Другие фейри ненавидели принца или просто принимали его только потому, что должны были, но на самом деле абсолютно не интересовались им самим, а только лишь властью, которую ему давала родословная.
– Киран, ты согласен? Киран!
При звуке голоса Оноры юноша вздрогнул в своем кресле и в замешательстве огляделся по сторонам. Все взгляды были направлены на него. Члены совета выжидательно смотрели на принца, и Киран по их лицам силился понять, о чем они только что говорили. Все еще обсуждали вопрос, нужно ли переносить коронацию? Он понятия не имел. Киран был полностью погружен в собственные мысли. Юноша нервно вытер дрожащие руки о брюки, слишком ошеломленный воспоминаниями, чтобы надеть маску, которая обычно скрывала его эмоции на подобных встречах.
– Вы согласны, чтобы мы осушили фонтаны в храме на время церемонии и запретили приносить водяные шланги? – спросила Онора, поджав губы, явно раздраженная тем, что в мыслях он витал где-то далеко. – Мы считаем, что лучше всего сделать как можно более затруднительным для народа использование магии во время вашей коронации. Чтобы минимизировать возможность нападения.
Киран с трудом сглотнул, чтобы унять стеснение в горле, но это не помогло. Он чувствовал, что ему не хватает воздуха. Больше всего принцу хотелось встать и убежать, но сверлящие взгляды членов совета требовали от него ответа. А правда была такова: ему было все равно. Киран не хотел ни церемонии, ни своей коронации. И не хотел владеть всеми стихиями. И править фейри. Он ничего не хотел из всего этого. Он хотел вместе с Фрейей вернуться в Тобрию. Он хотел исчезнуть.
– Что будет, если я умру?
Брови Оноры взлетели вверх:
– Что, простите?
– Что будет, если я умру до коронации или вскоре после нее? – спросил Киран, стараясь дышать спокойно. Однако ему было очень трудно контролировать свое тело. Логически он понимал, что не находится в непосредственной опасности. Тем не менее сердце его учащенно забилось, а пот пропитал мундир, как будто принц уже сражался за свою жизнь, и в каком-то смысле Киран, возможно, и делал это. Он боролся против короны, которую не хотел носить, и за жизнь, которую он желал.
– У меня нет наследника трона. Кто станет королем или королевой после меня?
– Не беспокойтесь об этом, – ответил Тиган, подавшись вперед в своем кресле. Гнев исчез с его лица, а это означало, что он, должно быть, договорился с Онорой. – Я пойму, если мои предложения по вашей защите вас смутят, но могу заверить вас, что вы не умрете. Я пожертвую своей жизнью ради вашей.
– Я рад это слышать, но это не ответ на мой вопрос.
– Если вы умрете до того, как появится наследник, советом будет избран новый король или новая королева, с учетом благороднейшей родословной, – пояснила Онора таким голосом, будто зачитывала протокол. – Однако последнее слово оставлено за богами. Если они одарят фейри всеми четырьмя стихиями, ничто не помешает коронации. Если нет – процесс повторится.
– Понятно, – кивнул Киран. Если выбор происходил таким образом, то практически любой Неблагой фейри или любая Неблагая, овладевшие двумя стихиями, могли стать королем или королевой, потому что родословные благородных фейри были очень сильно приближены друг к другу. Возможно, даже сама Онора могла бы претендовать на трон. Однако Киран был не уверен, что правая рука Невана действительно подходила для принятия статуса королевы. Фейри обладала собственным мнением и сильной волей, но никак не смирением справедливо удовлетворять желания народа.
– Дозволено ли мне избрать моего преемника?
Удивленные взгляды блуждали по комнате, в которой стало удивительно тихо. Киран буквально ощущал растерянность советников, которая волнами исходила от них. За все тысячелетия у фейри еще никогда не было короля или королевы без наследников трона, поэтому никому не приходилось задавать подобные вопросы – до сегодняшнего дня.
– Я думаю, мы можем рассмотреть этот вопрос, – наконец сказала Гемха. Ей было чуть менее ста пятидесяти лет, и наряду с Кираном и Олдреном эта фейри была одной из самых молодых членов совета. Более сорока лет назад она заняла место своего отца, умершего после почти семисотлетней жизни. – Но, как уже сказал Тиган, беспокоиться вам…
– А что, если я не умру? – перебил ее Киран.
Фейри нахмурила свой гладкий лоб.
– Тогда, конечно, вы станете королем.
– Нет, – вздохнул Киран.
Почему открыть свои истинные помыслы совету для него было тяжелее, чем рассказать обо всем Фрейе? Принцесса, по крайней мере, считала, что он может стать хорошим королем. Но фейри, которые сидели здесь, служили принцу только потому, что этого от них требовали, а еще потому, что они любили Невана. Советники ничего не ожидали от него самого, об этом говорило даже то, как они опекали каждое его решение.
– Я имею в виду, что, если я жив и хочу назначить преемника, потому что не хочу становиться королем.
Тишина.
Которую прервал смех.
– Не слушайте его, – сказала царица Зарина, сидевшая в конце стола. Это были первые слова, обращенные к собранию, которые она произнесла. Вступив в королевскую семью, она не имела никакого влияния на решения совета и никаких претензий на трон. Ее присутствие было чисто представительным, но советники из уважения к королю Невану и короне позволяли ей управлять мнениями, что придавало ей совершенно особый вид власти. – Он просто нервничает.
Совет забормотал, соглашаясь.
Ласково понизив голос, Зарина продолжала:
– Не беспокойся, сынок! Как только ты станешь королем, сомнения уйдут в прошлое. Ты – плоть и кровь Невана. То, что у него было, ты тоже носишь в себе. Никто не будет лучшим лидером для Неблагих фейри, чем ты, хотя это пока не все понимают. Поверь мне! Я твоя мать.
Посторонний не обратил бы на последнюю фразу Зарины никакого внимания, но для Кирана она звучала так, словно королева хотела напомнить ему о чем-то, о чем, по ее мнению, принц забыл, а в этом она не так уж и ошибалась.
– Я уверен, что вы станете хорошим королем, – вторил ей Тиган.
– Обязательно, – согласились с ним Гемха и горстка других членов совета. Киран заметил, что Оноры среди них не было. Тем не менее именно она была первой, кто снова взял слово и вернулся к повестке дня, как будто бы ничего не произошло.
Киран не знал, сердиться ли ему на это или он должен быть ей благодарен. С его стороны было наивно так свободно высказывать свое мнение, но на принца подействовал разговор с Фрейей. Глупая ошибка.
Глава 44 – Зейлан
– Нихалос —
«Черт побери!» – прорычала Зейлан и со всей силы вонзила свой меч в землю. Несколько голов обернулись в ее сторону, но девушка не обратила внимания на взгляды фейри, которые сновали по замку и примыкающим садам, стремясь подготовить все необходимое для коронации, которая должна была произойти на следующий день. Потому что, как только весь этот театр закончился, Хранители смогут начать готовиться к отъезду и наконец вернутся в Свободную землю. Зейлан уже не могла больше ждать, даже если это означало, что она снова целыми днями будет сидеть на лошади и сражаться с эльвами. Все лучше, чем днями сидеть в замке. Хранительница ненавидела Нихалос и каждую минуту, которую ей приходилось здесь проводить. Фейри постоянно пялились на нее, насмехаясь над смуглой кожей девушки. Если Зейлан услышит еще хоть одну шутку о том, что ей не мешало бы помыться, прольется кровь!
