Часовое чаепитие в окружении понимающих людей было воистину бесценно. Оно давало мне повод нормально одеться и оторваться от просмотра очередного телешоу пятый день подряд. И другие мамы в самом деле были замечательными. Но я так и не поняла, как перейти на следующий уровень. Мне нужно было набраться храбрости и обзавестись друзьями вне детских встреч и семинаров в педиатрическом отделении. Друзьями, которые могли бы заскочить на кофе, которым я могла бы написать жалобное эсэмэс в три ночи и получить в ответ: «Держись, подруга, у нас тут тоже невесело». Я нуждалась в эмоциональной поддержке чаще, чем пару раз в неделю.
Поворотным моментом в поиске новых друзей стала случайная встреча в нашем квартале. Начиналось все довольно мрачно. И под «довольно мрачно» я подразумеваю, что, вернувшись вечером с работы, Джеймс опять нашел меня в слезах. На сей раз я рыдала из-за викторины «Погоня»: я впервые за день попыталась зависнуть перед телевизором, но Генри верещал так, что мне пришлось все выключить. Это стало соломинкой, переломившей хребет верблюду. Точнее, верблюдице. Я сунула мужу младенца и вылетела на улицу через заднюю дверь. Я тут же пожалела, что не оделась потеплее, но возвращаться за курткой после столь драматичного ухода было как-то несолидно. Поэтому я пошла куда глаза глядят и примерно час бродила по окрестностям, злобно бормоча под нос: «Я не собираюсь больше это терпеть!» Потом я остыла и решила вернуться домой, чтобы посмотреть, как там мои мальчики.
Метрах в двухстах от дома я столкнулась с девушкой, которую встречала на курсах для будущих родителей и в приемной акушера-гинеколога. Ясно, она тоже уже родила. В тот вечер она яростно запихивала в контейнер у тротуара мусорные пакеты, и я как бы невзначай спросила: «Ну, как дела?» Хотела бы я помнить, что именно она ответила – но прошло слишком много времени. Тем не менее я уверена, это было что-то из разряда «Полный писец», «Кошмар» и «С меня хватит», потому что я тут же подумала: «Ну слава богу!» Нет, я радовалась не тому, что у нее все плохо, а тому, что я не одна такая. Не одна я задаюсь вопросом: «Господи, что же мы наделали?!»
Значит, я все-таки не ущербная. Значит, у других мам тоже бывают темные времена. Значит, я нормальная. У меня будто гора с плеч свалилась! Ведь одиночество в материнстве угнетало меня изо дня в день. Я сразу прониклась симпатией к этой девушке. Мы с полчаса простояли на улице, болтая о том, как наши жизни пошли под откос. И после этого я наконец смогла вздохнуть свободно. Мы договорились обязательно встретиться – не на собрании детской группы, а просто прийти друг к другу в гости. Наверное, тогда я впервые пригласила к себе подругу с ребенком. Меня переполняло невероятное счастье от мысли, что я нашла сестру по духу. Что у меня наконец-то будет подходящая компания. Я вернулась к Джеймсу и по-прежнему вопящему Генри с широкой улыбкой на лице (а ведь до этого я несколько недель почти не улыбалась!). И все-таки досмотрела «Погоню».
Мы ходили друг к другу сотни раз, а рыдали в жилетку и того чаще, но чувство облегчения от того, что я нашла единомышленницу, так меня и не покинуло. Мы часами обсуждали ужасы недосыпа и вместе тосковали по прежней жизни. Вспоминали, как допоздна засиживались на работе и проводили выходные на пляже. Мы откровенничали и не боялись осуждающих взглядов. Но когда родился Джуд, наша семья переехала в другой район, потому что этот стал нам не по карману. Дети – дорогое удовольствие! Я больше не могла между делом заскочить к ней на тост с сыром и пожаловаться на детей, которые единодушно отказываются спать. Как же мне этого не хватало… Я снова вернулась туда, откуда начинала. Мне предстояло искать друзей среди мам в новом районе. За-ши-бись.
