— Вы, конечно, не поверите, но у меня совещание в головном офисе, — с милой улыбочкой подтвердила я, но душа поэта не выдержала, и всё–таки съязвила: — Так что короткую юбку придётся подождать.
Восхищённые моим хамством бабульки заахали–заохали, даже пожелали приятного вечера.
Водитель Драгомирова открыл мне дверь и помог сесть. Сервис. Страшно представить, что подумали соседки. Чувствую, я у них в топ‑5 новостей. Нужно непременно вырядиться в откровенное платье и прогуляться по двору, чтобы не испортить себе репутацию.
За последние два месяца ездила по ночному городу чаще, чем за все пять лет жизни со Стасом, но никогда прежде не испытывала столь смешанных чувств. Что ждёт меня у Святослава, в каком он будет настроении, чего хочет? И где мы встретимся?
Чтобы не накручивать себя написала Машке и проболтала с ней всё время в пути. Та посоветовала держать хвост пистолетом, не вестись на провокации, ничего не бояться и даже пообещала занять денег, если вдруг придётся уволиться.
«Главное — не унижайся. Ничего более мерзкого на свете не существует. Мужчина может простить что угодно, даже измену, только не это».
«Вот уж никогда никому не изменяла и не планирую. Для меня измена — это предательство, так что не представляю, как можно простить человека, который настолько тебя не уважает, и ни от кого подобного «великодушия» не жду».
Машина сбросила скорость и я оторвалась от экрана смартфона. За окном царила подозрительная темнота.
— Простите, а где мы?
— Подъезжаем к дому Святослава Дмитриевича.
— К дому? — ужаснулась я. — К дому?
— Да.
— Странно. Простите за нескромный вопрос, но что сказал Святослав Дмитриевич? Вы будете меня ждать?
— Дополнительных распоряжений не поступало.
Не знала, что и думать. В панике отметила точку на карте и отправила Машке.
«Думаешь, тебя запрут в подвале и будут истязать плетьми за непослушание и нежелание родить ребёнка такому крутому мужику?» — написала та издевательски.
«Ну, перегнула палку. С кем не бывает? Нервничаю я».
«И правильно делаешь. В тёмном–тёмном лесу, в тёмном–тёмном коттедже была тёмная–тёмная комната, в которой тебя ждали пятьдесят оттенков серого», — написала юмористка Маша.
«Очень смешно».
«Вот именно, котик, что смешно. Не дури. Что он тебе сделает? Максимум ужаса — ночь крутого секса. Я даже тебе немного завидую. Виктор улетел в командировку, так что я на диете, жаль, не на французской».
Ответить не успела — машина затормозила.
Дверь открыла женщина средних лет в строгой тёмно–серой форме с белыми манжетами, ненароком напомнив мне дурную шутку Машки про пятьдесят оттенков серого.
— Добрый вечер. Прошу за мной.
Меня ожидали в огромном просторном кабинете с панорамными окнами, за которыми сейчас царила кромешная мгла.
Несколько стеллажей с книгами, огромный деревянный рабочий стол в стиле лофт, коричневый кожаный диван и два таких же кресла, небольшой кофейный столик и лаковый чёрный рояль. Неожиданно. Но какая атмосфера!
За столом сидел Святослав Дмитриевич Драгомиров собственной персоной, пил ароматный чёрный кофе и трудился.
— Здравствуйте, — произнесла я как бедная родственница. Нарочито лаконичная, но роскошная обстановка, огромное, выделенное под кабинет пространство, меня смутили.
— Проходи, Рита, садись. Ты голодна?
— Нет.
— Мне нужно ещё минут пятнадцать и я освобожусь. Если хочешь, можешь прогуляться по дому или саду.
— Нет, спасибо. Я подожду.
Мужчина хмыкнул, но настаивать не стал и вернулся к работе.
Я уделила пару минут осмотру кабинета, бросила взгляд на хмурого, явно чем–то недовольного Драгомирова и достала телефон.
Ну а что мне, с ума сходить от нервов?
Это, конечно, без проблем, все женщины умеют и практикуют, но мне уже до чёртиков надоело. И не при нём. Дома можно позволить себе и слёзы и бег с препятствиями по потолку, но не здесь.
Вести онлайн трансляцию встречи с шефом оказалось даже интереснее, чем сидеть и любоваться недоступным красавцем. Машка, закидывая меня разными смайликами и стикерами, расспрашивала, во что он одет, что пьёт, не витают ли под потолком призраки его бывших возлюбленных и не поют ли серенады за окном нынешние.
«Призраки или зомби?» — уточнила я деловито.
«Живые бабы!» — ответила подруга, ещё и картинку прислала, где пара десятков невест летят за убегающим женихом.
«Современные женщины не так настойчивы. Ищи картинку с ведьмами», — улыбаясь во всё лицо, напечатала ей.
«Нет, дорогуша, ведьмы за мужиками не бегают. Даже наоборот! Нам нужно с тобой прекратить быть милыми и добрыми, обзавестись порядочными, модными в этом сезоне мётлами и ступами».
«А бородавками на носу?» — едва не хохоча вслух, вовсю поддерживала успешно отвлекающую меня от нервов беседу.
«Бородавки — это прошлый век!» — с энтузиазмом писала Машка.
Я так увлеклась перепиской, что едва не забыла, где и с кем нахожусь. Однако серьёзное выражение лица вернула с первой фразой Драгомирова.
— Рита?
— Да?
Отложила телефон и внимательно посмотрела на мужчину. Точнее, даже не мужчину, а босса, шефа, собственника. Не расслабляемся, держим себя в руках и главное — не превращаемся в пластилин, если вдруг он поведёт себя как сексуально озабоченный маньяк, от тёмного взгляда которого у меня целиком и полностью сносит крышу.
— Как квартира? — задал он неожиданный вопрос.
— Хорошая. Завтра поеду внесу задаток и в банк писать заявление на итоговую сумму.
Про себя ехидно и решительно добавила: «Даже если ты меня уволишь!»
— В понедельник совет директоров, вынеси вопрос о бессрочной ссуде на всю нужную тебе сумму или часть, я согласую. Там, скорее, выйдет часть, у вас нет в свободном обороте нескольких миллионов. Выплатишь ипотеку и затем погасишь долг перед компанией, или с премий — как тебе удобнее.
— Благодарю вас, Святослав Дмитриевич, это щедрое предложение, но я, наверное, не решусь.
Атмосфера в кабинете мгновенно изменилась. За долю секунды доброжелательный и миролюбивый джентльмен превратился в дикого хищника, коварного, жестокого, злого. Кожа покрылась мурашками. Я вжалась в кресло, понимая, что прогневила человека, от которого сильно завишу в материальном плане.
Волчий взгляд. Поджатые губы. Морщинка между соболиных бровей.
Мне кранты. Каюк. Конец.
Финита ля комедия.
Моя песенка спета.
— Ты хочешь уволиться, — медленно произнёс он.
