Ощущение, что у меня сердце перестало биться, было настолько стойким, что я выпала из реальности на некоторое время.
«Мама любила отца Тати… могла забеременеть только от возлюбленного. Я… я — тоже его дочь?! Но… почему Тианна ушла!? Из-за беременности Мириллы? — Застыв взглядом на одной из книжных полок библиотеки, будто аршин проглотила. Мне стало так жалко собственную маму… я вдруг поняла, что тоже ушла бы. — Это ужасно! Ты его любишь, а он с другой женщиной ждёт ребёнка… и всё равно ходит к тебе и клянётся в своей любви!!! Бедная мамочка…»
— … Леся? Ты меня слушаешь? — Тати начала терять терпение, ожидая ответа на свой вопрос.
Трудность состояла лишь в том, что я не услышала его, переполненная невероятной жалостью к родной матери, которую так и не смогла узнать.
— Я… кхм-кхм… — прокашлявшись, поднялась. — Душно здесь. Голова разболелась. Мне нужно на воздух.
Вада отвернулась, смахивая слезу, которая незаметно выкатилась из уголка её глаз.
Я выскочила из библиотеки, как ошпаренная.
Одно дело — пытаться смириться с полученными знаниями, стараясь не жалеть себя, другое — смотреть, как тебя жалеют. Это лишает последних сил.
Привалившись спиной к стене корпуса знаний, прикрыла глаза и беззвучно зарыдала.
«Какой-то ужас… мамы нет! Отец — вообще не тот, которого я всем сердцем люблю и почитаю… король, принцесса, её мать… Я не хочу участвовать в этом семейном треугольнике, в качестве четвёртой стороны кривой трапеции! Не хочууууу…»
— Что с тобой?
Хлёсткий вопрос стоящего во тьме силуэта чуть до инфаркта не довёл без того перепуганное сердце.
— Ты плачешь!? — Из темноты выступил Элияр. — Тебя кто-то обидел? Банно? Лефан? Кто? Леся, не молчи.
Мрачный взгляд Бусана всколыхнул душу. Заставил собраться.
«Он слишком переживает за меня… такой милый…»
Неожиданное раздражение оказалось весьма полезной реакцией сейчас.
— Никто меня не обижал. Ещё чего!?
— Но… ты…
— Отстань! Чего ты ко мне прикопался?! Иди к своей невесте! Её донимай своими вопросами!!!
Заскочив обратно в коридор библиотеки, как настоящая истеричка, крепко зажмурилась.
«Я всё делаю правильно! Симпатия к этому парню и так переходит границы. Оказаться на месте своей матери, отдав сердце парню, который после окончания академии жениться на другой… Нет! Это история будет не про меня!»
— Леся? — Навстречу мне вышла Вада. Библиотека опустела. — Как ты?
— Нормально. Сущая ерунда. Мой отец — не располагающий своей жизнью монарх, мама — бедная женщина, которую утопили свои же чувства к чужому мужу… а я… а я оказалась не у дел для них, для всех. Посторонний мужчина лишь оказался не равнодушен. Это… это, знаешь ли, не фонтан.
Вада подошла ближе и обняла меня.
— Да, милая. Совсем не фонтан. Но ты сильная и выберешься из того болота, в котором очутилась без вины. У тебя рядом есть я и девочки… и Тати. Ты скажешь ей?
— С какой стати? Пусть папаша сам разбирается. Это его игры в любовь. — Презрительно фыркнув, отстранилась. — Я — всего лишь я. Такая, какая есть. У меня есть своя голова на плечах, и она чётко советует наблюдать за всем со стороны. Без того забот предостаточно, чтобы ещё возлагать на себя неприятную миссию оповещения о родстве, наличия которого не просила.
— Леся, но ты же понимаешь, что твоя мама не смогла бы предоставить следующего потомка Херону, если бы…
— Этот долг утопил маму в жалости и страданиях. Ты понимаешь?! — Слёзы, на этот раз злые, брызнули их глаз. — Откуда мне знать, что Тиа умирала не с ненавистью к ребёнку, которого родить её обязало благополучие нижнемирийцев!? Да откуда мне знать, с какими мыслями она покидала своего возлюбленного и его, заметь — уже беременную, жену!?
— Мне жаль…
— А мне не только жаль, — огрызнулась я. — Но я встречусь с мужчиной, который всё это время был моим отцом, и выслушаю его! Мне жизненно необходимо знать, что родная мать меня не ненавидела! И… и доказать Михаэлю, что никто другой его место никогда не займёт в моём сердце, потому что только его я считаю своим папой!
— Ты слишком импульсивна… Кристол, если узнает о тебе…
— Не узнает! По крайней мере, не от меня! Мне не нужно это родство, — натурально зашипела на женщину, понижая громкость голоса.
— Это было бы выгодно. Ты стала бы свободной от притязаний Херона и угроз Цароса.
Сухо расхохотавшись, улыбнулась:
— Не смеши меня. Короли, правители, императоры, президенты… и их семьи — самые настоящие заложники статуса и собственной значимости. Чем-чем, а выгодой подобного характера меня не подкупить!
Хуг растянула губы в печальной улыбке и приобняла меня за плечи.
— Идём, моя разумница. Твоих подруг посадила кушать. Тебе тоже не помешает. Я пока расстелю вам диван. Придётся применять магию растяжения.
Я только кивнула, быстро приходя в себя от молчаливой поддержки троллихи, и послушно двинулась за названной тётушкой.
Глава 36. Адептство
«Кто напуган — наполовину побит!»
*Александр Васильевич Суворов*
Едва солнце встало, я открыла глаза и поняла, что утро вовсе не мудреней вчерашнего вечера. Полученная информация по-прежнему действует удушающе на сознание, и мне никуда от этого чувства не деться ни сейчас, ни потом.
«Смириться, принять к сведенью и готовиться! Знанием, что тайное становится явным, мой менталитет пропитан с пелёнок. Я буду конкретной дурой, если не предприму хотя бы какие-то меры защиты для сохранения собственной свободы!»
С таким решительным настроем устроила общественную побудку и дружным маршем повела заспанных девчонок обратно в академию.
Сегодня был мой первый день в качестве настоящей адептки! Нужно срочно привести себя в порядок и топать на подвиги знаний!
Наверное, если бы не идущая рядом сестра, старшая от меня на какие-то два месяца, возможно, я смогла бы насладиться новым статусом. Однако избранное мной молчание червоточиной выедало совесть.
«Она воспримет моё молчание, как предательство… Не простит… будет обижаться. Одно меня выручит — я дала магическую клятву… Ой!» — От раздумий пришла в себя, когда мы уже заканчивали завтракать, сидя в столовой.
Девочки весело переговаривались о предстоящем спаренном занятии боевых искусств, которое было у первокурсников чуть ли не каждый день.
Резко повернувшись к Тати, дёргано улыбнулась.
Я не собиралась говорить, но и не рассказывать — это подло.
«Ещё подумает, что я сдружилась с ней ради своей выгоды! Не надо мне такого… Хватит и того, что вчера девочки долго в себя прийти не могли, когда Хуг поздравила меня с тем, что я остаюсь в Академии учиться, едва мы переступили порог её библиотеки!»
