– Они безнадежны, – сказал он наконец. – Я не могу описать это по-другому. Им скучно проживать такую долгую жизнь, и они не знают, что с собой делать. Они существуют только для того, чтобы быть здесь, наполнять свои дни вином, аферами и ни к чему не приводящими интригами. Когда они умирают, становясь дымом и пеплом, они не оставляют на этом свете после себя ни единого следа. Даже их семьи не скорбят о них, потому что родители и дети веками живут врозь. Каждый сам по себе. Каждый борется за себя. И это ожесточает их. Единственная задача короля – делать их счастливыми, чтобы они не выплескивали свою скуку на Благих фейри, эльв и людей. Ибо внутренняя пустота может превратиться в отчаяние, а отчаяние приводит к глупым вещам. Их ненависть ко мне обоснована не тем, что я совершил ошибку. Они бросаются на меня, потому у них нет ничего лучшего, и считают, что бунт сможет привнести смысл в пустошь их жизни.
Некоторое время Фрейя молчала.
– А люди? Они другие?
Киран кивнул:
– Большинство. Всегда есть исключения из правила, как у Олдрена, но, как правило, люди живут более осознанно. Они используют свое короткое время в этом мире мудро и живут не только для того, чтобы существовать. Они осознают красоту восходящего солнца, наслаждаются любовью, стараются быть со своей семьей всю жизнь. Фейри устают от всего этого. Наверное, мне нужно дожить до ста лет, чтобы понять их.
– Это… – Фрейя покачала головой. – Я не знаю, что сказать.
– Тут и говорить нечего. Все так, как есть, и фейри не хотят ничего другого. Если бы они могли выбирать, то все же предпочли бы свою долгую жизнь ранней смертности, но только потому, что не знают, насколько богаты они будут в это время.
Киран почувствовал, как его собственные слова оставляют пустоту в его груди. Она приходила с осознанием того, что, будучи фейри, он получал долголетие, но терял многое другое, и это причиняло ему боль.
– Мне жаль, что ты испытываешь такие чувства по отношению к своему народу.
– Мне тоже.
– Ты мог бы поехать со мной в Амарун, чтобы там стать королем, – предложила Фрейя, но легкость в ее голосе прозвучала только для того, чтобы подбодрить его. – Тогда мне не пришлось бы становиться правительницей. Это не очень мне подходит.
Киран фыркнул:
– Тоже не хочется на трон?
– Не особо. – Она отклонилась, чтобы поймать последние лучи солнца, прежде чем оно скроется за большой тучей, которая клубилась на горизонте. – Слишком много ответственности, с которой я не справлюсь. Я люблю свою свободу. И магию. А это противостоит вере и основополагающим принципам моего собственного народа и, похоже, не станет хорошей предпосылкой для моего правления.
– Тебе действительно нравится магия, – отметил Киран. Они больше не говорили об этом с тех пор, как Фрейя рассказала брату в своей спальне об уроках алхимии и ее заклинаниях поиска. Обещания не применять магию в будущем она так ему и не дала, и, судя по мечтательному выражению ее лица, принцесса этого никогда бы и не сделала, хотя и рисковала из-за этого жизнью. Но в этом принц не мог ее упрекнуть, особенно после того, как незадолго до этого похвалил способность людей восторгаться.
– Хочешь, покажу трюк?
Правый уголок рта Фрейи приподнялся:
– Хочешь похвастаться?
– Может быть, немного. – Он усмехнулся, вслушиваясь в себя. В ту же секунду он почувствовал магию, текущую по его жилам. Его чувства обострились, и принц теперь мог не только видеть и слышать фонтан, но ощущать его кожей и чувствовать его запах. Киран ощущал влагу отдельных частиц не только в воде, но и в воздухе, в растениях, которые окружали их, в своем собственном теле и в теле Фрейи. Все они несли в себе этот жизненно важный элемент. Он отключил свой разум и пошевелил пальцами ритмичными движениями, которым его научили после возвращения в Нихалос. Настоящим мастерам не приходилось этого делать. Их мысли было достаточно, чтобы контролировать стихию, но должны были пройти еще годы, прежде чем Киран овладеет этим искусством в совершенстве. Тем не менее вода подчинилась его воле.
Прозрачные нити поднимались из слюдяной влаги, плясали по воздуху и переплетались друг с другом. Он описал запястьем круг, и несколько капель упали обратно в фонтан, но остальная жидкость превратилась в мерцающий шар, парящий над ладонью Кирана. Пальцами другой руки он призвал свою земную магию, и камешки, дрожа, поднялись с земли. Принцу приходилось прилагать немало усилий, чтобы удерживать власть над обеими стихиями одновременно, но, тем не менее, камни симметрично выстроились вокруг водяного шара и начали вращаться вокруг него, как луны вокруг Земли.
– Невероятно, – пробормотала Фрейя, и признание в ее голове заполнило его грудь гордостью. На самом деле Киран относительно безразлично относился к собственной магии. У нее были свои достоинства, но он не определял себя через элементы, которыми владел, как другие фейри. Наверное, поэтому он и не считал за честь быть Неблагим. Но ему понравилось, как смотрела на него Фрейя в этот момент, словно он наконец хоть раз сделал что-то правильно.
– Я тоже хотела бы уметь делать подобное.
– Ты смогла открыть куб.
– Да, но это не одно и то же, – возразила Фрейя. – Кубик – это вспомогательное средство. Если бы ты дал мне факел и потребовал, чтобы я сделала с его помощью огненный шаг, я не смогла бы, даже если от этого зависела бы моя жизнь.
Одним движением руки Киран отбросил водяной шар обратно в фонтан, и камешки упали наземь.
– Я не знаю, какое преимущество дал бы тебе огненный шар.
Фрейя закатила глаза:
– Дело не в огненном шаре, а в принципе.
– Ммм, – пробормотал Киран, подавляя усмешку. – Понимаю. Принцип.
– Ты издеваешься надо мной. – Она легко ударила его по руке. Это был всего лишь игривый шлепок, тем не менее Киран мог видеть краем глаза, как один из гвардейцев выпрямился, словно защищая его. Смешно.
– Да нет. Просто я тебя не понимаю. Для чего тебе нужна магия? Ты могла бы поливать с ее помощью поля в Амаруне? Или заставлять крутиться ветряные мельницы? Создавать дома из земли? Или разжигать своим огнем камины в замке?
Ничто из этого невозможно было сделать, не нарушая законов Тобрии.
– Нет, конечно, нет. Я бы… – Фрейя запнулась и склонила голову. – Я могла бы… могла бы… – Она снова замолчала, поджав губы.
Принцесса задумалась на мгновение, а затем раздраженно всплеснула руками:
– Не могу ничего придумать. Но магия должна быть полезна для чего-то. Ты же не хочешь сказать, что ваши боги пожертвовали вам совершенно бесполезный Дар.
– Я не знаю, почему мы можем властвовать над стихиями.
Киран пожал плечами, и уже в следующее мгновение напрягся, услышав приближающиеся знакомые шаги. Они явно были связаны с его бегством от собственных обязанностей и ответственности.
