– Да, конечно, – поспешила согласиться Зария.
Ее не менее испугало выражение лица Ча-ка, чем угрожающие ноты в голосе Эди Моргана.
– Значит, договорились, – произнес Эди Морган и, повернувшись к Чаку, добавил: – Только никаких умничаний с вашей стороны, молодой человек. Понятно?
– Разумеется, – небрежно ответил Чак и преувеличенно радушно улыбнулся.
– Не забывайтесь, – резко сказал Эди Морган и, неслышно ступая по палубе, пошел прочь.
Еще некоторое время после его ухода в воздухе, казалось, висело что-то зловещее и угрожающее.
– Я ничего не понимаю, – прошептала наконец Зария.
– Не волнуйтесь, – ответил Чак. – До Алжира еще далеко.
– Я неловко себя чувствую. Мистер Вирдон не хочет, чтобы я оставалась на яхте. Да и работы у меня здесь нет. Почему они возражают против того, чтобы мы сошли завтра? Так было бы лучше для всех.
– Кажется, Морган так не думает, а слова Эди – закон.
– Но почему? Ведь главным является мистер Вирдон, или я ошибаюсь?
– Кто знает, – задумчиво произнес Чак.
– Что вы имеете в виду? – спросила Зария.
– Ничего, – поспешно ответил он. – У богатых людей всегда есть доверенное лицо, которое выполняет за них всю грязную работу. Мистеру Вирдону было бы неприятно сообщать вам о том, что он вас увольняет, поэтому за него это сделал Эди. Но тем не менее вы не должны сомневаться, от кого исходят эти слова.
– Мистер Морган вызывает у меня ужас, – призналась Зария. – Лучше бы мне никогда не приезжать сюда.
– Вы действительно так считаете? – спросил Чак. – В таком случае у меня не было бы возможности просить вас о помощи. Я никогда не узнал бы, как вы добры и великодушны, и не смог бы попасть в Алжир.
– Нет, нет, конечно, хорошо, что для вас все обернулось как нельзя лучше, даже если этого нельзя сказать обо мне, – ответила Зария.
– Холодает. Идите к себе, полежите. Поднимается ветер. Здешний климат очень коварен в это время года, особенно для не совсем здоровых людей. Поспите немного, а после сна попросите стюарда принести вам чаю. Для этого вам необязательно подниматься в столовую.
– Хорошо, – согласилась Зария.
Ей не хотелось уходить от Чака. Она инстинктивно цеплялась за него, как утопающий за соломинку. Однако действительно холодало, а у нее не было теплого пальто, которое можно было бы надеть на свитер.
Море стало неспокойным, и яхту подбрасывало на волнах. Чак встал и помог ей подняться с кресла. Зария подумала, как приятно иметь рядом с собой внимательного мужчину, который всегда снимет плед с твоих ног и подаст тебе руку.
– А теперь спать! Не забывайте, вам это очень полезно, – напутствовал ее Чак.
– Если вдруг мистер Вирдон захочет меня видеть, вы меня позовете? – замешкалась Зария.
– Разумеется, – ответил он. – Хотя ставлю полдоллара против пяти центов, что ни сегодня, ни завтра этого не случится!
– Почему вы так уверены?
– Просто мне кажется, что мистер Вирдон решил отдохнуть от работы, – ответил Чак.
Он явно умалчивал о чем-то, но при этом так улыбался ей, что Зарии не захотелось с ним спорить. Неуверенно ступая по качающейся палубе, она подошла к трапу и спустилась в свою каюту.
После холодного ветра снаружи здесь казалось очень тепло. Переодевшись в ночную рубашку, Зария скользнула в кровать, на мягкий матрас и пуховые подушки.
Ей хотелось немного подумать, вспомнить каждое слово, сказанное ей Чаком, понять все значение своего увольнения, спланировать обратное путешествие в Англию. Но предметы расплывались у нее перед глазами, мысли рассеивались, и не успела она осознать это, как погрузилась в уютное, теплое, счастливое состояние сна.
«Я люблю тебя, – говорил ей Чак. – Люблю». Его руки сжимали ее в своих объятиях… Ее пробудил внезапный стук в дверь. – Войдите! – позвала она. Дверь распахнулась, и в ней появился стюард с подносом в руке.
– Я принес вам чаю, мисс, – сказал он. – Вы не пришли в столовую, и я решил, что вы отдыхаете.
– Неужели уже пора пить чай? – сонно спросила Зария.
– Уже половина шестого, – ответил он. – Поскольку вы англичанка, я решил, что вы не захотите остаться без чая.
Зария села на кровати, натянув одеяло по самую шею. Она не привыкла к тому, чтобы ее обслуживал мужчина.
– Большое вам спасибо, – сказала она стюарду, когда он поставил поднос на столик рядом с кроватью.
Здесь были бутерброды, булочки, масло, мед и множество разнообразных пирожных.
– Мне не съесть столько, – смеясь, заметила она.
– Надо постараться, мисс, – серьезно ответил стюард, – Кок предлагает приготовить для вас специальный отвар. Он делал его для нашей бывшей хозяйки, миссис Кардью, после того, как ее в последний раз оперировали. Когда она поднялась на яхту, она была еще больна, очень больна. Могу поклясться, это отвар поднял ее на ноги.
– Как интересно! – воскликнула Зария. – Вы не поблагодарите кока за его заботу обо мне?
– Я расскажу вам, как все было, мисс. Я сказал коку, как вы хотите поправиться и как мало едите, а он мне в ответ: «Что, если сделать для нее то, что я готовил для миссис Кар-дью? От этого она точно пополнеет, ведь так, Джим?»
– Но я не была больна, – сказала Зария.
– Нет, мисс? – спросил стюард, и по его голосу было ясно, что он не вполне верит ей. – Ну, раз так, значит, вы сидели на слишком строгой диете.
– Возможно, поэтому, – улыбнулась Зария. – В любом случае, я была бы очень благодарна вам за отвар, если, конечно, это не очень затруднит вас.
– Совсем не затруднит, – заверил ее стюард. – И вот еще о чем я подумал, мисс.
Он сунул руку в карман и достал какую-то коробочку.
– Что это такое? – заинтересовалась Зария.
– Это витамины. Миссис Кардью их всегда принимала. Здесь у нее было несколько таких коробочек. Не раз она говорила мне: «Ешь витамины, Джим. Тогда ты долго будешь оставаться молодым и всегда с удовольствием выполнять свою работу». Я обычно брал одну-две штучки, чтобы ее не расстраивать. Не то чтобы они не приносили мне пользы, но когда я в море, у меня и так ничего не болит.
– И вы решили предложить их мне? – спросила Зария.
– Попробуйте, мисс, – серьезно проговорил стюард. – Витамины три раза в день и отвар, который сделает для вас кок, – так вы в момент станете другим человеком.
– Придется поспешить, – улыбнулась Зария. – Меня высаживают в Алжире.
– Высаживают! – воскликнул стюард. – Почему, мисс? Если, конечно, мне будет позволено спрашивать.
