– Я знаю, – отозвалась Кара.
Тафф недавно получил от папы подзорную трубу и сейчас глядел в её.
– А это что за люди? – спросил он, указывая на внушительный отряд мужчин, что непрерывно толкались и бранились между собой. Все они в таких же чёрных плащах, как и у ведьм, но вместо гримуаров вооружены мечами и секирами. – Почему они помогают Риготт?
– Папа предупреждал, что такое может случиться, – сказала Кара, позаимствовав у него подзорную трубу, чтобы посмотреть самой. – Это наёмники. Они сражаются за любого, кто им платит.
– Но Риготт же плохая! – воскликнул Тафф. – Я этого не понимаю…
– Я тоже.
Из пасти Нирсука выходили всё новые наёмники – эти уже в стёганых доспехах, словно Риготт завербовала столько приспешников, что плащей на всех не хватило. Лица их были покрыты шрамами и татуировками со странными символами, глаза горели предвкушением насилия. Кара их не боялась. Серые плащи – солдаты опытные, против этих головорезов они должны выстоять.
Что её тревожило по-настоящему – так это чудовища.
Риготт явно трудилась не покладая рук, и теперь всё сотворённое ею воинство карабкалось, ползло и летело на берег. Нет, конечно, Каре было кого выставить против них, но Чащоба сильно изменилась в последнее время, её обитатели стали менее свирепыми, и по-настоящему жуткие твари сделались редкостью. Ну а страшилища Риготт специально создавались для того, чтобы сеять смерть: когти, как отточенные серпы; крылья, окаймлённые острыми, как бритва, перьями; огромные глазища, которые могли не только моргать, но и глотать.
– Ну, всё не так плохо, – произнёс Тафф. – Серые плащи могут сражаться с наёмниками, а монстры – друг с другом.
– Ага, а нам, значит, не о чем беспокоиться, кроме самой могущественной вексари на свете и её армии ведьм!
– Ну да, – пожал плечами Тафф. – К тому же нам ведь не надо выиграть битву. Нам нужно просто задержать их, пока мы не заберём «Вулькеру». Наше оружие – внезапность.
Кара кивнула, хотя и сомневалась, сумеют ли они в самом деле одурачить Риготт. «А вдруг она уже предвидит наши планы? А вдруг она вообще не взяла гримы с собой? И сколько людей и животных погибнет из-за меня?»
Кара понимала, что пора двигаться обратно в деревню: впереди ещё столько дел, а времени осталось совсем мало! – но она всё смотрела и смотрела, отказываясь возвращать подзорную трубу Таффу, хотя братишка и пытался её отобрать. И вот наконец она увидела Сафи. Руки девочки были прикованы к длинной цепи, за которую близнецы волокли её по мелководью на сушу. Увидела она и Бетани, под охраной суровых ведьм.
– Ну Кара! – воскликнул Тафф. – Нам правда пора!
Отчаяние в голосе брата вернуло Кару к реальности. «Он прав». Она отдала ему подзорную трубу, развернула Тенепляску и поскакала прочь, не оглядываясь назад.
«Это ничего не значит, – думала она. – Из Нирсука ещё не все вышли. Ещё не факт, что Риготт мне солгала».
И всё же не было никаких причин полагать, что Риготт сказала правду. Прямо сейчас ей нужно было сделать лишь один-единственный пугающий вывод.
Она видела Сафи. Она видела Бетани.
А Лукаса она не видела.
Это Сордус выбрал деревню с несолнцами в качестве места встречи. «Она настолько далеко от берега, насколько возможно, – объяснял он. – Даже если Риготт высадится на ближнем побережье, огромное воинство узкими тропами быстро не проведёшь. Это её задержит – а может даже, её армия слегка поредеет».
И пока что, похоже, всё шло так, как и рассчитывал Сордус. Наблюдатель следил за приближающейся армией, регулярно сообщая Каре новости об их мучительном продвижении. Ведьмы держались при своей королеве, а вот наёмники нередко забывались и забредали в лес. Некоторые из них так и не возвращались.
Чащоба уже не была такой мрачной и пугающей, как прежде, но её обитателям по-прежнему хотелось кушать.
Два дня миновало к тому времени, как войска Риготт наконец-то дошли и выстроились на поле у околицы деревни. Все устали, проголодались и были в скверном настроении.
Их ждала армия Кары.
Она обратилась с призывом о помощи ко всей Чащобе, и самые разные существа откликнулись на зов: двуглавые змеи с выбеленными ядом зубами, громадные медведи с длинными режущими щупальцами вместо когтей, махонькие пушистые шарики с ядовитым мехом, которые носило ветром, как пух одуванчика. Сотни птиц кружили над головой, готовые в любой момент спикировать и вонзить когти в Кариных врагов. А под землёй копали свои ходы бритвозубые черви: Кара собиралась использовать жуков и огненных муравьёв и хотела, чтобы пути были наготове.
Позади животных шестью ровными шеренгами выстроились оставшиеся серые плащи, держа поперёк груди свои посохи с шарами. Некоторые из них верхом на гносторах, пузатых птицах, которые не летали, а бегали, переваливаясь с боку на бок, чтобы сохранять равновесие. И хотя вид у них глупый, на самом деле они весьма проворны.
Сама Кара – на Тенепляске, Тафф же оседлал Дарно. Папа, Мэри-Котелок и Сордус расположились у них за спиной на своих собственных скакунах. Все в серых плащах. Каре не очень-то нравилось носить форму своих бывших врагов, но это было необходимо, чтобы их план сработал.
– Ну, когда запускать? – спросила Мэри.
Она держала в руках воздушного змея, чья магия управлялась стрелкой-вертушкой, которая могла остановиться напротив одной из четырёх картинок. Тафф называл змея «своей любимой хитростью».
– Как только начнётся сражение, чем больший поднимется беспорядок, тем лучше.
Плотно растущие деревья заключили обе армии в естественные границы. Территория, на которой они расположились, была огромна. Чтобы пересечь её пешком, потребовался бы целый час, и всё же далёкие фигурки воинства Риготт растянулись от края до края, а рядов было столько, что Кара со счёта сбилась.
Врагов было гораздо больше.
«Это пока!» – подумала Кара.
Чёрное знамя с пауком с двойными жвалами реяло высоко над войсками Риготт, бешено хлопая на ветру.
– А у нас почему знамени нет? – спросил Тафф.
– Как-нибудь в другой раз, – отозвалась Кара. – Насколько близко к ним тебе надо оказаться, чтобы выполнить свою работу?
– Намного ближе, чем сейчас. На ту сторону поля.
– Я тебя провожу, – сказала Кара. – У тебя будет только один шанс, так что смотри, не оплошай!
– Не волнуйся, я столько тренировался!
– Пап, – спросила Кара, оглянувшись через плечо, – а Брим всем серым плащам раздал…
– Они готовы, – ответил отец. – Во всяком случае, насколько они вообще могут быть готовы.
– Когда я надену капюшон, – напомнила Кара, переведя взгляд на Сордуса, – подадите сигнал.
Сордус похлопал по рогу, висящему у него на боку. Рог был длинный и изогнутый: его вырезали из кости какой-то гигантской зверюги.
