Больше они его никогда не видели.
В тот вечер у обитателей Чащобы настроение было праздничное. Небо над новым Сейблторном цвело фейерверками. Городская площадь гремела от музыки и топота танцоров. По улицам бродили ребятишки в костюмах чудовищ, набивая мешки сладостями, а головы – воспоминаниями.
Кара стояла в стороне от толпы и ждала Лукаса.
На ней было красное платье, расшитое чёрными завитками – подарок Мэри-Котелок. На шее висел мамин деревянный медальон с вырезанной на нём ракушкой, а в волосы она вплела красную ленту, завязав её аккуратным бантом. Это было всё, что у неё осталось в память о девочке по имени Грейс Стоун. Может, они и были врагами, Каре казалось правильным сегодня взять частичку Грейс с собой.
Кара заметила Лукаса, пробирающегося сквозь толпу. На нём были чёрные брюки и отглаженная белая рубашка. Он встретился с ней глазами, и Карино сердце радостно затрепыхалось.
– Надеюсь, вы позволите, мисс, – спросил Лукас, приветствуя её поклоном, – пригласить вас на первый танец?
Кара застенчиво присела в реверансе.
– Буду искренне рада, – ответила она. Кара взяла Лукаса под руку и обвела площадь зачарованным взглядом. – Даже не верится, что ты всё это устроил ради меня!
Лукас пожал плечами – да ну, мол, пустяки! – но Кара-то знала, что сегодняшнее празднество потребовало многомесячной подготовки.
– Праздник Теней – единственное, что мне по-настоящему нравилось в Лоне, – признался Лукас. – Мне просто хотелось, чтобы ты ещё раз это испытала.
– Для меня это как будто в первый раз.
– Ну, тебе же приходилось праздновать только с малышнёй, – улыбнулся Лукас. – На танцах ты ни разу не бывала. Так что и в самом деле в первый раз!
Он потянул её за руку.
– Идём?
– Погоди немного, – остановилась Кара и дотронулась до его губ. – Мне ещё кое-что надо сделать. Всё равно танцы начнутся ещё не сейчас. Там и встретимся!
Лукас был явно разочарован, но, что у неё за дело такое важное, не спросил. Это абсолютное доверие было одной из черт, которые Кара в нём любила.
Она обняла его за талию.
– Мы всегда будем вместе, Лукас Уолкер! – шепнула она.
– Отчего ты так уверена?
– Я же ведьма, глупенький! – засмеялась Кара и поцеловала его. – Мне ли не знать!
Она отыскала Таффа, и они отправились на Тенепляске на тихое поле, залитое лунным светом. Наблюдатель замер на ветке ближайшего дерева, провожая их глазом цвета спелого нектарина: «Любопытно!» Сордус утверждал, будто одноглазая птица представления не имеет, какую важную роль сыграла в том, что предстояло им сегодня. Кара вовсе не была в этом уверена.
– Думаешь, правда получится? – спросил Тафф. Голос у него дрожал от возбуждения.
– Случались и более странные вещи, – ответила Кара, – тем более с нами!
Она раскрыла медальон и вынула семечко.
Его прочная, плотная кожура имела тёмно-синий оттенок, а само оно издавало шуршащий звук, когда Кара встряхивала его. Семечко присутствовало в лаборатории Сордуса, сколько она себя помнила (а это, надо сознаться, не так уж и долго): его большой секретный замысел, который он всё совершенствовал и совершенствовал. И вот наконец Сордус сумел добиться прорыва, и только тогда Мэри-Котелок напитала семечко необходимой магией.
Они подарили его Каре на её семнадцатый день рождения и объяснили, как его использовать.
Она понимала, что Мэри и Сордус сделали этот подарок с самыми добрыми намерениями, и в самом деле ценила стоявшую за этим любовь и вложенный в него труд. Но тем не менее Кара никак не могла решиться его использовать.
«Ведь это же не навсегда, – думала она. – А вдруг это принесёт больше боли, чем радости?»
Целых восемь месяцев она носила семечко в своём медальоне, размышляя над этим вопросом. Но сегодня, когда она чуть было не лишилась Таффа, Кара почувствовала, что пора.
– Давай я его сам посажу? – предложил Тафф, протягивая руку. – А то мало ли, платье запачкаешь…
– Давай вместе, – отозвалась Кара.
Они выкопали ямку, перепачкав руки землёй, опустили в неё семечко и закопали. Сордус говорил Каре, что глубоко закапывать нет необходимости, главное «щедро поливать лунным светом». И он был прав. Из земли тотчас же показались ростки, на которых буквально через секунду распустились странные пионы, испускающие мягкое серебристое сияние. Сордус называл их «лунные цветы». Вскоре Тафф с Карой очутились посреди целой поляны таких цветов.
– Деточки! – воскликнул у них за спиной чей-то голос, хриплый от волнения.
Отец не раз повторял Каре, что, если она хочет вспомнить, как выглядела мама, ей достаточно поглядеть в зеркало. Глаза и волосы Хелены Вестфолл и впрямь были чёрные, совсем как у дочери, зато её поведение – полное шаловливой энергии – скорее как у Таффа.
– Мама? – спросил Тафф.
Она бросилась к ним с распростёртыми объятиями. Кара боялась, что мама пройдёт сквозь них, словно призрак, но нет: её тело оказалось тёплым и осязаемым. Чувствовался даже запах сандала от её волос.
– Как же вы много всего успели! – воскликнула она. Её прекрасное лицо сияло от гордости. – Вот вы у меня какие!
– А ты видела, да? – спросил Тафф.
– Почти всё видела, – ответила мама. – В ту ночь, прежде, чем меня увели, я воспользовалась гримуаром, чтобы сотворить ещё одно заклинание, на случай, если не удастся избежать худшего. Оно позволило мне переместить мой дух в ближайшее животное.
Она бросила взгляд на Наблюдателя.
– К счастью, на дереве надо мной оказался вот этот малыш.
– Так Наблюдатель – это всё время была ты? – спросил Тафф, разинув рот.
– Ну, не совсем, – улыбнулась мама. – В основном мой дух держался в стороне и наблюдал, будто пассажир на корабле. Но я всё-таки чуть-чуть вмешивалась, когда могла.
– Это когда Наблюдатель привёл меня в Чащобу в первый раз? – спросила Кара.
– Я знала, что в грядущих битвах тебе потребуется гримуар, – пояснила мама. – И я была уверена, что ты достаточно сильна, чтобы одолеть его тьму. Ведь в конце концов, ты же моя дочь!
Это Сордус догадался, что Наблюдатель – не просто птичка. Вот почему он поместил в семечко кусочек его пера, добыв частицу маминого духа, что позволило заклинанию сработать.
– Пойдём, мам! – произнёс Тафф и потянул маму за руку. – Пошли с нами в деревню! У нас такие друзья интересные! Я жду не дождусь, когда ты с ними познакомишься!
Сердце у Кары упало. Тафф от радости совсем забыл, о чём она ему столько раз говорила: у заклинания есть свои ограничения. Потому-то Кара так долго и не решалась посадить семечко. Потому и папа с ними не пошёл.
