– В самом деле?
– Да, это был мужчина со шрамом на шее. Он был одет как гвардеец и напал на меня, когда я направлялась на кухню!
– Ммм, – пробормотал Тиган. Это прозвучало так, будто он скорее развлекался, чем был убежден. Фейри заинтересованно наклонил голову и насмешливо спросил: – А где этот переодетый гвардеец?
– Я не знаю. – Девушка хотела пожать плечами, но фейри этого не допустили. Зейлан бросила на них уничтожающий взгляд. Как только она будет свободна, она заставит ее заплатить за это. – Он одолел меня. Я потеряла сознание, а когда снова пришла в себя, он исчез.
Тиган фыркнул:
– Очень удобно.
– Вы должны мне поверить! – воскликнула она. Неужели эти жалкие слова действительно покинули ее уста? Девушке было неудобно, но в то же время было бы глупо что-либо делать, пытаясь освободиться. Осуждение за убийство королевы не могло принести быструю и безболезненную смерть. Фейри обязательно заставят ее страдать.
– Я ничего не должен, – сказал Тиган. Он привлек жестом еще двух гвардейцев и скрестил руки на груди в невысказанной угрозе: – Теперь следуйте за мной! Или я должен вас заставить?
Зейлан тяжело сглотнула.
– Куда ты меня отведешь?
– К принцу. Он ждет вас.
Она пойдет к Кирану? Отлично. Принц поверит ей. Он должен был ей поверить. По крайней мере, Киран не относился к Хранителям так враждебно, как все остальные фейри. Тиган, например, смотрел на нее как на грязь под сапогами. Ему было проще всего осудить ее. Тогда он мог бы сидеть сложа руки и убеждать себя в том, что выполнил свой долг.
Они направились к Кирану. Зейлан неоднократно уверяла гвардейцев, что добровольно пойдет с ними. Бегство не имело смысла; она бы все равно не ушла далеко, но фейри не отпускали Хранительницу. Пальцы охранников крепко прижимались к тонкой ткани ее накидки и ночной рубашки, и девушке почти хотелось, чтобы они просто связали ее. Тем не менее она была рада, что коридоры были пусты и они мало кого встретили на своем пути. Возможно, с помощью Кирана Зейлан удастся освободиться еще до того, как Томбелл и остальные Хранители проснутся. Гвардейцы вместе с пленницей добрались до тронного зала, у которого, как и всегда, стояли двое охранников. Тиган приказал Зейлан и фейри, которые удерживали ее, остановиться.
Сквозь массивную дверь были слышны разъяренные голоса. Видимо, в комнате велись оживленные дебаты.
– Я не собираюсь проводить церемонию коронации сегодня! – взревел Киран.
– Нет, вы сделаете это, – произнес женский голос – Онора.
– Вы не можете заставить меня.
– Но я могу взывать к вашему здравому смыслу.
– Моя мать умерла.
Слова Кирана были пропитаны горечью.
– И я глубоко сожалею об этом, – продолжала Онора. – Но это еще одна причина, по которой церемония должна состояться именно сегодня. Людям нужен правитель, и мы не можем ждать до зимнего солнцестояния, чтобы дать его народу.
– У нас есть совет.
– Совет не заменит правителя. Людям нужен кто-то, кого они смогут почитать.
– И это не я.
– Вы станете таким правителем, когда боги вас благословят.
– Однако сегодня этого не произойдет, – решительно заявил Киран. Эта фраза прозвучала так, будто слова принца были последними в этом споре. Тиган кивнул охранникам. Дверь в тронный зал отворилась, и Зейлан провели в комнату, которая освещалась только тусклым светом нескольких стеклянных шаров. Киран как раз поднимался по ступенькам к своему трону. С измученным видом он упал на золотой стул и уперся подбородком в кулак. Потеря матери оставила на нем неизгладимый след. Даже на расстоянии Зейлан заметила покрасневшие глаза принца и темные круги под ними. Киран не заправил рубашку в брюки, а его волосы выглядели не просто слегка растрепанными, а так, будто он ворочался в постели всю ночь.
– У вас нет выбора, – внезапно сказала Онора резким голосом, остановившись перед Кираном. – Если вы не хотите потерять контроль над Нихалосом, сегодня вы должны стать королем. Людям нужен сильный лидер. Вы не можете показывать свою слабость.
– Так я слаб, потому что оплакиваю свою мать? – спросил Киран, приподняв брови.
– Вы слабы, потому что не делаете то, что нужно сделать.
Киран опустил руку, которая подпирала его подбородок. Гнев в нем смешался с болью. Зейлан была уверена, что могла бы ощутить его гнев как покалывание на коже, будь она ближе к принцу.
– Вы не правы.
– И вы позволяете себе руководствоваться своими чувствами. – Онора сделала еще один шаг к трону.
Но Олдрен, который до этого не вмешивался в разговор, протянул руку по направлению к Оноре, призывая ее остановиться. Фейри заколебалась, но в конце концов благоговейно отступила.
– Я прошу вас, принц Киран. Попробуйте поставить себя на место народа, – продолжила она. – Да, многие Неблагие сомневаются в вас, но только потому, что они недооценивают и жаждут короля, который возьмет все в свои руки. Вы можете стать этим королем, если докажете сегодня свое величие и пройдете церемонию коронации, вместо того чтобы прятаться.
Зейлан ожидала, что Киран снова пошлет свою советницу к эльвам, но вместо этого принц заколебался. Наклонив голову, он смотрел на Олдрена. Фейри ничего не говорил, но друзья смотрели друг на друга, и казалось, одними только глазами вели между собой безмолвный разговор. Наконец Киран снова повернулся к Оноре, которая стояла, выжидающе наклонившись вперед. Принц взирал на нее, мысленно взвешивая последние аргументы.
– Согласен, – вздохнув, наконец сказал Киран. – Я пройду церемонию коронации, но на последующих торжествах присутствовать не буду.
– Понятно, мой принц, – ответила Онора и улыбнулась так ослепительно, словно это ее саму сегодня назовут королевой. – Это единственно правильное решение. Я горжусь вами, и ваша мать тоже гордилась бы, будь она жива.
Киран проворчал что-то неразборчивое и начал лениво оглядывать помещение, пока его взгляд не встретился со взглядом Зейлан. Сердце девушки дрогнуло, потому что боль в его глазах была так похожа на ее собственную. Хранительница знала, каково это – быть без родителей. Ее потеря оставляет пустоту, которая никогда не будет заполнена снова, потому что никто не может заменить отца и мать.
Онора поклонилась и попрощалась, чтобы успеть подготовить все для коронации. Звуки ее шагов разносились по всему тронному залу. Проходя мимо Зейлан, фейри смерила ее сокрушительным взглядом, прежде чем закрыть за собой дверь. И тогда в комнате воцарилась призрачная тишина, а Зейлан вспомнила тот момент, когда она наблюдала за своим молчаливым противником. По ее позвоночнику пробежала дрожь. Если бы только она осталась в своей комнате и вытерпела голод!
– Подойдите, – сказал Олдрен.
Гвардейцы толкали ее вперед, пока Хранительница не оказалась в нескольких метрах от королевского пьедестала. Те места на руках, где гвардейцы держали ее, пульсировали. Теперь они отпустили девушку, но она чувствовала присутствие охранников за своей спиной.
