– А… ну да.
Я отстранилась от него, чувствуя, как жар заливает мои щеки, а Робби, стиснув зубы, всмотрелся в мое лицо. Он понял, что я вру.
– Нет, – прошептала я. Из страха разбить ему сердце, я откладывала этот разговор.
– Но ты собираешься это сделать, так?
– Не знаю. Дело в том, что… там нету программ по музыкальному искусству.
– Я думал, есть.
– Нет, нету. Там есть «музыкальные технологии», но это не то, что мне нужно, – это больше связано с инженерным делом.
Он побледнел.
– О, я не знал.
– Именно. Слушай, ты же знаешь, я хочу учиться музыке, стать композитором, создавать саундтреки для фильмов. В Южно-Калифорнийском и Беркли лучшие программы…
– Но ты можешь заниматься музыкой где угодно, самостоятельно. Или нанять учителя.
Я нахмурилась.
– Погоди, что?
Я так вдохновенно рассказывала ему о том, как хочу учиться музыке. О том, как папа давит на меня, чтобы заставить подать документы в более дешевые вузы. Он знал, как это важно для меня. Тогда почему он говорит это?
– Тебе не нужна какая-то дурацкая учебная программа, – сказал Робби, и я открыла рот от удивления. – Ты достаточно хорошо умеешь…
Бум! Я подпрыгнула от неожиданности. Диего плюхнул свой тяжелый рюкзак на парту передо мной и выразительно посмотрел на Робби. Тот, заметив выражение его лица, ответил ему таким же взглядом. Что тут вообще происходит?
– Эй, Робби, поспеши, – поторопила его Саша, нависнув над ним. – Разве у тебя сейчас не испанский? – Я сжала губы, пытаясь сдержать ярость, которая грозила вырваться на волю и обрушиться на Сашу. Поверить не могу, что я поддалась на ее лживую доброту. Робби наклонился ко мне и прошептал мне на ухо:
– Мы об этом еще поговорим.
– Безусловно, – ответила я и потом смотрела ему вслед, пока он не вышел из комнаты.
– Эй, родная! – Саша села на его место за нашей партой и попыталась повторить свое обычное приветствие, поцеловав воздух по обеим сторонам от моего лица, но заметила, как я на нее смотрю. – У тебя все нормально?
– Да, отлично, просто супер. – Я открыла сумку, делая вид, что что-то ищу.
Саша смотрела на меня, словно на инопланетное существо. Диего шумно положил на парту домашнюю работу. Она взглянула на него и прокашлялась, пролистывая собственные записи.
– Вопрос номер пять, вопрос номер пять… ответ пятьдесят восемь и две десятых килограмма, – сказала она достаточно громко, чтобы он услышал. Я заглянула в ее тетрадь – в пятом вопросе там было написано «63,5 килограмма», а не «58,2». Диего перевернул страницу и почесал голову.
– Ну же, Эмбер, это же так просто. Не отставай от программы.
Она еще несколько раз пролистала тетрадь, выискивая, где еще она может заставить Диего засомневаться. Я переживала из-за Робби. Может, он прав. Я научилась играть на пианино и скрипке еще в детстве. Музыка была для меня родным языком. Может, я не узнаю в университете ничего нового? Я могу просто продвигать себя онлайн, начать писать саундтреки к малоизвестным, независимым фильмам и постепенно пробиваться к вершине.
Нет-нет-нет. О чем я вообще думаю? Я не могу позволить Робби переубедить меня. Я не могу подать документы в Джорджийский Технологический. Все, что я до этого делала, было ради музыки. Все было предопределено: я подам документы на те программы обучения, о которых мечтаю, затем пройду стажировку в кинокомпании и приобрету нужные связи, чтобы стать помощником саунд-продюсера или даже композитора. Я все продумала еще в восьмом классе. Я никогда не сомневалась в этом пути.
До этого момента. Робби сбил меня с пути своими неотразимыми ямочками на щеках и поцелуями, дал мне почувствовать себя в безопасности и под защитой, подкупил меня своим внимательным отношением и совместными планами на будущее. Как я могла от всего этого отказаться? Насколько сильно он опечалится, если я скажу ему «нет»? От мысли об этом у меня сжималось горло.
– Итак, – сказал мистер Гринвуд, отвлекая меня от этих размышлений. – Сегодня мы повеселимся. Устроим состязание в бросании яиц.
– Что, как в средней школе? – спросила Саша.
Мистер Гринвуд покачал головой:
– Не совсем. В основе этого эксперимента – инерция, импульс и сила столкновения; эти понятия используют инженеры и конструкторы автомобилей, чтобы сделать машины, которые будут лучше защищать пассажиров при крупных авариях. Они применяют законы физики, чтобы разрабатывать, например, ремни и подушки безопасности. За этот проект вы сможете получить дополнительную оценку. Можно прибавить до трех пунктов к четвертной оценке. Если у вас четверка, вы сможете превратить ее в четверку с плюсом и так далее.
Саша наклонилась вперед, прикусив губу.
– Вам нужно будет соорудить конструкцию, которая сработает как страховочная сетка для вашего яйца. Если яйцо уцелеет, упав с полуметра, вы получите половину очка. С одного метра – одно очко. Полтора метра – полтора очка. И так далее. Но использовать можно только десять листов бумаги, метр бумажного скотча и ножницы. И у вас на все двадцать минут.
Серьезно? Как можно не дать яйцу разбиться, используя лишь жалкие обрывки бумаги? Класс заполнился возмущенными возгласами. Я посмотрела на Сашу – обычно мы делали лабораторные в паре с ней. Она уверенно улыбнулась мне. Я ощутила облегчение. Конечно, она знает, что делать. Она передо мной явно в долгу.
В большом.
Из-за нее я потеряла подругу.
– Давайте сегодня устроим небольшую перестановку, – сказал мистер Гринвуд. – Вместо того, чтобы работать в обычных парах, я хочу, чтобы вы объединились с тем, кто сидит перед вами или позади вас.
У меня внутри все упало. Отстой. А я так рассчитывала на Сашину помощь. Мистер Гринвуд прошелся по комнате, проверяя, чтобы все правильно разбились по парам.
– Так, Саша, ты работаешь с Джейсоном. Эмбер, а ты – с Диего.
– Хорошо! – прошептала Саша. Она наклонилась к моему уху. – Сделай так, чтобы твое яйцо разбилось.
– Что? – прошептала я в ответ. – Издеваешься?
– Обязательно сделай! Это мой шанс.
– Обойдешься.
У меня и так были не лучшие оценки, а приемные комиссии будут смотреть и на наши оценки за первое полугодие. Так что эти дополнительные баллы мне весьма кстати.
Она посмотрела на Диего, который собирал вещи с парты, чтобы пересесть ко мне.
– Пожалуйста! – Она вцепилась в мою руку, выпучив глаза. – Мы оба сдали все экзамены на отлично. Я лишь на несколько десятых от него отстаю.
– А теперь подойдите за всем необходимым для работы и сдайте домашние задания, – произнес мистер Гринвуд, постучав по пустому лотку для бумаг на своем столе.
