В прошлом я ни разу не потрудилась задуматься о том, что же предшествовало маминому срыву.
Я заставала родителей в точке кипения, не подозревая, сколько часов до этого они сдерживали пар. И, соответственно, делала очень несправедливые выводы.
Так что прости меня, пожалуйста, Мама из Супермаркета. Когда я увидела, как ты сорвалась и резко отчитала маленькую дочку в отделе консервированных продуктов, я решила, что передо мной очередная ужасная мамаша, и искренне пожалела твоего ребенка. Я даже не задумалась, сколько свалилось на тебя до того, как вы пришли в магазин. Я никогда не узнаю, каким было твое утро, но теперь, имея на руках двух мальчишек, которых хлебом не корми, дай побегать по супермаркету, я, кажется, могу представить.
Скорее всего, первый акт грядущей драмы разыгрался уже за завтраком, над тарелкой с хлопьями. Дочка попросила хлопья, и ты дала ей хлопья, а потом она вдруг вспомнила, что ненавидит их, и смертельно обиделась. Все еще не оправившись от обиды, она, подозреваю, отказалась обуваться перед прогулкой.
Возможно, она выражала свое возмущение так громко, что ты не услышала, как стучался в дверь почтальон. Почтальон, принесший посылку, которую ты накануне прождала весь день. Посылку с игрушками или одеждой для маленькой ненавистницы хлопьев, но без единой приятной мелочи для тебя. Ведь все интересные каталоги, за которые ты иногда расписываешься, предназначены твоим бездетным соседям.
Когда ты сажала дочку в машину, она, наверное, выгибалась дугой и даже пнула тебя в лицо.
Перед выходом из дома она твердо заявила, что не хочет в туалет. И, конечно, захотела двумя минутами позже, когда вы встали в пробку.
Скорее всего, она соглашалась смирно сидеть в магазинной тележке ровно до тех пор, пока ты кормила ее изюмом. А когда изюм закончился, решила прогуляться. Разумеется, ты сказала ей, чтобы она не отходила далеко, а она пообещала, что будет рядом. И сразу же забыла о своих словах, отправившись на поиски приключений.
Теперь я понимаю, что сам по себе побег из отдела консервированных продуктов не был преступлением. Просто он стал последней каплей. Чаша твоего терпения переполнилась, и ты среагировала так, как среагировала. Уверена, ты, как и я, прекрасно знаешь, что крики «С меня хватит! Живо иди сюда! Твой день рождения отменяется!» проблему не решат. Но иногда это вырывается непроизвольно.
Прости меня и ты, Мама из Автобуса. Теперь-то я понимаю, что ты никак не могла спасти ситуацию. Да, твои дети вели себя отвратительно, и попытки ус мирить их и призвать к порядку были единственным способом показать остальным пассажирам (включая меня), что ты тоже не считаешь их поведение приемлемым. Я понятия не имею, как бы поступила на твоем месте. Прежде я любила порассуждать о том, как важны для детей границы и дисциплина. А теперь мне приходится иметь дело с двумя мальчишками, которые с завидной регулярностью выходят из-под контроля. Мне больно признавать это, но врать я не буду.
Я хочу попросить прощения у всех родителей, которых осуждала за фразу «Потому что я так сказал(а)». Когда вы отвечали «Угу», «Да, конечно» и «Пожалуйста, помолчи немного» на глубокомысленные вопросы своих детей, я просто не знала, что это уже миллион первый вопрос за день. И предшествовали ему такие вопросы, как:
– Почему сегодня среда?
– Можно мне шоколадку? А попозже – это когда? А сейчас уже попозже? А сейчас?
– Что такое хлопья? Ну что такое хлопья? Мам, расскажи! Можно мне хлопья? Нет, только не эти!
Теперь-то я знаю, что бесконечными вопросами можно довести до ручки даже самых терпеливых родителей, к числу которых я, кстати, не отношусь.
Теперь-то я знаю все.
Однажды в супермаркете Генри вел себя так плохо, что я не выдержала и наорала на него. А потом мы оба стояли и плакали среди макарон и прочей бакалеи.
В другой раз у нас дома закончились продукты, и я решила заскочить в магазин, чтобы купить еды. Судя по всему, поход в продуктовый не входил в планы Генри, о чем он не замедлил сообщить мне и окружающим. После продолжительной истерики я (под взглядами других покупателей) бросила корзинку и устремилась домой, так ничего и не купив. На обед я приготовила рис с горошком, добавив к нему сырные кубики. Я просто не могла заставить себя опять выйти из дома и показаться на людях.
Невероятно любознательный, как и все трехлетки, Генри однажды битый час пытал меня расспросами о Флойде, нашем коте, которого пришлось усыпить. И я час объясняла ему, что Флойд болел и плохо себя чувствовал, поэтому отправился на Радугу. Знаю, это не лучший вариант, но тогда я не была готова рассказывать еще и про рай (см. главу «Тебе, мама»). Я спокойно говорила сыну, что Флойд не вернется, потому что уснул навсегда. Что никто не живет вечно, но мы можем каждый день вспоминать тех, кого потеряли. Мы ведь взяли Генри с собой к ветеринару, чтобы он увидел, как это делается. Прорыдавшись (я тогда ходила беременная Джудом, и готова поклясться, кот решил, что мы усыпляем его, чтобы в доме хватило места еще одному ребенку), я немного пришла в себя и подумала, что поступила правильно, рассказав сыну про круг жизни…
Но после поездки и обстоятельного разговора Генри снова спросил меня:
– Мамочка, а когда Флойд вернется?
Да господи боже ты мой, мы приехали от ветеринара без кота и целый час беседовали о смерти. Неужели он вообще ничего не понял?!
– Флойд не вернется, – вздохнула я.
– Почему?
– Потому что не вернется, – ответила я, желая поставить точку: разговор потерял всякий смысл.
Мне остается только попросить прощения за мою прежнюю предвзятость по отношению к другим родителям. Теперь, став невольной свидетельницей их срывов или «неподобающего» поведения, я улыбаюсь и сочувственно киваю вместо того, чтобы присоединяться к укоризненному хору незнакомцев. И отправляю молчаливое послание: «Со всеми такое случалось. С ребенком не всегда можно сладить. Я здесь, и я тебя понимаю».
Покойся с миром, кот Флойд (2003–2014)
«Прошлый поход за обувью обернулся катастрофой, когда моя двухлетняя дочь начала кричать: “Мамочка, не надо, мне больно! Мне больно!” — к ужасу остальных покупателей. А я ведь просто надевала ей носок. После этого мне пришлось купить ей мигающие кроссовки, которые стоили дороже моих собственных туфель (а те, прошу заметить, даже не мигают), чтобы уйти из магазина прежде, чем кто-нибудь вызовет социальную службу».
Луиза, Туикенем
Пошла в жопу, Супермама
Первые месяцы после рождения Джуда я никак не могла войти в колею. Кажется, две трети осени/зимы 2014-го я провела в пижаме за просмотром «Щенячьего патруля» и поеданием шоколадных конфет. Я растеряла весь свой запал.
Я никогда не любила списки новогодних обещаний – с тех самых пор, как пообещала не сосать большой палец. Мама с папой пугали, что у меня вырастут зубы, как у кролика, но это было сильнее меня. Двадцать девять лет спустя несдержанное обещание все еще лежит камнем на моей совести. Да, мне почти тридцать – и я до сих пор сосу большой палец. Но речь сейчас не об этом. Новогодним утром 2015-го я проснулась с непривычным ощущением, что теперь-то у меня все получится.
