Впрочем, ей понравились слова мужа. Жаль только, что он не увидел улыбку на ее губах...
Глава 17. Потомки лесного народа
- Кому яблоки? Сочные, спелые яблоки! Сладкие-сладкие! А коли пирог испечь, так и вовсе язык отъешь! – сипло горланила высокая торговка, таща за собой нагруженного мешками мула.
Выглядела парочка странно. Тетка, несмотря на летний зной, напялила бесформенное платье из плотной ткани с длинными рукавами, замотала платком и голову, и шею. Мул, хоть и топал слаженно, энтузиазма не выказывал: на морде застыло скептическое выражение, абсолютно несвойственное домашней скотине, да и любой другой живности тоже.
- Яблоки! Кому яблоки?!
- У меня уже уши вянут от твоих хриплых воплей, - шепнул мул, но добился от «хозяйки» лишь грозного шипения.
Ну а что? Любой бы на месте Гастона зашипел, коли мул прилюдно человеческим голосом заговорит. Хорошо еще, никто не услышал. Мало им проблем…
- Яблоки! Яблоки! ЯБЛОКИ!
…Им повезло. Не яблокам, разумеется. Гастону с Лизеттой. С восходом солнца девица-оборотень превратилась в неприметную животинку, с которой неопасно из леса выходить. Проблему представлял как раз муж, который отлично запомнился и работникам постоялого двора, и клиентам. Но и тут медальон удачи помог. Выбираясь из чащи, парочка наткнулась на деревеньку. Там Гастон и «поразбойничал»: позаимствовал собранные местными сочные плоды и женскую одежду. Глупо, конечно, так рядиться, зато безопасно. И почему – позаимствовал? Он несколько монет оставил взамен пропажи, чтоб всё по-честному было, без воровства.
- А если не найдем ее? – снова подала голос Лизетта.
- Да помолчи ты! – Гастон едва не зарычал. – Если нас вычислят, точно не найдем.
План был рискованный – бродить возле вчерашнего места преступления. Но как еще разыскать Огонька? Лесному деду, с которым девчонка свяжется, крайне не понравится исчезновение супругов Ла-Пьер. И тогда… тогда… Нет, Гастону не хотелось думать, что случится тогда.
- Эй, бабка! Сколько хочешь за все яблоки? Хозяин спрашивает. Пирога захотел.
- Какая я тебе… Ой!
Ноги мула затряслись, а у хозяйки застучали зубы. Вопрос задала ни кто иная, как девица, что вчера всем про лиса нарисованного рассказала. Она смотрела прямо на Гастона и хмурила брови в ожидании ответа.
- А сколько предложишь, милая? – с трудом выдавил он из себя.
- Четыре монеты, не больше.
- Хорошо, - согласился Гастон.
Маловато. Он настоящим хозяевам плодов пять монет оставил. Но лучше не спорить и не мозолить глаза предательнице.
- Надо было отказаться, - проворчала Лизетта, когда рослый парень разгрузил «мула», а «хозяйка» получила деньги. – Без яблок тут не побродишь. Подозрительно.
- А не подозрительно отказывать покупателям? – бросил Гастон в ответ.
- Не ерничай. Лучше скажи, что с Огоньком делать?
- Откуда ж я… Ох, черти… Ну, дела!
Похоже, поток удачи не иссякал. Из пристройки по соседству с гостиницей с громкой руганью выскочил мужик, таща за ухо… их пропавшую спутницу. Лесная девчонка тоже не молчала. Не ревела, еще чего! Возмущалась и грозилась превратить обидчика в свинью – толстую и неповоротливую, а заодно и сочную, такую, что люди быстро определят на стол в качестве главного блюда.
Мужик не слушал угрозы. Или просто не воспринимал всерьез. Тащил девчонку дальше, приговаривая:
- Я тебе покажу, как воровать! Узнаешь цену чужому добру!
- А вы узнаете, каково хрюкать! Пирожок для ребёнка пожалели!
- Поговори у меня пигали… хрю!
Гастон закрыл лицо ладонями, чтобы не видеть этот ужас. В смысле, пританцовывающую от злорадства девчонку и вертящуюся вокруг своей оси перепуганную свинью. Рядом издал странный звук фальшивый мул. Звук, крайне смахивающий на смех. Ох, Лизетта. Веселится! А могла бы посочувствовать. Знает ведь, каково в зверье оборачиваться.
- Ну что, теперь понял, кто тут главный? – спросила девчонка «обидчика» назидательно.
Свинья заверещала пуще прежнего, и Гастон вмешался.
- Поди сюда, несносное создание!
Огонёк глянула, перекосившись, и явно готовая повторить опыт с превращением на новом противнике, но открыла рот от изумления.
- Ой, Гастон! Симпатичное платье...
- Ш-ш-ш! – зашипел он. – Живо сюда!
Девчонка подбежала в припрыжку, довольная, что встретила своих, заулыбалась.
- Преврати мужика назад, - велел Гастон шепотом.
Но мелкая упрямица закатила глаза.
- Не буду. Он злой.
- А ты, значит, добрая? Чуть что, магию используешь и портишь людям жизнь.
- Его нельзя обратно превращать, - поддержала Огонька Лизетта. – Шум поднимет, и тогда нам всем конец.
Гастон мысленно согласился, что жена говорит дело, но вслух сказал:
- Нельзя же его в таком виде навечно оставлять. И, правда, станет чьим-то обедом. Это всё равно, что подписать человеку смертный приговор. Мы же не убийцы.
Он предпочел не добавлять, что Огонёк сама виновата. Воровство – тоже преступление.
- Ладно, - смягчилась девчонка. – Расколдую. Только это будет отложенное колдовство. Он обернется назад к вечеру. А пока пусть хрюкает.
На том и сошлись. И мужик вернет настоящий облик, и у них будет время унести ноги подальше. «План» откладывать не стали. Купили лошадь с телегой (в обличье деревенской тетки верхом не поездишь) и отправились в путь. Неспешно, чтобы мул не отставал. По дороге Гастон поведал Огоньку о последних злоключениях, а еще о необходимости связаться с императором. В подробности не вдавался, мол, Лизетта с опекуном поговорить хочет и расспросить об их с мужем общем знакомом.
- Вряд ли в этом захолустье продаются подходящие магические артефакты, - проворчал он напоследок. – Только в городе их можно купить. Но стоят дорого.
- Зачем покупать? – удивилась Огонёк. – Я тебе любую лесную шишку зачарую. Хоть каждый день с императором связывайтесь, коли надобно.
- Ты умеешь? – изумился Гастон.
- А то! – глазищи лесной девчонки задорно блеснули.
К делу приступили после заката, едва Лизетта превратилась в себя любимую. Точнее, приступила Огонёк. Уселась над шишкой – спиной к остальным – и принялась шептать на незнакомом мелодичном языке. Гастон с Лизеттой наблюдали за процессом, молча и не особо веря в успех. Где это видано, чтобы люди общались на расстоянии через обыкновенную шишку. Обычно зачарованными предметами служили старинные украшения, передающиеся в семьях из поколения в поколение.
- Готово! – объявила девчонка. – На четверть часа магии хватит.
