Но даже через тысячу лет после войны с людьми между бывшими союзниками сохранялась напряженность. Они действительно не проиграли войну – но они также и не выиграли, и все еще обвиняли друг друга в исходе этих сражений. Неблагие считали, что Благим не хватало тактики в боях, Благие же видели в фейри из Неблагого Двора слабых и недостойных воинов. Именно по этой причине две королевские семьи Мелидриана правили бок о бок, но не вместе.
Киран не понимал, как эта вражда не прекратилась за целую тысячу лет, но это было не то, из-за чего он не переносил Валеску. Принц ненавидел королеву Благих за то, что она считала себя лучше других и смотрела на него сверху вниз в такой же высокомерной манере, как и на всех остальных. Будь отец Кирана жив, Валеска никогда бы не позволила себе ждать до последнего момента, чтобы ответить на приглашение.
Наконец Киран, Олдрен и королева Зарина достигли коридора, который вел к тронному залу. Этот коридор был шире остальных, и его стеклянная стена открывала потрясающий вид на сад, окружавший весь замок; на другой стене висели портреты прежних королей и королев. Ранних королей и королев. У каждой картины стоял гвардеец. Неподвижно, как каменные статуи, они замерли под тяжелыми рамами портретов, которые были укреплены высоко на стене, так, как будто бы бывшие правители Нихалоса смотрели на всех сверху вниз. Перед портретом своего отца Киран на секунду остановился. Он коротко помолился и попросил сил для себя на то, что будет происходить сейчас.
Перед створчатыми дверями тронного зала они остановились. Вход в помещение охраняли двое гвардейцев. Женщина-гвардеец носила короткие волосы, и ее стрижка поразительно напоминала прическу королевы. У мужчины, напротив, были длинные светлые локоны. Он собрал их в две косы с вплетенными в них кольцами. Первоначально такие кольца были символом власти. Каждое серебряное кольцо означало одного побежденного противника, а каждое золотое – победу над десятью врагами; поэтому Киран никогда не носил в волосах ни единого украшения. Но кольца среди народа все чаще становились просто украшением и вместо силы и власти отождествляли собой теперь лишь богатство.
Олдрен жестом руки повелел гвардейцам открыть массивную дверь.
– Подожди! – сказал Киран, едва их пальцы дотронулись до дверных ручек. Все уставились на него, а принц взглянул на свою мать. – Я выгляжу презентабельно?
Киран был настолько погружен в свои тяжелые размышления, что совсем забыл посмотреть в зеркало.
Королева Зарина коротко оглядела его. Затем она протянула руку и заправила выбившуюся из прически светлую прядь так, чтобы волосы выглядели аккуратно. Потом улыбнулась:
– Теперь ты выглядишь идеально.
– Благодарю!
Киран ответил на ее улыбку и кивнул гвардейцам. Они открыли дверь, и все трое вошли в роскошно оформленное помещение. Каменный пол здесь был отполирован до блеска так, что в нем отражался богато украшенный лепниной потолок. Он располагался на добрых двенадцать метров в высоту, и даже если вы не смогли бы различить отдельные элементы узора, то в любом случае нельзя было не заметить, сколько золота, времени и сил было вложено в его создание. Устойчивые колонны из благородного мрамора, вверх по которым прорастали зеленые побеги, разбегались по залу, создавая тут и там укромные уголки, засаженные невероятными цветущими растениями и кустарниками. Листья и цветы источали восхитительно сладкий аромат. Частенько Киран наблюдал, как во время празднеств эти уголки посещали парочки, желающие пообщаться в более интимной обстановке. Не то чтобы это его беспокоило. Скорее он даже предпочел бы, чтобы тронный зал использовался именно для таких целей, чем для того, что он сейчас собирался сделать.
Они пересекли комнату, в центре которой располагался фонтан в виде скульптуры Богини земли Остары и Бога воды Юла. Шаги вошедших эхом отдавались от высоких стен и потолка. Подойдя к противоположной стороне комнаты, Киран по ступеням поднялся к своему трону, который казался удивительно простым по сравнению с остальным замком. Он был выкован из золота, но не обладал слишком большим размером. Бежевая обивка трона менялась чуть ли не ежедневно. Ни одно пятно не должно было запачкать трона. Королева Зарина заняла свое место на троне поменьше, который располагался слева от Кирана. Трон справа оставался свободным, ибо он был оставлен для будущей супруги наследника престола.
Олдрен направился к неприметному проходу в дальнем конце зала. Дверь едва ли можно было заметить, если вы не знали о ее существовании. Фейри произнес несколько слов, которые Киран не смог разобрать, прежде чем вернуться и занять свое место перед лестницей, ведущей к трону.
Киран глубоко вздохнул, пытаясь успокоить свои взбудораженные нервы. Он ненавидел этот королевский долг еще больше, чем все остальные. Почему он не мог доверить эту обязанность Тигану или делегировать другому советнику?
Сердце Кирана успело удариться о грудную клетку еще несколько раз, прежде чем потайная дверь снова открылась, и в помещение вошли четверо гвардейцев. Все они были одеты в светлую униформу Неблагого Двора, состоящую из темных брюк и бежевого плаща, расшитого золотым орнаментом. Мундир создавал впечатление, что он был сшит для вечернего банкета, а не для боя. Однако первое впечатление было обманчивым, ибо роскошная ткань скрывала клинки, спрятанные под нарядными одеждами. Снаружи были видны лишь светло-коричневые водяные трубки, которые показывали, что гвардия могла продемонстрировать свою магию в любое время и в любом месте.
Гвардейцы привели с собой двоих пленников: мужчину и женщину. Арестованные были связаны по рукам и ногам. Лица их были заляпаны грязью, словно они падали по пути; видно, гвардейцы нашли излишним обращаться с пленниками деликатно. Их одежда, напротив, показывала, что они не имели ничего общего с деревенщинами, как часто называла этих фейри его мать.
Шестеро фейри остановились на почтительном расстоянии от трона. В то время как четверо гвардейцев коротким кивком выказали свое почтение перед королевской семьей, двое пленников не пошевелились. Дикими, исполненными гнева глазами сначала оглядели Кирана, потом королеву и наконец снова перевели взгляды на принца. Ему стоило некоторых волевых усилий не ерзать беспокойно на троне под этими ненавидящими взглядами, как бывало раньше в классе под строгим взором учителя, когда Киран путался в ответах о фактах военных лет.
– Знаете, кого вы видите перед собой? – спросил Олдрен самым авторитетным голосом у арестованных. Это был риторический вопрос, ибо он не стал дожидаться ответа пленников. – Перед вами сидит принц Киран, правитель Мелидриана, принц Нихалоса и в скором времени король Неблагого Двора. Рядом с ним королева Зарина, супруга погибшего короля Невана. Кланяйтесь!
– Нет, – прошипела женщина. Слово источало неодобрение, и невольно Кирану пришло на ум, что они с Зейлан отлично поняли бы друг друга. Наверное, обе часами могли бы склонять его имя за бокалом красного вина, до тех пор пока Зейлан не вонзила бы свой волшебный меч в спину этой женщины; так или иначе, она была одной из фейри.
– Поклонитесь, – строго приказал Олдрен.
