– Что ты слышала? – спрашиваю я, продолжая разговор.
– Ну, она постоянно встречалась с друзьями, когда была под «Побегом», с другими подсевшими, понимаешь? В виртуальных коктейль-барах в самых суровых уголках их виртуальных миров, и я слышала, как они говорили о восстании – всегда именно слово «восстание», не «война». Я особо не думала об этом, мне казалось, то был очередной бред наркоманов под «Побегом», но эта тема стала возникать все чаще. Но восстание? Разве такое возможно?
Я уже не обращаю внимание на конец ее фразы, мысленно возвращаясь к разговору, который вели Алистер и Эмери две недели назад. Каким-то образом они тоже прослышали об этом.
– Возможно, это ерунда, – говорю я. – Мы просто спешим с выводами: поздний дождь и ранняя Отсрочка не означают грядущей войны. Когда меня только упекли сюда, самой большой новостью за стеной было то, что люди начали пропадать из города, но ведь никто не предполагал, что это начало войны.
Кина отвечает не сразу:
– Люди пропадают до сих пор. В новостях их называют Исчезнувшими. Около сорока человек в год, в основном Убогие, они просто исчезают. Кто-то говорит, что они уходят в Красные зоны, находят способ выжить в радиации.
– Я слышал, что планируется революция, – говорю я, едва сдерживая смех при мысли о том, как Убогие свергают правительство, управляемое Совершенными. – В любом случае, мы же не спешили с выводами об Исчезнувших, так не будем спешить и сейчас.
– Ты прав, – поддерживает Кина. – Я уверена, Рен объяснит нам все и скажет, что это просто неисправность системы или что-то в этом роде.
– Точно, не будем забегать вперед.
– Ага, – соглашается Кина, и мы замолкаем.
Посидев в тишине, она, наконец, спрашивает:
– Есть еще книги для меня? Я дважды прочла все те, что ты мне дал.
Я смеюсь, хоть чувство беспокойства не покидает меня.
– Конечно. Есть пожелания?
– Что угодно.
Я просматриваю книги, которые вынес с собой во двор, выбирая, какая бы ей больше понравилась.
Суета во дворах еще не утихла, когда звучит предупреждение об оставшейся одной минуте до закрытия стен.
Мы с Киной прощаемся, и только лежа на кровати и читая предпоследнюю главу второй книги «Властелин колец», я осознаю, что сегодня не бегал. Отсрочка и запоздавший дождь серьезно отвлекли меня.
Закончив книгу, я беру другую, которую давно не перечитывал. Минуло 13:30, а Рен так и не пришла.
«Она и раньше опаздывала», – успокаиваю я себя, пытаясь сосредоточиться на тексте, но похоже, мне не до чтения. Я продолжаю смотреть на время: два часа дня, два с половиной, три, три с половиной, четыре. Рен так и не пришла.
Я начинаю ходить по комнате. От двери до задней стены всего пара шагов, но мне нужно как-то себя занять.
Наконец без пяти минут пять люк открывается, и я вижу Рен, смотрящую на меня уставшими глазами.
– Рен! – восклицаю я, подбегая к двери. – Что происходит?
Я не хочу поддаваться панике, но очевидно, ничего не могу с собой поделать.
– Привет, Лука, – здоровается надзиратель, и что-то в ее широко раскрытых глазах заставляет меня нервничать. – Извини, трудный выдался день.
– Да уж, не сомневаюсь.
– Итак, вот в чем все дело, – начинает она, и что-то в ее голосе подсказывает мне, что она произносит все это сегодня уже не в первый раз. – Отсрочка случилась не по ошибке, ее утвердил Регион. Готовится крупное клиническое испытание, и Отсрочка будет накопительной, то есть ее прибавят к тому времени, что у тебя осталось по контракту.
– Понятно, – говорю я, удивляясь снисходительности, проявленной правительством, которое с тем же успехом могло отнять у нас сэкономленное время и забыть о нем, ведь, в конце концов, никто из нас не выйдет отсюда живым, а значит, никто ничего не узнает. – А если я не соглашусь?
– К сожалению, в этот раз отказ не даст тебе неделю на обдумывание перед казнью, – отвечает Рен, поднимая взгляд, словно пытаясь вспомнить новые правила контракта. – Отказ пройти Отсрочку приведет к исполнению приговора.
– Значит, если я откажусь, меня сотрут? – уточняю я.
– По сути, да.
– Тогда я ее приму.
– Думаю, так лучше, – отвечает Рен, и снова меня одолевают предчувствия.
– А что насчет групп? Какая разница между группами «А» и «Б»?
– Этого я не знаю, – признается Рен. – Мне лишь сказали, что группы набирались в случайном порядке.
– Понятно. Эй, что ж, значит, до следующей Отсрочки у меня будет девять месяцев; не так уж и плохо, а?
Я подхожу к экрану, готовый приложить палец к кнопке подтверждения.
– Лука, постой, – останавливает меня Рен.
Замерев, я убираю руку.
– В чем дело?
Покусывая губу, Рен опускает глаза.
– Нет, все в порядке, ты должен согласиться.
– Рен? Если что-то происходит, я должен знать…
– Дело не в этом. Не знаю… У меня такое чувство… я кое-что слышала.
– Рен, если Отсрочка убьет меня, то я лучше откажусь от нее – и все.
– Вот именно, я не знаю, что там будет, но… – Рен замолкает, а затем смотрит вверх и налево, активируя меню в Линзе; она переводит взгляд вправо и произносит команду «Выключить наблюдение».
– Разве тебе можно так делать? – недоумеваю я.
– Лука, послушай, я не должна говорить тебе. На почтовый ящик правительства был отправлен один файл. Думаю, по ошибке. В письме были, в основном, строки кодов, какая-то очень запутанная бессмыслица. Его почти сразу же удалили из моих файлов в Линзе, но то была программа, исполняемый файл, он содержал документ. У меня была пара секунд, чтобы прочесть его, там было что-то о Первой фазе и Великом отборе, а еще о Разумной зоне и проекте «Батарея». Я не знаю, что все это значит, но что-то было не так, Лука. Меня это напугало.
Я смотрю на паноптическую камеру Рен – она сильно рискует. Правительство не имеет права смотреть отснятый материал без уважительной причины или согласия владельца, но учитывая происходящее в последнее время, меня ничто не удивит.
Я обдумываю ее слова, пытаясь понять их смысл.
– Может, это и не значит ничего, – отвечаю я, но отчетливо улавливаю сомнение в своем голосе. – Правительство постоянно использует кодовые имена при планировании.
– Файл был случайно отправлен всем сотрудникам, но предназначался он для «Заявителей на Третий уровень». Это было в субботу вечером, четыре дня назад. С тех пор пятнадцать сотрудников правительства пропали без вести.
– Рен, у меня нет выбора: если я не приму Отсрочку, меня убьют.
Повернувшись к экрану, я чувствую очередную волну адреналина; мои нервы на пределе. Я нажимаю кнопку «Принять», которая в этот раз кажется мне куда крупнее. Появляется сетка для отпечатка пальца и распознавания радужной оболочки глаза. Я мешкаю секунду, всего мгновение.
