– Нет, – ответила мать не задумываясь и перегнулась через стол, чтобы схватить принца за руку. Ее пальцы были узкими, а ногти сложены в идеальные полумесяцы, похожие на серпы. – Потому что это ты несешь ответственность за сохранение мира. Хранители заботятся о том, чтобы не устранять эльв, полукровок и лесных фейри, которые не ценят то, что мы можем им предложить. И до тех пор, пока ты будешь справедлив к своему народу и им не на что будет жаловаться, у них не будет причин вторгаться в Смертную землю. Ты должен сосредоточиться на том, что происходит у тебя под носом. В этом замке. В Нихалосе. Хранители должны быть тебе безразличны. Для них у тебя есть такие мужчины, как Тиган. Ты нужен своему народу здесь, и твое отсутствие не ускользнуло от твоих будущих подданных.
– Отец тоже много путешествовал.
– Да, но он был старше и опытнее тебя и в течение нескольких десятилетий доказывал преданность своему народу. У подданных не было причин сомневаться в нем и его лояльности.
Это не моя вина, что у меня не осталось десятилетий, чтобы что-то доказывать, подумал Киран, но не стал произносить этих слов вслух, боясь разбередить раны, оставленные смертью отца. Они совсем недавно только начали потихоньку закрываться, ведь с кончины короля прошло всего несколько недель. Но мать Кирана, казалось, смогла прочесть его мысли. Лицо ее стало пустым, глаза влажными, а взгляд устремился вдаль – в другое время, в другое место, в прежнюю жизнь.
Киран утешительно сжал руку матери. Он не мог видеть ее слез и перевел взгляд на арочные окна на другой стороне зала. Они занимали собой всю стену. Комната была полностью залита светом в такие дни, как этот, и окна открывали обширный вид на искусно оформленный сад. С тщательно подстриженными розовыми кустами, аккуратными галечными дорожками и большим фонтаном в центре, который притягивал насекомых и птиц, как оазис. За садом можно было разглядеть Нихалос, с плоскими крышами, заросшими зеленью, на которых резвились Неблагие. Киран готов был отдать все на свете, лишь бы быть вместе с ними в этот момент, вместо того чтобы идти на встречу с королевскими советниками. Вероятно, они будут упрекать его так же, как и его мать. Онора был совсем не в восторге, когда узнал, что принц Киран сам отправится в Свободную землю всего за несколько недель до коронации. Она должна была произойти одновременно с зимним солнцестоянием. В тот день боги Иного мира были ближе всего к Мелидриану. Только тогда ворота, которые разделяли оба уровня друг от друга, открывались, и наследник трона мог просить богов об их благосклонности и магии. Ибо только тогда, когда принц получит дар всех четырех стихий – земли, воды, огня и воздуха, – ему будет позволено занять трон Неблагого Двора.
Внезапно в дверь зала постучали. Ослепленный солнечным светом, Киран моргнул и посмотрел на гвардейца, который охранял вход в помещение. Тот не двигался с места, пока Киран коротким кивком не дал ему команду открыть дверь.
Зачем откладывать неизбежное?
В комнату вошел Олдрен.
– Ваше Величество, – поприветствовал он королеву и поклонился, прежде чем повернуться к Кирану: – Мой принц.
Киран улыбнулся своему старому другу. Ему всегда было странно слышать, если Олдрен говорил с ним так официально. Но королева придавала большое значение придворному этикету и не одобряла никаких других манер между сыном и Олдреном в своем присутствии.
– Что, уже пора?
На лице Олдрена появилось недовольное выражение.
– Нет, мой принц. Ваша встреча с советниками состоится только ближе к вечеру. Вопрос касается другой проблемы. Королевские гвардейцы арестовали двоих подозреваемых у стен дворца. У них с собой была бутылка с ядом.
Королева Зарина рядом с Кираном резко втянула в себя воздух и сжала его руку крепче. Киран не был так уж сильно удивлен. Это было не первое покушение на его жизнь, и, вероятно, не последняя попытка убить наследника.
– Вы оставили их в тронном зале? – спросил он.
Олдрен кивнул.
– Или мне запереть их в подземелье?
Киран заколебался, но снова спросил себя: зачем откладывать неизбежное?
– Нет. Я сейчас же займусь этим делом.
Он погладил руку матери и встал. Но королева удивила его. Она тоже поднялась. Ее скорбь о короле превратилась в неукротимую решимость матери, которая хочет защитить своего ребенка. Ведь даже если Киран выглядел как мужчина, ему было всего только восемнадцать лет. В человеческом мире юноша был бы уже достаточно взрослым, чтобы жениться и самому стать отцом. С другой стороны, в волшебной стране он едва ли стал достаточно взрослым, чтобы принимать собственные решения, не говоря уже о том, чтобы стать королем, – и в этом заключалась проблема. Немалая часть населения не желала его восхождения на трон. В их глазах Киран был слишком молодым и неопытным, не достойным магии богов. Сам принц был согласен с ними, но только в его жилах текла кровь королевской семьи. И в этом ничего нельзя было изменить.
Киран и королева вышли из трапезной в сопровождении Олдрена. Они проследовали через несколько коридоров из блестящего мрамора, по центру которых был проложен узкий канал, часть гигантского фонтана, который снабжал водой весь дворец так, чтобы все фейри при дворе могли использовать ее для воздействия магией. Вдоль текущей воды в грунт были вкопаны ведра с землей, из которых росли самые великолепные кустарники и цветы. Их высаживали и пестовали самые талантливые земные маги.
По пути Киран старался не подходить к окнам, чтобы не смущать Неблагих фейри, которые ремонтировали стеклянные фасады замка. Несмотря на то что для строительства дворца использовалось самое массивное магическое армированное стекло, мятежные фейри, которые не хотели видеть принца Кирана на троне, находили все новые и новые способы повредить его. Трещины, как паутина, тянулись по поверхности стекла и, казалось, только и ждали, чтобы их разбили. После завершения войны дед Кирана разрушил внешние стены замка в знак того, что теперь у королевской семьи Неблагих не было причин бояться дальнейших нападений, – но Киран боялся. И беспокоился он не о своей жизни, а прежде всего о том, что из-за него могут пострадать его мать, Олдрен и все остальные фейри, служащие во дворце.
Что, если бы двое арестованных фейри опрокинули бы свой яд не в тот горшок? И кто-то из его слуг или их детей попробовал бы эту еду, проголодавшись? Все это происходило только из-за него, и он не мог не чувствовать своей вины во всем происходящем, хотя и не выбирал эту судьбу.
– Королева Валеска наконец-то официально подтвердила свое участие в вашей коронации, – неожиданно сказал Олдрен, когда они переходили реку, текущую вдоль коридора, по одному из многочисленных золотых мостов. – Она уже на пути сюда. Мы ожидаем ее прибытия только через несколько дней, потому что королева прибудет с многочисленной свитой. Помещения для них уже готовятся. Мы повесим в их комнатах темные непрозрачные шторы и будем иметь наготове огненные чаши.
– Отлично, – ответил Киран, потому что это был единственный приемлемый ответ, хотя Валеска могла украсть у принца и его корону, и народ. Народы фейри испокон веков жили в мире, но не потому, что были друзьями, а только потому, что не были врагами. Они нашли только один способ разделить власть между правителями Мелидриана. Киран станет будущим королем Неблагих на севере, включая Огненные горы, а Валеска будет править на юге и юго-востоке.
