Союзники Кары разразились ликованием.
– Ты это сделала! – воскликнула Сафи и повисла на шее у Кары.
– Нет ещё, – возразила она в ответ.
Кара стиснула виски ладонями, стараясь удержать оставшиеся воспоминания, – но это было всё равно, что пытаться заткнуть треснувшую бочку, – они продолжали утекать с пугающей быстротой. По правую руку от неё немолодая женщина, удерживающая на нитке воздушного змея, бросила на Кару озабоченный взгляд.
– Что с тобой? – спросила она.
– Да всё нормально, – ответила Кара, гадая, знакомы ли они. «Она так переживает из-за меня! Может, это моя мама? Нет-нет, мама умерла. Я в этом почти уверена…»
Её разум разрывался по швам. Надо было действовать и быстро, пока она не забыла вообще всё.
– Мне нужно, – твердила Кара, мучительно вспоминая, – нужно…
Седая женщина притянула змея к себе, и слепящая метель тут же улеглась, сделав видимой высокую фигуру на расстоянии броска камня от них. Ведьмы тут же раскрыли гримуары, солдаты обнажили мечи.
– Отдай мне мою книгу! – потребовала Риготт.
Её рука, затянутая в перчатку, лежала поверх плеча юноши. Тот храбрился изо всех сил, несмотря на огромную змею, обвившуюся вокруг его груди.
– Лукас! – воскликнула Кара – это имя она вспомнила сразу.
Сердце бешенно заколотилось от радости. Да, Лукасу угрожала опасность – но всё же он был однозначно и несомненно жив!
– Этого я припрятала, на всякий случай, – выплюнула Риготт. – И вот, пригодилось. Ну что, меняемся?
– Кара, не смей, – крикнул Лукас. – Не делай…
Змея в мгновение ока раскрыла пасть и приготовилась вонзить три клыка ему в шею. Лукас скрипнул зубами, по вискам у него поползли капли пота.
– Моя зверушка весьма ядовита – на случай, если тебе интересно, – процедила Риготт. – Смерть будет медленной и мучительной.
– Забирайте! – воскликнула Кара, протягивая ей «Вулькеру». – Только не причиняйте ему зла!
Она медленно пошла в сторону Паучьей Королевы. Карины соратники ошеломлённо переглядывались между собой, не зная, как поступить.
– Опустите оружие! – скомандовала Кара. – Закройте гри- муары!
Они нехотя повиновались.
– Кара, так нельзя! – выпалила Сафи, встав у неё на пути. – Ты же знаешь, что будет, если…
Кара похлопала девочку по руке, заглянула ей в глаза: «Доверься мне!» Сафи отступила с дороги. Кара прошла ещё несколько шагов и исподтишка просунула пальцы меж страниц книги, будто собираясь её раскрыть.
– НЕ СМЕТЬ!!! – заорала Риготт. – А ну, положи, а то мальчишке конец!
Кара опустила раскрытую «Вулькеру» на землю.
– За дуру меня держишь? – взорвалась Риготт. Её глаза, в которых всегда проглядывало безумие, теперь были полны им до краёв. – Надеешься использовать её могущество против меня? Нет, ведьма, тебе меня больше не обмануть!
Её взгляд упал на Таффа, она злобно усмехнулась.
– Вон, брата пошли вместо себя!
Кара нервно протянула гримуар Таффу и крепко его обняла. Она что-то шепнула ему на ухо, и он посмотрел на неё, не веря своим ушам.
– Ну?! – воскликнула Риготт. Её воинство, осмелев при виде своей госпожи, собиралось заново у неё за спиной.
Солдаты и ведьмы расступились, пропуская мальчика. В его руках гримуар казался огромным. Тафф переложил его поудобнее, чтобы не выронить.
– Живей! – завопила Риготт.
Тафф ускорил шаг – книга, выскользнув из его рук, упала на землю и раскрылась перед ним. Мальчик наклонился, чтобы её поднять, дотронулся до страницы, оглянулся на Кару и улыбнулся.
– Ты права! – произнёс он.
И, ни секунды не колеблясь, Тафф принялся читать текст, возникший перед ним. Слова звучали на чужом языке, на котором ещё ни один мальчик ни разу не говорил, ибо только девочки могли пользоваться гримуарами. Так было, пока они находились под заклятием Евангелины.
Ныне всё изменилось.
– Ты что делаешь?!! – завизжала Риготт. – Ты же не можешь!!!..
Двойные чёрные жвалы выдвинулись из её рта, сделав всё остальное неразборчивым. Риготт с нарастающим ужасом смотрела, как из её лопнувших белых перчаток выступили мохнатые суставчатые лапы. Она рухнула наземь: у неё отросли ещё четыре ноги. Кара в последний раз взглянула в многоцветные глаза Риготт, а потом они треснули, как скорлупки. Осколки осыпались в траву, а на их прежнем месте выросли два новых глаза – чёрные и блестящие.
Паучья Королева вновь превратилась в паука.
Воинство Риготт кинулось бежать в Чащобу. Змея отпустила Лукаса и поползла следом за всеми прочими.
А паук тем временем принялся усыхать. Поначалу он сделался ростом с ребёнка, потом с собачку, потом и вовсе с ладошку. И в конце концов стал не крупнее обычного паука, готового вот-вот скрыться в траве.
Но тут Лукас наступил на него и растоптал.
После этого было много криков и веселья: люди обнимали её; какой-то бородатый мужчина подкинул её в воздух и закружил; парень, который раздавил паука, поцеловал её прямо в губы – это оказалось странно, но приятно. Кара чувствовала себя растерянной, но счастливой: ведь всем этим людям она явно не безразлична, а значит, и они не безразличны ей. И только несколько часов спустя, оставшись наедине с тем малышом, что сотворил последнее заклинание, Кара наконец задала вопрос, мучивший её весь вечер:
– А кто я такая?
Малыш обнял её и горько заплакал.
Эпилог
До праздника Теней оставалось всего несколько часов, и Тафф, пребывая в нетерпении, коротал время, любуясь на своё отражение в зеркале: багровые глаза и вытянутое рыло проступали из густого чёрного меха. Он несколько недель провозился с этой маской и ужасно ею гордился.
– Жуть какая! – поморщилась Сафи, заглядывая ему через плечо.
– Ты точно не хочешь пойти? – спросил Тафф. Он снял маску, выпустив наружу непослушные белокурые волосы. – Ты же ещё никогда не бывала на празднике Теней! Ходишь по домам, стучишься в двери, и тебе обязательно дают конфеты!
Он взмахнул руками.
– Ну как можно пропустить такое?
– На танцах тоже будут сладости, – улыбнулась Сафи. – А чудовищ с меня хватит. Даже ненастоящих.
В свои тринадцать лет (всего-то на год старше Таффа) Сафи больше интересовалась нарядными платьями, чем всем этим детским маскарадом. Она выросла высокой и изящной, и хотя временами её по-прежнему мучили кошмары, зелёные глаза Сафи снова, как когда-то, искрились лукавым весельем. Тафф замечал, как оборачиваются на неё другие мальчишки, когда она проходит мимо. Нет, он не ревновал, ещё чего! Но при мысли о том, что сегодня кто-то из них будет танцевать с его лучшей подругой, внутри всё переворачивалось.
