— Это большая власть и ответственность, прежде всего, — ответил на мой мысленный вопрос хухлик. — Поступок твоей матери мог перечеркнуть жизнь целой планеты, нижний мир которой постепенно затух бы, потянув за собой ту малую часть среднего Оралима и верхнего Цароса, судьбы которых переплетены с Хероном. Любовь любовью, милочка, но…
Кот вроде как пожал передними лапами, обнаруживая у себя плечевой пояс, а я почему-то согласно кивнула.
Казалось бы, какая мне разница на судьбы неизвестных мне людей, ан нет. Внутри всё скрутилось от стыда и неловкости.
«Неизвестно кем мне доверена такая ответственная миссия. Разве можно наплевать на миллионы жизней? Нет».
— Кстати, — продолжил кот. — Ты уже перевоплощала одну тень. Именно так я тебя почувствовал. Последние силы потратил, нашёл рождённого ребёнка, считал информацию, подтвердившую, что сирена таки вернулась на Сорур… а потом ты и вовсе перенеслась на Херон. Там уж я не посмел тебя провтыкать.
— Но… я никого не перевоплощала!
— Я говорю то, что есть. Все, кто был из нечисти на озере в тот день, это почувствовали. Вспомни, не встречала ли при переходе дымкообразную фигуру?
Тут даже напрягать память не пришлось.
— Эм… первый день. Когда я проснулась, на моей подушке лежала чёрная туча.
— Пожалуйста! А я о чём?
— Но я её не трогала.
— А что делала?
— Закрыла глаза и досчитала до трёх.
— А тень в это время могла к тебе коснуться и всё. Одного касания достаточно. Жди, к слову сказать, именно этого касания, когда останешься один на один с тенями. Тебе вреда никакого, а ребяткам — долгожданное появление на свет, а то эти оралимцы и царосанцы уже задрали всех! Где это видано — на Хероне рождаются ребятки с желанием уйти в другой мир!?
— Фигово как-то. Нет, у нас есть, конечно, похожая версия в индуизме — «реинкарнация» называется, но мне она никогда не нравилась. Получается, у тени есть память? А когда она подселяется к ребёнку…
— Не выдумывай. Память есть, но она на уровне рефлексов. Дети не тоскуют по своей прошлой жизни, если ты решила заморочить меня вопросом об этой части перевоплощения. Они любят настоящих родителей и о других не помнят. Наверняка, у вас так же.
— Было бы по-другому, в индуизм поверили бы все, — буркнула тихо, следя за плавной походкой приближающегося к арке Бусана.
— Вот! Дитя — прежде всего малыш родивших его родителей, а уж потом душа в мировом масштабе. Конечно, тяжело приходится тем парам, один из которых, например, долгожитель, а второй — обычный смертный, но даже для них титаны выпросили у демиургов уникальную возможность — венчание.
— И что тут уникального?
От моего вопроса кот задохнулся от возмущения.
— Святые Небеса, какой же мне попался в хозяева остолоп! Учить тебя и учить уважению и почитанию!
— Лучше на вопрос ответь, чтобы я смогла проникнуться, — фыркнула недовольно, опуская взгляд на хухлика.
— Венчание — это соединение душ. Память долгожителя делится общими фрагментами с душой новой оболочки его пары, позволяя «вспомнить» те чувства, которые венчающиеся разделяли в прошлой жизни.
— Хммм… И все «долгожители» на это соглашаются?
— Не все, — уклончиво ответил Корвин, чтобы тут же обрушить правду матку. — Долгожители, знаешь ли, те ещё надменные ушлёпки. Между нами "девочками", — забавно прошептал хухлик, косясь в сторону демона, — подобные мезальянцы очень меня огорчают. Возьми хоть того правителя Цароса!
— Его пара из Херона, — вспомнила я разговор с Тати.
— Ага. И вечно рождается она в теле недолгожительницы. Только представь, что девушке приходится испытывать раз за разом, попадая в гарем уже тысячелетнего дракона? И это при всём при том, что родить её за свои десять жизней удалось один раз.
Прищурившись, скрипнула зубами, проникнувшись несчастной судьбой бедной тени.
— Я не пойму, разве нельзя отправить душу на перерождение в семью драконов? Пусть мозг ему выносит такую же тысячу лет.
Хухлик предвкушающе хихикнул.
— Можно. Почему нет? Просто сирены до тебя были весьма романтичны. Да и правитель Цароса лично просил наложницу переродить в дома херонцев, чтобы начинать «любить» пару, как в первый раз.
— Что-то я никак не могу проникнуться романтизмом.
— Ты просто непутёвая социопатка. — Заржал хухлик, на самом деле полностью согласный с моим мировоззрением. — Я так рад, что тебя нашёл!!! Ты скажи… скажи… — кот даже на месте запрыгал. — Мы переродим Хасеки в живучую драконницу?! Или вообще давай в демоницу!? Вот это будет жара!
Деланно нахмурившись, снова посмотрела на Элияра, который, раскинув руки, будто дирижировал в воздухе, выписывая какое-то заклинание.
— Время покажет. А сейчас… вот что. Можешь сделать так, чтобы я смогла коснуться Тени, а Бусан меня не заметил?
— Нет. Я много всего просмотрел из твоей памяти, пока ты спала, и честно могу признаться, Коперфильд — шарлатан! Замораживать человека и погружать его в транс можно только в том случае, если тот сам соглашается на совместную медитацию с тобой. Про демона вообще молчу. Твой настолько хорош, что даже моего вмешательства возможно не потребуется.
— Он не мой…
— Наставник же твой?
Я не ответила. И Корвина, и меня привлекла вспыхнувшая сфера, в которую Бусан начал вливать тёмный дым из полученного у декана боевиков сосуда.
Тень металась, рвалась из щитового купола, который трещал по швам, но затягивал пленника в портал.
Стало как-то грустно.
«Я приду… — мысленно выкрикнула, желая, чтобы тень меня услышала. — Я обязательно подарю тебе возможность родиться вновь!»
Дымок успокоился и затих, тоскливо подчиняясь демону.
— Значит, так! — Повернувшись к Корвину, нахмурилась. — Ты — мой фамильяр, правильно?
— Ну?
— Должен мне помогать!?
— Допустим…
— Тени по одной сможешь для меня приводить?
— Сложно сказать, но попробовать можно. Догадываюсь для чего, но всё равно спрошу.
— С сегодняшнего вечера займёмся перевоплощением. Раз от меня требуется только касание к «тучке», не будем затягивать с выполнением своих прямых обязанностей!
— А ты тогда исполнишь без разговоров моё желание! — Тут же воспользовался моментом котяра. — И «нравится» — «не нравится» уже меня волновать не должно.
Бусан, наконец, высвободил Тень без последствий для меня, и развернулся идти обратно, поэтому я перешла на мысленное общение с хухликом.
«Что там за желание? Говори уже…»
— Я получил практически весь спектр эмоций от тебя, — начал издалека Корвин. — Иногда даже с лихвой, но одной эмоции не хватает.
