– Это часть процесса. Слезть с «Побега» непросто, это сказывается на организме.
Дэй содрогается в конвульсиях, у рта образуется пена.
– С ней все будет нормально? – Я встаю.
– Все хорошо, малышка, все образуется, – утешает ее Шион, поглаживая дочь по голове.
– Мам, прошу, я больше не выдержу. Кажется, я умру, дай хоть немного, ну пожалуйста.
– Нет, Дэй, слушай меня. Я буду сильной для тебя, когда ты слаба, а ты будешь сильной для меня, когда я слаба, помнишь? Нам пришлось пережить конец света, чтобы слезть с этого дерьма, детка, теперь я не отступлю.
Пока Шион успокаивает девушку, морщинки вокруг ее глаз становятся заметнее, она борется с чувствами, подавляя в себе желание уступить просьбе дочери.
Дэй смотрит на мать сердито, то сжимая челюсти, то расслабляя, сжимая и расслабляя, пока, наконец ее лицо не принимает понимающее, смиренное выражение.
– Ты права, права. Мы справимся.
– Станет легче, малышка, вот увидишь, я обещаю. Самое сложное позади.
Глаза Дэй наполняются слезами, и она тихонько плачет, уткнувшись лицом в бедра матери.
– Ты правда веришь, что лекарство существует? – спрашивает Шион, уставившись на меня с сомнением и одновременно с надеждой в глазах.
– Не знаю, – отвечаю я, – это лучшее, на что мы можем рассчитывать. Но сначала я должен найти свою семью.
– Семью? – повторяет Шион. – Послушай, друг, если твоим родным повезло остаться в живых, то они стали Моргальцами.
– Я понимаю, но не могу их бросить.
Шион кивает:
– Мы переночуем здесь. Дэй слишком слаба, чтобы идти в такую метель.
День 3 вне Аркана
Мы проводим ночь в этом доме. Мы спим в гостиной, просыпаясь по очереди и карауля, чтобы никто к нам не проник. Снег идет всю ночь, заметая дом со всех сторон. Становится так холодно, что, хоть мы и в помещении, изо рта все равно идет пар.
Трижды я ловлю себя на воспоминаниях о том, какие ощущения испытывал, находясь под «Побегом». Теперь я понимаю, почему они постоянно крутили эту рекламу, почему каждый третий Проектор-крикун от имени правительства, в лице самого Смотрителя Галена Рая, предупреждал об опасности "Побега". «Не латай свою жизнь – а налаживай! «Побег» – путь к разрушению».
В гигантское окно дома Тайко я вижу, как на востоке медленно восходит солнце, освещая Вертикаль «Черная дорога», где я вырос, окруженную двухметровым снегом, укрывшим хижины бездомных.
В голове всплывают воспоминания об отце: как мы смотрели старые фильмы вместе, ремонтировали выброшенную технику, чтобы собрать собственную аппаратуру виртуальной реальности, как он читал сказки мне и Молли, когда я был еще таким маленьким, что сейчас уже почти ничего не помню. Я смотрю на нашу башню, ее верхушка теперь скрыта за нависающими облаками, которые не перестают извергать снежные хлопья. Я должен добраться до них сегодня, чего бы это ни стоило.
– Это часть всего, – слышу я голос за спиной, – часть их великого плана.
Застигнутый врасплох, я оборачиваюсь. Дэй стоит позади меня, одетая лишь в мешковатую майку и шорты, завернувшись в покрывало.
– Что ты имеешь в виду?
– Снег, – она встает рядом. – Думаю, кто бы ни превратил людей в монстров, таким образом они теперь убивают выживших.
– Но зачем делать это именно так? – спрашиваю я. – Ты права: если они могут отравить дождь химикатами, то почему бы просто не убить нас всех по-быстрому?
Дэй качает головой, не отводя глаз от окна:
– Не знаю.
– Если они контролируют погоду, значит, контролируют и правительство.
– Все как один, – произносит Дэй, не скрывая ненависть в голосе.
– Он был там, – шепчу я себе под нос, вспоминая Галена в Терминале в день моей Отсрочки.
– Что?
Мысли вертятся в голове, безумные предположения о том, что правительство повернулось против нас, но я отбрасываю это прочь.
– Ничего, – отвечаю я.
– Оденься теплее, – говорит Шион, стоя позади. – Чтобы найти других выживших, нам придется пробираться через сугробы.
– Эй, послушайте, спасибо, что спасли меня и все такое, но я должен найти сестру и отца.
Дэй пристально и печально смотрит на меня:
– Иди, ты должен это сделать. Тебе нужно убедиться, что они в безопасности. Если есть хоть один процент того, что они живы, ты должен идти. Приходи к нам, когда закончишь.
Тяжело сглотнув, я отвечаю:
– Ага, спасибо.
– Ну, раз уж ты такой идиот, пожелаю тебе удачи, – говорит Шион. – Постарайся не умереть.
– Где скрываются выжившие? – спрашиваю я. – Где мне вас искать, если я найду лекарство?
Шион поворачивается ко мне, протягивает руку и кладет ее на мой лоб.
– Что вы делаете? – теряюсь я, смущенный ее действиями.
Она подает знак Дэй, и та находит ей ручку. Шион берет ее и пишет на стене дома:
Паноптика. Неизвестно, кто нас слушает/смотрит. Выжившие собрались в потайном хранилище в финансовом квартале.
Я успеваю прочесть записку Шион до того, как она ее быстро стирает. Интересно, они думают о том же? Что наше правительство обернулось против нас? Повернувшись к Шион, я киваю.
– Надень вот это, – она убирает руку с моего лба и протягивает мне черную спортивную повязку, похожую на те, какие они сами носят. Я надеваю.
– Нам придется оглушить тебя током перед входом в укрытие, – сообщает Дэй, улыбаясь.
– Оглушить током? – повторяю я. – Зачем?
– Мы почти уверены, что это закоротит паноптическую камеру. Нет, мы не полностью уверены, но неизвестно, кто сейчас контролирует наше правительство, кто может взломать систему. Мы не хотим помогать тем, кто напал на нас, быстрее нас найти.
Я понимающе киваю:
– Отлично, буду ждать с нетерпением.
Обшарив спальные комнаты, мы надеваем нижнее белье, по несколько пар носков, футболки, свитера, перчатки, шапки и куртки – чтобы как следует защититься от непогоды, но при этом быть достаточно подвижными, чтобы бегать от безумцев.
Шион возвращается из гаража с тремя лопатами и протягивает одну мне и одну Дэй.
– За дело, – говорит она.
Дэй открывает входную дверь, и на деревянный пол коридора обрушивается каскад порошкообразного белого снега, оттесняя нас на пять шагов назад.
– Тебе в каком направлении? – спрашивает Шион.
– На восток, – отвечаю я, – к Вертикали «Черная дорога», а вам?
– На запад.
