— Пусть сначала поест, сил наберется, — вставила свое веское слово рассудительная Яна. — Потом расскажет… Никуда не денется.
Я обвела взглядом подруг.
Майнола, артефактор, как и я. Всегда безукоризненно элегантная, утонченная и изысканная, умудрявшаяся оставаться такой даже на полигоне, по уши в пыли и грязи. Как и полагается девушке ее положения и воспитания.
Мы с Майей были единственными аристократками в нашей сплоченной команде и начали знакомство с взаимной неприязни. Я считала единственную дочь главного королевского казначея вздорной, спесивой и надменной. А она, как оказалось, ровно то же самое думала про меня. Постепенно мы узнали друг друга лучше, и вражда незаметно переросла в крепкую дружбу. А через полгода, в середине первого курса, Майка переехала в наш отсек, присоединившись к нашей теплой дружной компании.
Сдержанная, спокойная Овентина, прорицательница и моя соседка по комнате. Сразу и безоговорочно согласившаяся жить «с этой Аркентар» в одной комнате, когда все другие кандидатки впали в истерику и категорически отказались.
Арьяна. Бытовик, отличница и всезнайка, кажется, даже спящая в обнимку с книгой. Порой излишне дотошная, въедливая и занудная, но добрая и всегда готовая помочь.
Илетта, наш «неправильный» целитель. Белокурая красавица с длинной толстой косой — предметом ее нескрываемой гордости. Поклонница любовных историй, романов «ужасов» и опасных алхимических экспериментов, результаты которых она проверяла на самолично отловленных зазевавшихся добровольцах. В принудительном, так сказать, порядке. За обманчиво кукольной внешностью Летта прятала огненный темперамент, волевой характер и шла по жизни с девизом: «Сама покалечу, сама и вылечу».
Мои лучшие подруги вот уже четвертый год. Я любила их и скрывать ничего не собиралась. Да разве от них хоть что-то утаишь? Я вообще удивляюсь, как мне до сих пор удавалось держать свои планы в секрете.
— Конечно, расскажу, девочки. Куда я от вас денусь, — улыбнулась успокаивающе. — Потом.
— Да, — сочувственно покосившись на меня, поддержала Яна. — Давайте уже завтракать.
И мы дружно положили ладони на пустую пока столешницу.
— Какао…
— Травяной отвар…
— Кофе…
— Овсяная каша с малиной…
— Запеканка…
— И булочки. Булочки не забудьте…
Посыпались со всех сторон пожелания, и на белоснежной скатерти начали появляться дымящиеся тарелки и полные до краев чашки.
— А где кофе? — возмутилась Летта, цепко оглядывая накрытый к завтраку стол. — Я кофе заказывала.
— Ишь чего, кофе ей. Кофе вреден для молодых неокрепших организмов, — ворчливым баском отозвалась «скатерть». Неодобрительно сморщилась, собравшись длинной скорбной складкой, помолчала и безапелляционно постановила: — Пей морс. Он полезен.
— Похоже, кухонные духи сегодня тоже не в настроении, — меланхолично прокомментировала Овентина.
— Лет, а ты им свою настойку предложи, — хихикнула Майка. — Вдруг поможет.
Илетта только рукой махнула. С кухонными даже ректор предпочитал не ссориться — себе дороже. А то обидятся и оставят без круассанов с заварным кремом на завтрак. Как его архимагичество почтенный Орзеф Куудайн Брагмемот тогда жить-то будет без любимого лакомства?
Глава 2
Запеканка просто таяла во рту. Какао, как всегда, оказалось в меру горячим и сладким, а булочка — вкусной и нежной. Кухонные духи были настоящими профессионалами, и что бы там у них ни случилось, никогда не позволяли личным проблемам влиять на качество работы.
Некоторое время все ели молча, наслаждаясь каждым кусочком, но, когда подошла очередь десерта, подруги не выдержали.
— Керри, так что там у тебя случилось? — вскинула голову Яна.
— Да, — поддержала Майнола, даже не скрывая любопытства. — Давай, выкладывай. Что ты от нас скрываешь?
— Я? От вас? — фальшиво удивилась я и откусила от булки сразу половину, чтобы все увидели и поняли — я все еще голодна… страшно голодна, и мне не до разговоров.
— Скрывает-скрывает, — безжалостно сдала меня Тина: — А еще по ночам куда-то бегает. Похоже, дорогие родственнички опять ее в какую-то авантюру втянули.
Вот ведь… предательница. А казалась такой доброй, чуткой. Почти сострадательной.
— Авантюра? Без нас? — оживилась Илетта и осуждающе качнула головой. — Сама развлекаешься, значит, а мы с тоски умирать должны? Керри, как ты могла на дело без нас отправиться? Мы же банда!
— Летка, — скривившись, простонала Майонола. — Какое дело? Какая банда? Что ты там опять читаешь? Очередной ужастик?
— Угу, «Двенадцать месяцев» называется. Настоящий хоррор, — глаза целительницы вспыхнули восторженным синим огнем. И мы, уже понимая, что это означает, приготовились слушать. — Героиня жила с мачехой, могущественной, но жутко злобной чародейкой, и однажды зимой та, в метель и стужу, послала девушку в лес за ледяным цветком. Чародейке только его и недоставало для приготовления омолаживающего зелья.
— Это все сказки. Ледяного цветка не существует, — всезнайка Арьяна как всегда была категорична. — И омолаживающего зелья тоже.
— Еще как существует, — не осталась в долгу Летта. — Но найти его не просто, он не всем показывается. А зелье никто не готовит, потому что ледноцвет раздобыть не могут.
— Девочки, не спорьте, — торопливо вмешалась я, радуясь, что все сосредоточились на Илетте и временно обо мне забыли. — Так что там дальше, Лет?
— Ну, пошла девушка, а куда деваться? Бродила-бродила и вышла к лесному костру у которого сидели двенадцать братьев-разбойников. От имен своих они отреклись, как и полагается в их ремесле, и взяли клички по месяцам года. С января по декабрь.
— Очень оригинально. У этих твоих разбойников невероятно причудливая, просто-таки бурная фантазия, — ехидно фыркнула Майка. — А героиня… Падчерица чародейки… Она, разумеется, была девственницей?
— Конечно, как иначе? Ледяной цветок является только чистым душой и непорочным девам, — подтвердила целительница, и мы быстро склонились над чашками и тарелками, пряча улыбки.
Илетта читала романы исключительно о «непорочных девах». И неважно, что девы эти оставляли за собой горы трупов бодро шагая к светлому будущему, главное, телом оставались чисты. В общем, непорочные, и точка.
— И что же случилось с несчастной невинной героиней ночью… в лесу… в компании двенадцати, не побоюсь этого слова, мужчин? — продолжала допытываться Майка. Когда нужно, она умела быть очень настойчивой. — Что они с ней сделали?
Я поперхнулась какао, Яна нервно закашлялась, даже Тина, и та слегка зарумянилась. И только Летта осталась по-прежнему невозмутимой.
— Они ее приютили. Подогрели, обобрали… то есть я хотела сказать: подобрали, и обогрели. Накормили, сестрой нарекли, а потом в банду приняли. Что же еще? — пожала она плечами.
