашку Боб выпил не торопясь. Он не успел допить ее, она выскользнула из его расслабленных рук, расплескивая янтарную пахучую жидкость по полу. Боб уже храпел.
Проснувшись, Боб Уилсон чувствовал себя совершенно здоровым и прекрасно отдохнувшим. У него почему-то было прекрасное настроение. Он расслабленно полежал с закрытыми глазами еще несколько минут. Его ждет отличный день, Уилсон ни одной секунды не сомневался в этом. Слава богу, он закончил эту трижды проклятую диссертацию. Тут-то он и вспомнил, что работа еще не закончена!
Уилсон резко сел.
Вид незнакомых стен живо вернул его к действительности. Но не успел он забеспокоиться, как в стене возникла дверь и в комнату вошел Дектор.
– Ну, чувствуешь себя лучше?
– Да, намного… Что же все это значит?
– Всему свое время. Не хочешь сначала позавтракать?
Для Уилсона завтрак всегда значил больше, чем сама жизнь, – он вполне мог бы поменять возможность бессмертия на хороший завтрак. Дектор повел его в другую комнату. В ней окна были. Более того – половина комнаты находилась под открытым небом – балкон уходил прямо в чудесный сад. Легкий, теплый летний ветерок приятно обдувал лицо. Они ели, как древние римляне, и Дектор рассказывал.
Боб Уилсон следил за повествованием не так внимательно, как следовало бы, потому что его постоянно отвлекали девушки, которые обслуживали их. Первая принесла на голове громадное блюдо с фруктами. Фрукты были великолепны. Как и девушка. Сколько он ее ни рассматривал, ему никак не удавалось найти в ней ни одного изъяна.
Тут надо заметить, что ее костюм совершенно не препятствовал подобным поискам.
Сначала она слитным грациозным движением встала на одно колено, сняла с головы блюдо и протянула его Дектору. Тот положил себе на тарелку маленький красный фрукт и жестом показал, что больше не хочет. Потом она предложила фрукты Бобу тем же непринужденным грациозным жестом.
– Как я уже говорил, – продолжал Дектор, – остается неясным, откуда пришли исполины и куда они направились после того, как покинули Землю. Я склонен думать, что они ушли во Время. Так или иначе, но они правили Землей более двадцати тысяч лет, в результате чего та культура, которую мы знали, исчезла полностью. Что еще важнее для тебя и для меня, так это то, что они совершенно изменили человеческую природу. Человек, имеющий психику жителя двадцатого столетия, может добиться здесь чего угодно. Кажется, ты меня не слушаешь?
– Что? Да нет, слушаю, конечно. Какая красивая девушка.
Боб не спускал глаз с двери комнаты, хотя девушка уже давно ушла.
– Которая? Ах да. Ну, пожалуй, ты прав. Впрочем, она далеко не самая красивая среди местных женщин.
– В это трудно поверить. С такой девушкой любой не отказался бы провести время.
– Тебе она нравится? Прекрасно – она твоя.
– Что?
– Она рабыня. И не делай такого возмущенного лица. Они рабы по натуре. Если она тебе понравилась, я тебе ее дарю. Она будет счастлива.
В этот момент девушка вернулась.
Дектор обратился к ней на каком-то странном языке.
– Ее зовут Арма, – добавил Дектор, когда закончил давать девушке указания.
Арма захихикала. Правда, потом на ее лице появилось серьезное выражение, и она, подойдя к Уилсону, встала перед ним на колени.
