— Да. Я и не против.
Демон скривился:
— Зато Элияр был против. Ну, теперь мы все видим, что слушать всё, что он говорит, не всегда правильно. Эх, дети… привыкли вить из меня верёвки. — Зизран устало провёл по лицу дрожащей рукой. — Я пошёл. Корвин, если что, пали сигнальные заклятья, стражи сразу будут здесь, хотя защиту невозможно сломать… если только сами титаны рискнут сюда заявиться. Леся, не забудь про своего отца и Ваду Хуг.
Маро разбил портальный шарик и растворился в серой дымке.
Спать улеглась рядом с Бусаном. Корвин не возмущался, но явно был против такого произвола. Фамильяр забрался на стоящую неподалёку софу и сверлил меня оттуда подозрительным взглядом.
Примостившись на плече своей «спящей красавицы», не могла избавиться от чувства, что за мной наблюдает не только Корвин. Но в объятьях Эля было так спокойно… пережив насыщенный на приключения день, сама не поняла, как уснула.
Глава 37. «Соглядатай»
«Подсознание может стать проводником
к памяти… к памяти самой Вселенной!
Только научись им управлять…»
*Элияр Бусан, Его не наследное Высочество Херонской империи*
«Это точно не мой демон!» — Делая это умозаключение снова и снова, без зазрения совести пользовался чужеродной силой. Её неограниченность казалась такой… правильной, что ли. А желание уберечь Лесю от всего и сразу — изнывающим.
У меня не получалось вспомнить, что произошло после нападения, но с момента появления Леси на поляне, забыть следующее одно за другим события — невозможно. Она, как солнце. С её приходом что-то растолкало меня, заставило принять свою силу и спасти Царёву.
Отец был не прав. Я не спал… спало моё тело. И демон… он не стал сильным. Он вообще растворился во мне, пустив в себя нечто иное. Сильное, древнее… Оно не давило на меня, а осторожно присматривалось. не навязывало свою волю, как это было с ипостасью, но в определённых желаниях поддерживало меня так, что я чувствовал безграничность.
Желание отца использовать родовой измеритель силы — не есть хорошо. Оно вызвало у меня опасения. Правило наследования гласит, что занять трон может только сильнейший. Пока наследником Херона является старший брат, и это нормально, учитывая, что первенец у демонов — самый одарённый и сильный среди всех детей, но, положа руку на сердце, я понимаю, что демон Лоика не дотягивает до моей неожиданно появившейся ипостаси, и это может стать проблемой.
«Не для наших с братом отношений, а лично для меня. Я не хочу быть правителем! — Паря в метре над Лесей, которую обнимал Михаэль Ор’аз, только что прибывший, как и предупреждал отец, недовольно хмурился, подбирая слова для отказа в проверке. — Он однозначно будет орать. Возможно, обидится, но я уверен — это правильное решение.
Тряхнув чёлкой, усмехнулся.
«А ведь раньше я был бы только рад. Стать правителем демонов — это куда круче, чем болтаться отщепенцем в качестве угасающего рода Бусанов…» — то, как мама быстро согласилась отдать меня дяде, до сих пор обидой свербело в груди. Даже понимание того, что на тот момент родители ждали рождения Солы, совсем не помогало. Отправить сына в мир, где все будут морщиться при виде него. Где такие полукровки, как он, вызывают только презрение и желание что-нибудь велеть ему сделать? Да, это неплохо меня закалило, да и кардинальная смена политики Тартиса смягчила «приветствие» на тот момент выпускников академии Гора, но я никогда бы не отправил своего ребёнка туда… и плевать, сколько ему лет — восемнадцать или десять.
Сейчас, наблюдая за Лесей и Михаэлем, ловил себя на мысли, что буду другим. Мой отец — не плохой. Более того! Он очень хороший. Такой же, как и Михаэль Ор’аз. Но я буду другим. Ещё лучше! По крайней мере, приложу к этому все усилия!!! Именно поэтому откажусь от власти. Зная Лесю, стены дворца и постоянные придворные интриги изведут её. Она только старается казаться хваткой хищницей, и, несомненно, это отлично выходит у моей иномирянки. Однако постоянно притворяться… Это изведёт кого угодно.
Когда Отец Царёвой предложил ей немного проветриться и вспомнить атакующие удары и защитные блоки, я без труда пошёл за ними. Серой призрачной тенью, но с ясным разумом и нестерпимым желанием не выпускать её из виду.
Леся двигалась великолепно. Каждый удар мужчины, воспитавшего её, встречала с готовой конфронтацией. Не всегда удачной, конечно, но то, как она не пасовала перед противником не могло не вызывать гордость.
«И так было всегда, — усмехнувшись, вспомнил нашу первую встречу. — И кто бы мог подумать, что, получив в нос от девчонки, в эту бестию меня угораздит влюбиться?!»
Со стороны особняка донеслись ароматные запахи еды. Библиотекарь явно великолепная стряпуха, но Царёвы не спешили возвращаться… По-моему, Леся что-то такое упоминала о ней, но когда мне было слушать, когда она так восторженно что-то говорила?! В такие минуты мне хотелось притянуть её к себе и целовать.
Сложно передать словами, какой восторг я испытал, когда Царёва пришла ко мне сама… а ведь она даже не знает, что для сирены первый раз — не просто потеря девственности и очередной шаг во взрослую жизнь. Она теперь моя жена!
Что-то подсказывало, что сиренка не взбеленится от этой новости и примет её нормально, но я не спешил девушку ею огорошить. Зачем? Пройдёт этот Святочный бал, тогда скажу… и кольцо подарю!
«Женааа… — в груди что-то ёкнуло. — Одно слово… такое простое, а сколько эмоций оно способно вызвать!»
Прошелестев, будто лёгкий ветерок, завис позади Царёвой, любуясь каждым её движением.
Девушка выглядела опечаленной.
Что ей портило настроение, мне оставалось только догадываться. Она то и дело косилась на особняк, явно желая поскорее закончить тренировку.
Отец с матерью прибыли к обеду. С толпой хихикающих мастериц. Их услугами мама пользовалась как раз перед важными мероприятиями. Святочный бал именно таким. Когда три огромных мира стирают границы для одной единственной цели — встретить свою пару, это никаким другим словом не назвать. Однако у титанов на этот счёт имеется более циничное мнение — чрезвычайно важный обмен партий.
Леся вяло сопротивлялась «красоте», но маму было не остановить! Она настолько стремилась помочь Царёвой стать в общей массе самой выдающейся нимфеткой, что я даже разозлился. Леся принимала желание правительницы демонов слишком покорно, но я видел, что это ей не нравилось.
Дреды расплели, кожу чем-то таким натёрли, что она неестественно мерцала серебристым блеском. Лицо накрасили. Царёва выглядела восхитительно, но на себя не похожей. Я чувствовал, что это расстраивает девушку. Она даже в зеркало смотрела печально.
Мой «подселенец» как говорит Корвин, недовольно ворчал. Желание видеть сияющие счастьем глаза девушки было у нас взаимным, поэтому я с удовольствием последовал призыву внутренней сущности и прозрачной рукой провёл по волосам Леси.
