– Я ведь пришел на твою пьесу, так?
– Ты половину представления смотрел в телефон!
– Прости. Я просто… – Робби хлопнул ладонью по шкафчику. – Почему ты не сказала мне правду?
Я растерянно наклонила голову.
– О чем ты говоришь?
– О поступлении. О том, что ты не хочешь ехать со мной в Джорджию.
У меня скрутило живот, и я отступила назад.
– Ты поэтому ушел? Ты злишься на меня?
– Нет, дело не в этом.
– Тогда в чем?
– Мне нужно было убраться оттуда! Я не хотел иметь ничего общего с музыкой, которую ты выбираешь вместо меня! – Он прижал кулак к губам, а его взгляд метался по коридору, словно Робби не хотел смотреть мне в глаза.
Мое лицо смягчилось.
– Я… я не знала, что для тебя это настолько важно.
– Конечно, важно! Я же, блин, люблю тебя! – Он крикнул это так громко, что люди вокруг расступились и уставились на нас. О боже. Он впервые произнес при мне эти слова. Вообще впервые я услышала их от мальчика. Я никогда не думала, что впервые они прозвучат для меня вместе с ругательством. Но все-таки слова прозвучали, рассеялись в воздухе, проникли в мои уши.
– Я думал, мы все решили, – продолжал он. – Я думал, ты поедешь в Джорджию со мной, и мы будем вместе.
Дыхание застряло в горле. Двойные стандарты – это так несправедливо. Я никогда не думала о бейсболе как о чем-то, что он выбирает вместо меня. Он мечтал о нем еще до того, как встретился со мной, и было бы нечестно пытаться отговорить его заниматься им и поехать со мной туда, где я буду заниматься музыкой. Я всегда хотела поддержать его. Но он давил на меня, вынуждая отказаться от мечты всей моей жизни. Если бы мы с ним поменялись местами, он выбрал бы бейсбол, а не меня, даже не задумываясь. Не сомневаюсь.
– Мы еще ничего не обсудили, – сказала я. – Ты просто решил, что я согласна. А я никогда не соглашалась ехать в Джорджию. Ты же знаешь, я хочу учиться музыке.
– Да, но я думал, ты будешь изучать ее там.
Я покачала головой.
– Я говорила. В Джорджийском Технологическом нет учебной программы по музыке. Мне нужно в Южно-Калифорнийский, или в Беркли, или куда-то еще, где хорошая образовательная программа и я смогу приобрести нужные связи…
– Ты сможешь обзавестись этими связями где угодно! Теперь все делается через Интернет. Ты можешь создавать и играть музыку откуда угодно.
– Это так не работает! Ты понятия не имеешь, как устроена киноиндустрия. Мне нужно пройти практику в хорошем месте, потом получить работу ассистента продюсера. Лично.
– В этом нет необходимости. – Робби сцепил руки за головой. – Почему бы тебе не приложить побольше усилий, чтобы все получилось как надо?
Но я не могла просто взмахнуть волшебной палочкой и сделать так, чтобы индустрия стала устроена иначе. То же самое, если бы я предложила ему заявиться в Южно-Калифорнийский в университет и потребовать место в их бейсбольной команде и полную стипендию, ага, большое спасибо.
– И, кроме того, – продолжал он, – у тебя есть целая жизнь, чтобы построить музыкальную карьеру. А большинство бейсболистов играют максимум лет до сорока. Музыкой же можно заниматься когда угодно.
Да он несерьезно. Нет никаких гарантий, что я проживу достаточно долго, чтобы вот так вот откладывать свои мечты. Жизнь Мэгги оборвалась, по сути, даже не начавшись.
– Не вариант. Я не собираюсь откладывать свои планы. Кто знает, что случится со мной через двадцать лет? Через десять лет? Завтра?
– О боже. Да ничего с тобой не случится.
Я всплеснула руками.
– Да ты-то откуда знаешь? Что у тебя за комплекс бога? Я не понимаю, почему я должна отбросить свои планы и ради чего? Потому что ты первый получил место в вузе? Потому что ты в наших отношениях главный?
– О, так ты лучше отбросишь нас?
– Этого я не говорила! – Поверить не могу, что он пытается повернуть все таким образом, чтобы я почувствовала себя виноватой. И при этом даже не пытается опровергнуть мои аргументы. Как он может быть настолько эгоистичным? Эгоистичным манипулятором? Еще когда он предложил мне поехать с ним в Джорджию, следовало понять, что у наших отношений скоро истечет срок годности.
Прозвенел предупредительный звонок, но Робби не обратил на него внимания. Мое лицо исказила гримаса – я пыталась сдержать слезы. Он подошел ближе и прижался своим лбом к моему, положил ладонь мне на затылок.
– Эмбер… мы что-нибудь придумаем.
Мое сердце смягчилось. Может, я ошиблась. Может, он действительно думает о долгосрочных перспективах.
– Правда?
– Да, конечно. Мы можем найти тебе частных учителей. Я с этим помогу. А через Интернет ты сможешь завести любые нужные контакты.
Нет. Я закрыла глаза, но одна слеза все-таки выступила и скатилась по щеке. Робби улыбнулся – он решил, что это слезы радости.
– Знаешь что? – продолжал он. – Это спорный вопрос, может, ты еще даже туда не попадешь. Сейчас еще не надо ничего решать. Может, просто подашь документы и посмотрим, что получится? Тогда у нас будет время, чтобы что-нибудь придумать. – Он не понял. Он все еще считал, что мир крутится вокруг него. Что его решения единственно верные.
Но дорогу к своему будущему определяю лишь я сама.
Прозвенел звонок на урок. Робби нежно поцеловал меня.
– Поговорим об этом позже, ладно? Все-таки подай документы.
Я кивнула, слишком огорченная и расстроенная, чтобы что-то ему отвечать. В горле словно застрял камень. Мне нужно было уйти раньше, чем откроются шлюзы. Я высвободилась из его рук, резко развернулась и бросилась прочь по коридору, чтобы он не успел заметить, как я реву. Завернув за угол, я налетела на Диего. Я отпрыгнула назад, папка выпала из моих рук, и бумаги разлетелись по коридору.
– Ой! – Он все-таки смог удержать равновесие.
– Боже, извини. – Я нервно усмехнулась, но слезы предательски текли по щекам.
– Я как раз тебя искал. – Диего нахмурился и коснулся моей руки. – У тебя все хорошо? – Я резко вдохнула – руку словно обожгло электричеством, которое разошлось по всему телу.
Я вытерла лицо, ощущая пульсирующий жар.
– Ага, порядок. – Я наклонилась, чтобы собрать бумаги, упавшие к моим ногам, а он подобрал мою папку. Последние опоздавшие проходили мимо нас, спеша на уроки.
– Что случилось? – нахмурившись, спросил Диего.
Я забрала у него папку, свободной рукой вытирая щеки.
– Ничего. Нам пора на урок.
– Уроки подождут, – сказал он. – Я должен сначала убедиться, что у тебя все в порядке.
