– Вообще-то да. Сегодня она немного на взводе.
– Ну что ж. Это Эндж.
Эсси собиралась сказать что-то еще, когда у машины появилась Рози, одетая в пачку. Подарок, завернутый в бело-розовую бумагу, был зажат под ее худой ручкой. У Эсси упало сердце. Это означало, что у них было три, может быть, четыре секунды, прежде чем Миа начнет умолять пойти домой и переодеться в свою пачку.
– Миа… – начала она.
Но оказалось, что Эсси недооценила Мию. Ей потребовалась лишь доля секунды, чтобы бросить подарок на землю и убежать. Френ озадаченно наблюдала за происходящим.
– Она хочет надеть свою пачку, – сказала Эсси. – Миа, подожди!
Но дочь не остановилась. Она продолжала идти прямо через улицу, к дому. Эсси оглядела тупик в поисках машин, но, к счастью, он был пуст. Френ подняла брови на Эсси – тебе нужна помощь? – но она покачала головой. «Я догоню ее», – сказала она и обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как Изабелль подхватила Мию на руки.
– Попалась! – сказала Изабелль, щекоча ее.
Миа взвизгнула от восторга. Обычно она не любила, когда незнакомцы брали ее на руки. Обычно она была застенчивой. Возможно, как и Эсси, она увидела в Изабелль что-то особенное.
Эсси подбежала к ним.
– Спасибо тебе. Она быстрая!
Изабелль отпустила ее.
– Возможно. Но я быстрее.
– Я сделала кое-что странное, – сказала Эсси, когда ее мама открыла входную дверь.
Барбара распахнула дверь, впуская дочь.
– Хочешь чашечку чая?
Одной из самых удивительных особенностей матери Эсси было терпение. Если бы она сказала эти слова кому-нибудь еще, очевидным ответом было бы: «Что именно? Скажи мне сейчас же!»
– Конечно. Чай был бы кстати.
Эсси уже почувствовала себя спокойнее. Было что-то особенное в доме ее матери. Она расстелила одеяло на ковре и положила Полли посередине. Миа переоделась в свою пачку и отправилась на вечеринку с Френ и Рози.
– Кстати, как ты себя чувствуешь?
– Отлично, – ответила Барбара. – Только небольшой насморк. Мне нужно было пораньше лечь спать.
Эсси прислонилась к столу, пока ее мама наполняла чайник, доставала кружки и кексы с малиной и белым шоколадом. Она поставила все это на свой аккуратный круглый кухонный стол, рядом со срезанными цветами в вазе.
– Итак, – сказала она, когда они сели. – И что же ты сделала?
– Я кое о чем солгала, – сказала Эсси, сразу почувствовав себя лучше. Нет ничего более освобождающего, решила она, чем признаться в чем-то своей матери. – И я втянула тебя в это дело.
Барбара остановилась, кувшин с молоком завис в воздухе над ее кружкой.
– Полагаю, ты собираешься сообщить мне подробности.
– Ну, вчера вечером я собиралась на собрание местного дозора. Я уже была готова пойти. Бен рано вернулся с работы, и я уже направлялась туда, когда увидела свет в доме Изабелль. Я зашла к ней, чтобы позвать с собой на собрание. Вместо этого я осталась с ней на ужин.
– И ты не хочешь, чтобы Эндж узнала, потому что она подумает, что ты выбрала Изабелль вместо нее? – Она закончила наливать молоко и сделала глоток.
Эсси стало стыдно за то, как по-детски это прозвучало.
– Отчасти. Но еще я соврала Бену. Я сказала им обоим, что была здесь прошлой ночью, присматривала за тобой.
Ее мама поперхнулась. Она кашлянула пару раз, потом сказала:
– Но зачем?
– Я не знаю! Бен уже почти спал, когда я вернулась домой, и он спросил, как прошла встреча, поэтому я просто сказала «хорошо». А сегодня утром Эндж столкнулась со мной, когда Бен был рядом, и я оказалась в ловушке, поэтому и сказала, что была тут, чтобы присмотреть за тобой.
Мама снова поставила чашку на стол. Ни одна из них не притронулась к маффинам.
– И ты хочешь, чтобы я подтвердила твою историю?
– Ну… необязательно. Вероятно, это не понадобится. Ты же знаешь Бена, он вряд ли что-то заподозрит.
Мама выглядела озадаченной. Эсси думала, что визит к ней – это именно то, что доктор прописал, но она, похоже, ошиблась. Барбара гордилась своим характером, честностью, отвращением к сплетням и лжи. Теперь Эсси чувствовала себя ужасно виноватой – как будто она была школьницей, а не тридцатидвухлетней матерью двоих детей.
Полли пронзительно закричала на полу.
– О, я хотела спросить, – сказала Эсси. – Не могла бы ты присмотреть за Полли сегодня днем в течение часа? Миа играет с Рози, и я подумала, что могу сходить на фермерский рынок с Изабелль. Я только что столкнулась с ней на улице. Что?
– Ничего, – ответила мама, хотя было ясно, что она о чем-то думает. – Конечно, ты можешь оставить Полли со мной. – Она немного помолчала. – Хотя я должна спросить… все в порядке?
– Все в порядке. Я просто подумала, что было бы неплохо пойти на рынок с Изабелль. Ничего особенного.
Мама наблюдала за ней, скептически подняв брови.
– Ты, кажется, очень увлечена Изабелль, Эсси.
– Она моя подруга. – Эсси понравилось, как это прозвучало. – Ты же знаешь, что у меня мало друзей.
– Не всем нужно много друзей. Это глупый миф, который продвигают в подростковых американских фильмах, чтобы люди чувствовали себя неуверенными в себе.
– Но ведь нет ничего плохого в том, чтобы завести несколько, правда?
Выражение лица мамы не изменилось. Ее взгляд снова упал на чай.
– Я просто беспокоюсь о тебе, Эсси.
Эсси улыбнулась. Она потянулась через стол и похлопала маму по руке.
– Ну, ты же моя мама. Это ведь твоя работа, не так ли?
– Единственная, какую я когда-либо хотела, – ответила та и сумела улыбнуться в ответ. Слегка.
18. Эндж
Эндж сидела на диване и листала Инстаграм и Фейсбук, раздражаясь из-за чужих постов. Не надо здесь писать признания в любви своим детям, мужу, родителям, – хотелось ей закричать. – Прямо блевать тянет! Необязательно сообщать о том, сколько километров ты сегодня пробежал, это скучно, не говоря уже о том, что ты просто хвастаешься. Не надо разглагольствовать об условиях дорожного движения по дороге домой – всем плевать, сколько времени ты стоишь в пробке!
Она бросила телефон. На улице уже темнело, и Эндж устала. Почему никто не понимает? Социальные сети – место для остроумных, сатирических комментариев; стильной еды; фотографий красивых домов и детей; и объявлений о рождении младенцев. (Кто не любит милые объявления о появлении новорожденных?) По соцсетям нужно сверяться, отстаешь ты от жизни или идешь в лидерах. Иногда казалось, что она единственная это понимает.
