Будь Вэйлин королем, он бы отстаивал равенство всех народов, будь то Благие или Неблагие фейри, люди или полукровки. Ни один из них не был лучше или хуже другого. Мужчина знал это, ибо объединял в себе миры, разделенные Стеной. Правда, его воздушная магия была менее выраженной, чем у большинства Благих, но Вэйлин отнюдь не был слабее. И тот факт, что в течение последних десятилетий мужчина смог одолеть несколько десяткой фейри, доказывал это.
Но Вэйлин не был королем. Он мог стать лишь убийцей короля. Киран закончил свое выступление, заполненное пустыми фразами, ностальгией и ложью. Валеска всегда прятала свои лживые обещания за улыбкой, но лицо молодого принца было напряженным – скорбь о смерти матери затеняла его лицо. Бормотание толпы смолкло, и над площадью повисла призрачная тишина.
Все взгляды устремились на Кирана. Тот поднял глаза к небу, словно посылая короткую молитву богам, поднял руки и расстегнул пуговицы своего халата. По частям он обнажал свое почти безупречное тело. Только небольшой шрам на подбородке и свежий рубец на левом плече принца омрачали его совершенство.
Под одеждой на Киране была лишь простая набедренная повязка. Если эта часть церемонии и была ему неприятна, принц, по крайней мере, не подавал виду. Высоко подняв голову, наследник трона подал Олдрену свой халат. В ответ тот положил на пол перед Кираном кожаный ремень с ножнами, в который были вложены четыре кинжала. Принц с благодарностью кивнул своему советнику, а затем снова повернулся к народу и молча воззрился на толпу.
Он ждал.
И все они ждали вместе с ним.
Глава 49 – Киран
– Нихалос —
Киран взглянул на Олдрена. Ему хотелось протянуть к советнику руку и попросить своего друга остаться с ним, но так было нельзя. То, что сейчас обрушилось на принца, он должен был пережить в одиночку. Взгляд Кирана метался по толпе зрителей в поисках знакомого лица. Но он не нашел ни одного. Мать принц потерял навсегда, а Зейлан сидела в темнице. Юноша не мог… не хотел верить, что она была убийцей. Но доказательства говорили сами за себя. Чем фейри заслужили такую ненависть Зейлан? Киран не знал, но сейчас было не время и не место размышлять об этом.
Кирану не хватало и еще одного человека: Фрейи. Где она? Ее отсутствие было необъяснимо. Уже во время речи Оноры он безуспешно искал принцессу. Почему ее здесь не было? Принц нуждался в ней. Только Фрейя понимала его чувства и скольких усилий ему стоило просто быть здесь. Взгляды всех присутствовавших были устремлены на него, и все ожидали, что он сделает нечто грандиозное, хотя сам принц предпочел бы спрятаться в своей комнате в Амаруне. Киран хотел исчезнуть. Но он не мог этого сделать. И он больше не мог тратить время на поиски Фрейи. Сейчас или никогда. Онора была права. У Кирана оставался только этот один шанс убедить народ в том, что он достоин трона, и заставить им гордиться своих покойных родителей.
Раздался звук колокольчика, нежный, как перезвон ветра. Это был сигнал, которого все ждали. Конвергенция с Иным миром достигла своего апогея. Дрожащими пальцами Киран схватился за первый из четырех кинжалов. Это было магическое оружие, связанное с водой, которое выглядело так, будто его лезвие было отлито из стекла. Красиво и смертельно одновременно.
Киран глубоко вдохнул, в то время как воздух в остальной части пространства, казалось, замер. С дрожью в коленях он повернулся на север, в направлении воды, и направил клинок себе на живот. Лезвие оставило колющий поцелуй на его коже. Сердце Кирана колотилось так бешено, как никогда в жизни. Онора и другие члены Совета раз сто объясняли ему, как и что надо было делать, но юноша, тем не менее, колебался. Не из-за боли, а из-за последствий, к которым приведут эти действия.
– Давай, сейчас! – ревели ряды зрителей.
– Отдайте лучше кинжал Оноре!
– Перерезай себе горло!
– Вперед! Время уходит!
И действительно, оно уходило. На одном из помостов недалеко от Кирана стояли песочные часы. Черный песок просачивался сквозь отверстие, отсчитывая секунды, которых становилось все меньше.
– Киран.
Это был Олдрен – он мягко произнес его имя. Тем не менее Киран услышал голос советника четко и ясно. Принц повернулся к другу, и их взгляды встретились. На губах Олдрена покоилась нежная улыбка.
– Ты справишься, – почти беззвучно пробормотал Олдрен. – Я верю в тебя. Я люблю тебя.
Последние три слова Олдрен не произнес, но Киран прочел их в глазах друга, и понял, что не сможет разочаровать его. Принц еще раз глубоко вдохнул, а затем прижал лезвие к своему животу. Острая боль пронзила тело, когда магическое оружие вошло в кожу. Юноша стиснул зубы и заставил себя пошевелить рукой, чтобы прочертить ножом на коже треугольник, который был символом стихии воды и бога Юла. На лбу Кирана выступил пот. Дрожь его пальцев усилилась, когда лезвие двинулось, разрезая кожу юноши, и красные струйки устремились вниз по его телу, в то время как боль, как червь, распространилась по его конечностям.
Киран понятия не имел, как он должен был проделать эту процедуру еще три раза, если еще не был закончен даже первый ритуал! Он убрал скованный водой кинжал с живота и приставил его к запястью, в том месте, где под его светлой кожей виднелись вены. Разрезы оставят на его теле шрамы, рисунок которых сохранится на коже всю его оставшуюся жизнь, так же, как и след от стрелы на его левом плече, оставленный убийцей.
Киран вытянул руку вперед, чтобы его кровь капала на землю в северной части храма. Он неподвижно застыл в этом положении, ожидая, пока наберется достаточно крови. Затем принц опустился на корточки и нарисовал еще один треугольник. Ибо его кровь была ключом, а символы – замком. Если они совпадут и будут гармонировать, ворота в Иной мир откроются.
Невольно он почувствовал на себе взгляды Хранителей и остальных фейри. Большинство из них были спокойны, вовлечены в церемонию, но то и дело раздавались возгласы одобрения или недоброжелательства по отношению к нему. Но Кирана это не трогало. Он сунул скованный водой кинжал обратно в ножны и взял в руки следующий клинок, связанный со стихией земли, чувствуя, как замедлились его движения. Боль и потеря крови разъедали его сознание, но принц знал, что сможет пройти через это. Его отцу это удалось!
Каким-то образом Киран смог повторить ритуал еще три раза. Для стихии земли он повернулся на Запад и вырезал перевернутый треугольник с дополнительной линией на правом бедре. Взывая к стихии воздуха, он высек знак на левом бедре, повернувшись на восток, а затем, обратившись на юг, вырезал символ огня на груди, обратившись, таким образом, ко всем присутствовавшим, каждый раз заставляя кровь из своей руки капать на пол.
В конце церемонии все тело Кирана истекало кровью. С подбородка принца падали капли пота. Глаза юноши слезились, и сам он чувствовал, как его конечности леденеют, но все было почти закончено! Теперь ему оставалось только воззвать к богам. Он взглянул на песочные часы с черным песком внутри. Оставалось совсем немного времени.
