Последняя фраза предназначалась не Тине, а прадеду и тетушкам — невидимым, но вездесущим. Они согласились на мои условия и даже пообещали не набрасываться с ходу на снежных, обвиняя их во всех смертных грехах. Но взамен взяли с меня слово держаться от даймов подальше. В этом они с ректором проявили редкое единодушие.
Тина бросила на меня сочувственный взгляд, покачала головой, но ничего не сказала — молча отвернулась к окну. А я уставилась в учебник, делая вид, что кроме него меня ничего больше не интересует.
Так… Руна Эйв, огненная. Руна защиты, вернее обороны. Чертится резкой, прямой линией снизу-вверх, а потом…
— А где рога? — ворвался в мое сосредоточенное бормотание звонкий голос одной из первокурсниц — худенькой девочки с широко распахнутыми серыми глазами.
— Да… И хвосты? — поддержала ее соседка. — Где хвосты? Они же демоны. А выглядят совсем как мы. Странно.
— Высшие демоны похожи на людей, — пояснять, разумеется, взялась Янка. Кто бы сомневался? — Рога, хвост, клыки и когти у них, в отличие от низших, появляются только в боевой форме.
— А волосы почему темные? Всем известно, что даймы светловолосые.
— Потому что никто из них не вошел пока в полную силу. — Яна была само терпение.
— А пары у них уже есть? — не унималась сероглазка.
— Вот-вот, — задумчиво поддержала ее Летта. — И в связи с этим у меня все тот же вопрос: они девственники или уже нет?
— Летка… — простонала Яна.
— Ну, любопытно же, — пожала плечами целительница.
— Лично мне другое интересно, — неожиданно произнесла молчавшая до этого Майнола. — Кто из этой десятки внизу принцы? И почему даймы так поспешно, буквально накануне вечером, включили наследников в свою делегацию?
— Принцы? — пронеслось по комнате потрясенным эхом, и я сердито захлопнула учебник.
Ну вот как прикажете заниматься в такой обстановке?
— Не принцы, а принц, — не сдержавшись, поправила Арьяна. — У повелителя Эратхама один сын. Остальные…
— Не занудствуй, Янка, — весело перебила Летта. — Это и так давным-давно известно. Верно? — обратилась она к окружившим ее девчонкам.
Те согласно закивали.
Действительно, о привычке даймов прятать наследника престола среди сверстников знали во всех, без исключения, королевствах. Говорят, они принесли этот странный обычай с собой из миров хаоса.
Когда у повелителя снежных рождался сын, жрецы Шакса, с помощью особого артефакта, выбирали двух малышей, появившихся на свет в тот же день и час, что и принц, а потом проводили ритуал, который соединял детей навсегда. С этого момента троица была неразлучна. Повелитель ко всем мальчикам относился одинаково, не выделяя ни одного из них, и никто в мире не мог точно сказать, кто из трех побратимов его сын. Считалось, что дети и сами этого не знают, но мне в подобное с трудом верилось.
После магической инициации, которая у даймов завершалась в момент полного раскрытия и обретения силы, у принца появлялась метка рода, и он официально принимал титул наследника. Его названные братья, какой бы социальный статус они ни имели при рождении, получали титулы, звания, земли и занимали место у трона — по правую и левую руку от будущего повелителя. До тех же пор всех троих частенько называли принцами, не делая между ними различий. Что, в общем, логично. Новым властителем Эратхама мог оказаться любой из них.
— Вот видишь, Ян, даже они в курсе, — Летта кивнула на сероглазку и ее компанию. — Так что давай отложим твою лекцию и послушаем лучше Майнолу. Май, почему ты решила, что принцы тоже приезжают? Ректор об этом ни словом не обмолвился.
Арьяна обиженно надулась… на пару секунд, а потом любопытство взяло верх, и она, сменив гнев на милость, тоже подалась к Майке:
— Это точно? Ты не ошиблась?
— Я никогда не ошибаюсь, — величественно выпрямилась Майнола. Она великолепно умела отыгрывать аристократку, когда требовалось. — У меня всегда проверенная информация. Из самых надежных источников.
О том, что из себя представляют эти самые источники, дочь главного королевского казначея распространяться не стала. Слишком много сейчас в комнате было посторонних. А мы и так прекрасно помнили о Майкином таланте артефактора, видели, какие потрясающие подслушивающие амулеты она научилась делать, и не сомневались, что часть из них подруга предусмотрительно «забыла» дома.
— Мне стало известно, совершенно случайно, разумеется, что снежные вчера вечером срочно изменили состав делегации, включив в нее принцев… То есть принца и его побратимов, — исправилась Майнола, покосившись на Яну. — О чем и уведомили департамент иностранных дел. Причем, в очень категоричной форме. Дескать, так надо, и точка. Пока об этом мало кто знает, и официально еще не успели объявить, но, уверена, вечером, на приеме, Бегемот обязательно все расскажет, и тогда…
Майка многозначительно замолчала.
— Ой, что тогда начнется… — немедленно подхватила Летта и тут же снова свесилась из окна. — Принимаю пари, — раздался, практически снаружи, ее звонкий, радостный голос. — Тот или этот… А, может, вон тот, что справа? Как думаете? Или все-таки слева?
Девчонки переглянулись и следом за Илеттой полезли на подоконник. Причем, все разом.
— Отойди.
— Нет, ты отойди.
— Ой, это, наверное, вон тот, хорошенький.
— Или тот, мрачный.
— Да, вид у него строгий, королевский.
— Не строгий, а мрачный и злой. И волосы какие-то странные.
— Не толкайся.
— Нечего было так объедаться. Все окно собой заслоняешь.
— Дайте же мне взглянуть.
— Самой ничего не видно.
Девушки радостно щебетали, уже почти болтая ногами в воздухе.
Рама угрожающе скрипела.
А я снова гадала, кто же так основательно сглазил меня в детстве?
Вот скажите, какой Шакс принес принцев именно в Грэнси, тем самым придав делегации снежных чуть ли не правительственный статус? Мне ведь Бегемот с предками теперь вообще спокойно жить не дадут.
Торжественная встреча явно затянулась. Прошло десять минут, а девчонки по-прежнему разноцветной гроздью свешивались из распахнутого окна — очень рискованно, но весьма живописно, а кое-кто даже кокетливо, — возбужденно обсуждали прибывших и азартно гадали, кто же из них принц с побратимами. Хорошо, что предусмотрительная Арьяна заранее, еще утром, оплела окна согревающим заклятием, иначе все мы давно окоченели бы. И воодушевленные новостью девушки, которые скорее погибли бы, чем закрыли рамы, и я, страдающая совершенно безвинно. Что вдвойне обидно.
Ну вот о чем таком важном и срочном беседуют там, перед центральным входом, ректор и снежные, и почему нельзя поговорить в помещении? Обмениваются приветствиями и пышными речами? Засыпают друг друга учтивыми комплиментами? Или его высочество перечисляет условия, на которых готов остаться в Грэнси? Например, требует особые апартаменты, личных кухонных духов и самых прекрасных адепток в услужение…
