Он поднял сигарету над головой, я забрала ее из его пальцев и выбросила в окно в промежуток между прутьями решетки.
Прия провела языком по передним зубам, явно что-то обдумывая.
– Значит, если это не тот серийный убийца из продуктового, кто тогда? Разве есть кто-то, кто захочет увидеть одного из нас мертвым?
– Может, и не хочет, – сказал Диего. Я подняла брови.
– Серьезно? – спросила Саша.
– Посмотри на все это, – сказал Робби. – Все это наверняка настоящее. – Он показал на поднос, на котором лежали бомба и яд. – Кто-то жаждет крови.
– Погоди минутку, выслушайте меня, – сказал Диего. – В любом случае вся эта история со стипендией – просто уловка, чтобы заманить нас в одну комнату. Это очевидно. Но вдруг это какой-то психологический эксперимент?
Я нахмурила лоб.
– Что, типа… какой-то безумный ученый?
– Или правительство.
– О боже. – Саша сжала кулаки. – У нас нет времени на твои дурацкие теории заговора.
– Нет, правда… – начал было он.
– Какие теории заговора? – усмехнулся Робби.
– Он свихнулся на теме НЛО, секретных военных баз и всякого такого, – сказала Саша.
Диего стиснул зубы.
– Вовсе не свихнулся…
– Откуда ты вообще это знаешь? – спросила я у Саши.
Она закатила глаза.
– В прошлом году я писала отзыв на его исследование для дополнительных курсов. А еще он считает, что мы в матрице, вроде как нас всех контролируют компьютеры.
– Вовсе нет! – залившись краской, Диего посмотрел на меня. – Я написал о психологических факторах, из-за которых возникают теории заговора, и о том, что для опровержения некоторых из них не хватает научных данных. Вот и все. – И все-таки мне пришлось приложить усилия, чтобы сдержать улыбку. Диего и так выглядел в глазах остальных форменным ботаником – с его отличными оценками, губками и футболками с персонажами научной фантастики. Не было никакой необходимости пытаться это скрывать.
– Что ж, ладно, я все равно не думаю, что это эксперимент, – сказала Саша. – Какой-то псих хочет, чтобы нас разорвало на кусочки и чтобы мы сначала помучались.
Робби покачал головой:
– Не может быть, чтобы это оказался случайный незнакомец. Это должен быть кто-то, кого мы знаем. Или, по крайней мере, кто-то, кто знает нас. Знает, что мы знаем друг друга.
– И знал, что Мария с семьей уедет из города, – сказала Прия.
Я почувствовала, как по затылку пробежали мурашки, и мы встревоженно переглянулись.
– Ты думаешь, это кто-то из школы? – спросила я.
– Других вариантов нет, верно? – сказал Робби. – Больше у нас нет ничего общего.
– И мы учимся в одном классе, – добавила Прия.
– Верно. – Диего потер подбородок. – Но я не вижу между нами никаких связей помимо этого. Непохоже, что кто-то пытается уничтожать популярных ребят, умных ребят, спортсменов или типа того, улавливаете?
Я кивнула. Мы вместе не вписывались ни в одну схему. Если бы мне пришлось классифицировать нас, я бы сказала, что здесь есть королева улья, качок, умник, наркоман, одиночка и любительница музыки. Мы все были очень разными.
– Верно… и к тому же я не понимаю, зачем пригласили всех нас. Может, у нас есть общий враг?
Диего поднял брови.
– Кто-то, у кого есть основания мстить каждому из нас?
– Именно, – сказала я.
– Так у кого из нас больше врагов? – спросил Робби.
– Наверное, у него. – Саша взглянула на Скотта.
Он открыл рот, собираясь что-то сказать, но Робби перебил его:
– Ага. Давай, признавайся. Связался с какой-то бандой наркоторговцев?
– Я не покупаю наркотики, – хрипло ответил он. Я посмотрела на Сашу, но она избегала встречаться со мной взглядом. – Обычно я таскаю их из отцовской заначки. Иногда я продаю кое-что другим ученикам, но речь лишь о паре самокруток. Я не знаю никого, кто мог бы на такое пойти.
– Бессмыслица какая-то, – сказала я Робби. – Даже если у него есть свои дилеры, зачем им убивать всех нас?
Саша откинула волосы назад.
– Ну, ни у кого из нас врагов нет. По крайней мере, таких, которые захотели бы нас убить.
– Неправда, – сказал Робби. Он встретился со мной взглядом. В его глазах был страх. – Я знаю, кто мог желать смерти Эмбер.
9 месяцев назад
Одиннадцатый класс, май
Опустившись на колени у своего шкафчика, я вытащила из него пару тетрадей и, встав, обнаружила, что Робби стоит рядом со мной. Сердцебиение резко ускорилось. Он говорил что-то, держа под мышкой тетради и учебники, но я не слышала его, потому что в моих наушниках грохотал саундтрек из «Тюдоров». (Признаться, благодаря ему лекции мистера Бэскина о средневековой Англии становились куда интереснее.)
Я вытащила наушники.
– Прости, что ты сказал?
Робби прокашлялся и потер затылок.
– Я просто хотел узнать… свободна ли ты в пятницу вечером?
– О! – Тепло разлилось по всему телу. Мы с Робби ни разу не оставались наедине с той вечеринки по случаю дня рождения Марии, а это было больше месяца назад. Недавно, когда я спросила Сашу о нем, она сказала, что его расписание забито до предела из-за бейсбола. Было похоже на правду: я знала, каково это – жить с таким плотным графиком. Пожалуй, скорее всего, та встреча мне просто привиделась. Да уж, это самое логичное заключение.
Но теперь Робби – со своими накачанными бицепсами, симпатичной улыбкой и неотразимыми ямочками на щеках – стоял рядом и приглашал меня на свидание.
И я растекалась лужицей, которую потом придется вытирать уборщику.
– Да, конечно. – Я улыбнулась, как дурочка, и покраснела от тут же вспыхнувших в моей голове воспоминаниях о его поцелуях.
– Отлично. – Он расслабился. – Мне недавно досталась машина от брата, так что я смогу тебя забрать. – Он «поиграл» бровями. – Но она отстойная.
– Лучше, чем ничего, верно?
У меня даже прав не было. Поскольку я без продыху работала над «Ромео и Джульеттой», в этом году у меня не оставалось времени на уроки вождения. Но я не спешила: родители все равно не могли купить мне машину. Даже подержанную и потрепанную жизнью. Возможно, я начну брать уроки этим летом.
Он пожал плечами:
– Верно. Ну так что, в шесть, ладно?
– В шесть чего?
– В шесть часов. В пятницу.
О боже. У меня мозг не работает.
– А! Ах да… это… точно. Хорошо.