Впрочем, во второй раз я чувствовала себя куда увереннее. Я точно знала, что ищу, и была преисполнена решимости. Обычно мне было достаточно перекинуться парой слов на развивашках, чтобы понять, найдем мы общий язык или нет. Начиналось все с невинного «Не хочешь как-нибудь выпить кофе вместе?», а затем я переходила к осторожному прощупыванию почвы. Метод не универсальный, но меня ни разу не подвел. Если я вскользь роняла фразу «Боже, иногда жизнь с младенцем – настоящая пытка. Поскорее бы он уснул!» и натыкалась на озадаченный взгляд, то сразу понимала: здесь ловить нечего. Вряд ли мы с этой мамой найдем точки соприкосновения. Но если я слышала в ответ «И не говори!», или «Мне срочно нужно выпить вина», или еще лучше: «Может, как-нибудь пропустим по бокальчику?», то внутренне ликовала: наконец-то единомышленница!
Я встречала мам, которые достигли высшего пилотажа в поиске новых подруг и организации домашних посиделок с детьми. Мои достижения на их фоне кажутся достаточно скромными, но, знаете, я довольна. Каждая мама в моей стае на вес золота. Когда-то давно я чуть ли не брезгливо морщилась при мысли о «мамодружках» и «игровых свиданиях», но, если честно, без этого я бы не выжила. Социальная изоляция сводит молодых мам с ума почище недосыпа. И я очень рада, что у меня есть мамодружки, с которыми можно не стесняясь поболтать о таких сугубо личных вещах, как послеродовое недержание и «это самое» (то есть (шепотом) секс). Помнится, я боялась, что подобные разговоры буду навевать на меня скуку, как мытье посуды. Но оказалось, что беседы о растяжках и половой жизни при наличии детей тоже могут быть интересными. Главное – найти правильного собеседника.
Так что дорогу мамодружкам!
«К черту сияющих мам с обложек журналов и скидочные карты дорогих магазинов, где вы уже никогда не будете закупаться! Что мамам на самом деле нужно, так это искреннее “Без паники, ты справишься, мы все через это проходили и все думали, что ужаснее матерей мир еще не видывал”».
Эннеси, Гемпшир
Первое впечатление бывает обманчиво
Пока я обзаводилась мамодружками, я сделала очень важное открытие: стереотипы о мамах – всего лишь стереотипы. Общение с сотнями мам в реальной жизни и в Сети показало мне, насколько я была узколобой.
Помню, где-то в середине первой беременности я поехала на встречу с клиенткой, и в разговоре она упомянула свою сестру, которая недавно родила. «Знаете, она из этих – сторонниц естественного родительства», – сказала клиентка, понизив голос для пущего эффекта. И хотя я никогда не видела ее сестру, я почему-то решила, что точно знаю, какая она мать. Естественница. Со всеми сопутствующими атрибутами: многоразовыми подгузниками и кормлением грудью до самоотлучения.
Когда я начала ходить по детским группам после рождения Генри, мне не терпелось вживую познакомиться со стереотипными мамами, о которых я так много читала: Естественницами, Карьеристками, Яжематерями, Ехиднами и Гламурными мамочками. Ведь гораздо проще разложить всех по коробочкам, так? Я не испытывала особого желания соблюдать все постулаты естественного родительства и уж точно не тянула на Гламурную мамочку (хоть и надеялась, что не кажусь слишком запущенной на их фоне), поэтому пыталась примкнуть к тем, кто со стороны казался мне нормальным – то есть без перекосов в какую-либо сторону.
Оглядываясь назад, я понимаю, что вела себя, как склонная к поверхностным суждениям снобка (в каком-то смысле я такой и была). На самом деле я просто очень боялась, что другие мамы будут меня оценивать. Вымотанная и как никогда уязвимая, я почему-то думала, что сторонница естественного родительства обязательно осудит меня за использование бутылочек и одноразовых подгузников. Мне было куда проще завязать разговор (и подружиться) с мамами, которые напоминали меня – то есть с растрепанными дамочками, на чьей одежде виднелись следы детской отрыжки. Почти всегда стопроцентное попадание.
