– Да, – коротко согласился Эди Морган. – Только без обмана, Кейт! Я не собираюсь в течение шести месяцев выдерживать твои истерики, если проголосую против тебя.
– Только попробуй, и я тебя задушу! – сказала Кейт. – Это относится и к вам, Чак, – добавила она, вскинув голову в откровенно обольстительном жесте.
– Я постараюсь быть столь же объективен, как, я надеюсь, будет мистер Морган, – ответил Чак.
– Но, послушайте, пожалуйста! Я не хочу в этом участвовать, – еле слышным голосом взмолилась Зария.
– Ну же, где ваш спортивный азарт? – принялась увещевать ее Кейт. – Это всего лишь шутка. Мне нужен предлог для того, чтобы одеться как следует. И от Лулу не убудет открыть парочку чемоданов. Их и так слишком много.
– Нам они понадобятся, – сказала мадам Бертин. Сузив глаза, она все еще разглядывала Зарию. Девушка чувствовала себя так, словно ее рассматривали под микроскопом.
– Мне бы не хотелось в этом участвовать, – с отчаянием в голосе повторила она, моля глазами Чака о помощи.
Но он в ответ только улыбнулся:
– Мадам Бертин очень знаменита. Любая девушка с радостью ухватилась бы за такую возможность.
Все были против нее. Зария была для них лишь игрушкой. Что бы она ни сказала или ни сделала – ничто не могло заставить их отказаться от предстоящего развлечения. Она с отчаянием вздохнула.
– За суд Париса, – провозгласил Виктор, поднимая бокал. – Ведь это тот парень, который подарил яблоко самой красивой девушке? Не слишком роскошный приз!
– На самом деле яблоко было золотым, – заметил Чак.
– Это, конечно, меняет дело, – ответил Виктор. – Но все равно, думаю, девушка была бы больше довольна, если бы оно было усыпано бриллиантами.
– Ты неглуп, – сказала Кейт. – Лично для меня бриллианты – самый лучший подарок в любое время суток и года.
Зария готова была разрыдаться: такой она чувствовала себя одинокой и покинутой. Еще утром она считала, что у нее есть на кого опереться, потому что рядом был Чак. Прошлой ночью, уже засыпая, она думала о его обещании заботиться о ней, о теплоте его рук, взгляде серых глаз. Они, казалось, заверяли ее, что она может безоговорочно довериться ему.
Сейчас она его потеряла. Им завладела Кейт, и у нее не осталось никого, к кому можно было бы обратиться за помощью или советом.
Мадам Бертин встала, отодвинув кресло.
– Увы! Мне пора, – сказала она. – Надо спланировать нашу кампанию. Сегодня вечером вас ждет большой сюрприз. И тогда вы скажете мне: «Лулу, ты очень умная, даже мудрая женщина. А Кейт, бедная Кейт, она всего лишь хорошенькая куколка!»
Кейт издала короткий визгливый смешок.
– Поживем – увидим, – сказала она. – Могу только заверить тебя, Лулу, что я тебя не боюсь. – И, сузив глаза, она повернулась к Чаку:– А как по-вашему, мне есть чего бояться? – тихо спросила она.
Зария с грохотом отодвинула стул. Она не могла дольше выносить этого. Ей хотелось во весь голос прокричать Чаку те слова, которые она подслушала утром, сообщить, какая в них таилась угроза. Но внезапно она с отчаянием поняла, что Чак, скорее всего, не поверит ей.
Сколько переменилось со вчерашнего вечера! Он может подумать, что она ревнует его, и посмеяться над ее слишком бурным воображением.
– Пойдемте со мной, Зария, – по-французски скомандовала ей мадам Бертин и добавила по-английски: – Нам надо многое успеть. Надо доказать этим глупым людям, что, сколько бы они ни знали обо всем остальном, они ничего не понимают в женщинах. Пойдемте!
Она вышла, и Зария послушно пошла за ней следом. Уходя, она даже не взглянула на Чака. Он не ответил на ее призыв о помощи, поэтому ничто больше не имело значения.
Они спустились в каюту мадам Бертин. Это была самая большая каюта на яхте, с двумя кроватями, дверью в ванную комнату и множеством зеркал, в которых одновременно в разных ракурсах отразилось то жалкое существо, которое представляла из себя Зария.
– Присаживайтесь, крошка, и дайте мне как следует посмотреть на вас, – сказала мадам Бертин, закрывая дверь.
– Пожалуйста, мадам, шутка зашла слишком далеко, – умоляюще произнесла Зария. – Позвольте, я пойду к себе и скажусь больной. Они извинят меня, и вам не придется тратить на меня силы и время. Все равно я только посрамлю вас. У вас нет ни малейшего шанса на успех.
– Зачем так говорить? – воскликнула Лулу Бертин. – Разве вы не верите, что одежда может совершенно изменить женщину?
– Верю. Но для этого в женщине должно быть хоть что-то. А вы сами видите, что я из себя представляю, – с отчаянием произнесла Зария.
Мадам Бертин только улыбнулась в ответ и, достав украшенный бриллиантами мундштук из оникса, вставила в него сигарету.
– Я вижу, во что вы сами превратили себя, – сказала она. – Кроме того, вы были больны. Но все это не имеет значения. У вас хорошая фигура, даже очень хорошая. Немного слишком худая, но этого так быстро не поправишь. Теперь давайте займемся вашим стилем – тщательно, пункт за пунктом.
Зария стиснула тонкие руки.
– Пожалуйста, послушайте меня, – взмолилась она. – Вы сделаете из меня посмешище! Как бы ни были хороши ваши платья, а я уверена, что они очень хороши, я буду выглядеть в них как пугало. Я не умею носить красивые вещи, я не знаю, что сделать, чтобы выглядеть хоть чуть-чуть привлекательнее. Все, на что я способна, – это стыдиться собственной внешности. Да, я была больна, если вам больше нравится такое объяснение, но не в этом дело. Важно то, что несмотря на все ваши усилия я всегда буду выглядеть просто кошмарно.
С возгласом отчаяния мадам Бертин воздела руки к потолку и подняла плечи:
– Черт побери! Никогда не слышала подобных глупостей! Как можно так говорить? Вы молоды и здоровы, только это и имеет значение! Вы что, хотите выглядеть как кукла? Хотите быть такой же, как Кейт – размалеванной глупой маленькой кошечкой? Разве вы не чувствуете, что вы живая? У вас прекрасные глаза, волосы, фигура. Более того, вы умеете улыбаться. Впрочем, забудьте обо всем, кроме одного – у вас есть сердце. В нем-то все дело. Именно оно определяет выражение лица, изгиб губ.
– Кажется, я не вполне понимаю вас, – сказала Зария, но в глазах ее появился ответный блеск.
– Я наблюдала за вами, – сказала мадам Бертин. – Хотите, я открою вам нечто, что поможет нам больше, чем все остальное?
– Что именно? – спросила Зария.
– Вы влюблены, глупышка, – улыбнулась мадам Бертин.
Глава 7
На секунду Зарии показалось, что мир вокруг замер. Она недоуменно смотрела на мадам Бертин, но вдруг что-то щелкнуло у нее в мозгу, и она опомнилась. Ну разумеется! Все на яхте считают, что они с Чаком помолвлены! Она же сама всем рассказывала об этом.
