— Я здесь совсем недавно, ещё не знаю всё меню, — лопочу бессовестно.
— Красивые официантки — это, конечно, приятно, но боюсь, вынужден буду оставить вас без чаевых, — строго произносит он.
Мы стоим посреди оживлённой улицы, мимо бегут нахмуренные люди, нас огибают компании развязных молодых людей, пожилые парочки, вырвавшиеся на обед офисные жители. А нам всё равно. Здесь и сейчас есть только мы. Наше общее желание. Страсть. Игра!
— Это очень, очень жестоко с вашей стороны. Я ещё не освоила в полной мере свои новые обязанности, но я быстро учусь и очень стараюсь, — проворковала, глядя в невероятно тёмные сейчас серые глаза.
Его руки на моей талии. Тяжёлые. Горячие. Сильные.
Мои — на его предплечьях.
Я так взбудоражена, что дышу ртом и он не отводит от него взгляда.
— Сегодня день авторской кухни. Мы готовим любые блюда по желанию клиента, — иду я ва–банк.
— Любые?
Его ноздри хищно раздуваются. Взгляд становится цепким, чуточку колючим, властным.
Что он представил себе? О чём подумал?
— Любые. Предложение действительно ещё сорок минут, после я бегу на вторую работу, — стараюсь говорит деловым тоном, но так бесстыдно тяну гласные, дышу шумно и прикусываю губы, что моей игре — грош цена.
Однако Святослав не примеряет на себя роль Станиславского, не кричит: «Не верю!»
Его тело реагирует на меня совершенно однозначно и он, наконец, решается.
Моя рука в его руке. Мы едва не летим в какой–то закоулок. О полноценном обеде и речи не идёт. Сегодня в меню лишь одно блюдо — я.
Жилое многоэтажное здание. Подъезд. Лифт.
Думаю, меня ведут на очередную корпоративную квартиру вроде той, в которой я временно обитаю, но нет. Хотя я и недалека от истины.
— У нас здесь квартира для командированных, но это не наш вариант, — быстро шепчет мужчина, зажимая меня в лифте, зацеловывая шею.
Я трепещу и млею, но в то же время несколько напряжена. Что он задумал?
— Крыша? — удивляюсь, когда понимаю, где состоится «дегустация Риты».
— Она самая, — коротко отвечает Святослав и утягивает меня по узкой лестнице практически в небеса.
Ярко светит солнце. Шикарный вид на город. Мы словно над всеми и предоставлены лишь друг другу.
Мой пиджак осторожно снимают и укладывают на какой–то выступ. Расстёгивают рубашку, высвобождают грудь из чашек бюстье, не снимая его. Ласковый ветер щекочет соски и они превращаются в небольшие пики, острые, чувствительные до невозможности.
— Блюда на вынос всегда так сильно упаковывают, — произносит он довольно.
— Кейтеринговая служба готова предоставить услуги распаковывания основного блюда, — произнесла я, расстёгивая молнию на юбке.
— Будьте столь любезны.
Он внимательно следит за каждым моим движением, сам же медленно расстёгивает рубашку, обнажая сантиметр за сантиметром великолепное тело, которое я уже успела испробовать на вкус и на ощупь.
Шикарный мужчина. Красивый. Властный. С причудливой фантазией, которую я с радостью готова поддержать.
Юбка скользит по гладким ногам, лишь на мгновение задерживаясь в районе резинок чулок. Я стою перед ним практически обнажённая.
Чулки. Шпильки. Расстёгнутая рубашка. Приспущенное бра.
— Сними, — приказывает он кивая на рубашку.
Я делаю вид, что не понимаю, о чём он. Пожимаю плечами, следя за его взглядом. Чувственным. Ласкающим. Он пристально смотрит на колыхающуюся грудь.
Прикрываю её руками, затем показываю соски сквозь пальцы и вновь скрываю их от тёмно–серого взгляда.
Он хмурит брови, поджимает губы.
О да, я помню про чаевые!
Потому плавно повожу плечиком, скидывая рубашку с одного плеча, затем проделываю то же и со вторым. Осторожно устраиваю предмет одежды сверху на пиджак.
— Теперь я вижу, что не зря обратился в ваш ресторан. Прекрасная еда и восхитительное обслуживание, — произносит он, оценивая мой внешний вид. Затем делает разделяющую нас пару шагов и его пальцы касаются клитора, осторожно поглаживают. — Идеальное свидание.
— Да, — не могу не согласиться с ним, ещё и развожу ноги чуть пошире, открывая полный доступ.
Есть что–то бесконечно преступное и непристойное в том, чтобы стоять обнажённой, предоставленной всем семи ветрам, на крыше в разгар трудового дня. Мы были защищены лишь немного — трубы, антенны, надстройки, но если бы кто–либо из работников высоченных бизнес–центров взял бинокль, он мог бы стать свидетелем наших игр.
— Ты прекрасна, Рита, — шепчет мужчина в мою шею. Губы касаются едва–едва, чтобы резко и довольно больно прикусить.
— Ай!
— Тшшш, — шепчет он успокаивающе, сильные и деликатные пальцы скользят внутрь, подготавливая моё тело к варварскому вторжению. — Еда не сопротивляется и не вопит.
— Еду нужно смаковать, — высказала я свою точку зрения о процедуре приёма пищи.
— Обожаю деликатесы.
Мои плечи нежно покусывают, затем активно целуют, лижут, посасывают грудь. Я держусь за него, чтобы не рухнуть как подкошенная, до того остро ощущаю каждое его прикосновение.
Нежного живота касаются поцелуи. Их цепочка тянется вниз и я, не веря собственным ощущениям, чувствуя горячий язык там, где только что властвовали пальцы.
Меня потряхивает от надвигающегося оргазма. Прислоняюсь спиной к кирпичной кладке, выгибаясь так, чтобы ему было удобнее.
— О–о–о, — тяну я. — А–а–а.
— Не распробовал, — произносит он и резко перемещается.
Огромный горячий член пронзает моё тело, чтобы тут же задать бешеный ритм нашим движениям.
Я не сдерживаюсь. Кричу в голос. Впиваюсь в его плечи пальцами, ногтями. Трусь о кирпичную стену спиной, царапая нежную кожу. Сжимаю член мышцами.
Святослав не знает усталости. Подхватывает меня за бёдра, прижимает вплотную к стене.
Я подвешена в воздухе. Скована силой его объятий. Покорена. Порабощена. И готова на всё ради долгожданного, то и дело подступающего оргазма.
Но этот негодяй властвует над моим телом. Не позволяет получить всё и сразу. Замедляет движения, когда я вот–вот достигну пика. Выходит. Хищно смотрит в глаза словно показывая, кто здесь главный и кто верховодит ситуацией и действительно её контролирует.
Ах вот ты как!
Я начинаю играть внутренними мышцами. Сжимаю и разжимаю в такт его движениям. И чувствую его ещё острее.
По телу прокатывается жаркая волна удовольствия, затем вторая. Оргазм накрывает с головой, я выгибаюсь в его руках, обтирая волосами и спиной стену. Однако шершавая кладка делает тело ещё чувствительнее.
