Это уже было.
– Это уже было, – говорю я про себя.
– Что? – спрашивает Кина. – О чем ты говоришь?
Внезапно по фонтану проносится шквал выстрелов, и мы опускаемся ниже, укрываясь от пуль.
– Кина, мы это уже проходили, это все только что было.
– Лука, послушай меня. Где все остальные? – спрашивает Кина, хватая меня за руку.
– Что? Ты о чем?
– Где Пандер Бэнкс, Акими Камински, Подэр Самсон, Игби Кох?
Очередная волна из УЗП врезается в фонтан и разрывает землю вокруг.
– Кина, о чем ты?
Услышав крик, я оборачиваюсь и вижу, как Малакай бежит к солдатам. Он убивает одного, второго, третьего, уклоняется, когда другой замахивается на него Стирателем, а затем убивает еще семь, восемь, девять человек.
Подбежав, он опускается рядом с нами.
– Привет, ребят. – Он широко улыбается.
– Здравствуй, Малакай, – отвечает ему Кина, но что-то в ее голосе не так.
– Где встречаемся с остальными? – спрашивает Малакай.
– Я видел тебя, – говорю я. – Я видел, как ты бежал с Рен в город. Что происходит?
– Нам нужно знать, где они, Лука, – настаивает Малакай. – Нам нужно узнать сейчас же.
Что-то не так, совсем не так.
Это последняя мысль, промелькнувшая в моей голове, и я снова погружаюсь в темноту.
– Это не работает, – звучит голос в пустоте. – Попробуйте что-то другое.
Я участвовал в битве. Верно?
Я просыпаюсь в Аркане от голоса Хэппи.
– Заключенный 9–70–981. Сегодня четверг, второе июня. День семьсот тридцать седьмой в Аркане. Температура в вашей камере девятнадцать градусов по Цельсию. Прошу, выберите свой завтрак.
Зевнув, я сажусь в кровати.
«Второе июня», – думаю я. Сегодня мой день рождения.
Я пытаюсь вспомнить свой сон – что-то о войне во внешнем мире. Я что, сбегал из Аркана?
Я встаю и подхожу к экрану. Я вижу свое отражение в темном экране, потом читаю варианты завтрака на выбор, только это вовсе не варианты еды. На экране написано: «Где прячутся остальные?»
Я действительно сбежал из Аркана. Кина, Тайко, город… я помню все.
– Это все нереально, – шепчу я. – Что со мной происходит?
Я слышу голос, глухой, безжизненный голос из ниоткуда и в то же время отовсюду.
– Он знает, что все нереально. Давайте глубже.
И мир снова погружается во тьму.
Я пытаюсь за что-нибудь ухватиться, убедить себя, что мною манипулирует кто-то или что-то, но…
Я стою на крыше Вертикали «Черная дорога».
Мальчик тянется к пистолету, спрятанному в его кармане.
Молли, моя сестра, идет к нему, не быстро, но и не медленно, будто не уверена в том, что должна делать.
«Она толкнет его, – думаю я, – нужно что-то делать». Либо он убьет ее, либо она его.
«Тобою управляет кто-то или что-то…»
Какая странная мысль, в такой-то момент.
– Отойди! – кричит мальчик.
«Это все нереально, Лука». Мысль настолько громкая и отчетливая, что я почти верю ей.
Мальчик достает наконец пистолет и победоносно улыбается, направляя его Молли в голову.
«И тогда она толкнула его», – думаю я.
Но этого не происходит. Мальчик, брат Тайко – «Кто такой Тайко?» – хватает Молли и снимает с нее резиновую маску.
– Я убью ее! – кричит он. – Убью ее сейчас же.
Я пытаюсь отделаться от чувства дезориентации, от иллюзии и сфокусироваться на сестре – «Та, что сидит на „Побеге?”»
[18] – и на том, как спасти ее.
Что-то не так. Такое ощущение, что мысли идут по кругу, воспоминания неправильные, словно все это сон и уже происходило раньше.
– Ладно, ладно, – кричу я в ответ мальчику, – отпусти ее, и мы уйдем.
– Нет! – перекрикивает он ветер. – Сначала скажи мне, где они?!
«Тобой управляют, – снова думаю я. – Это все нереально».
– О ком ты говоришь?
– Пандер Бэнкс, Акими Камински, Подэр Самсон, Игби Кох.
– Я понятия не имею, кто эти люди.
«Еще как имеешь».
И тут я вспоминаю.
Все повторяется. Я путешествую по своим собственным воспоминаниям, только они измененные, другие.
– Я ничего вам не скажу, – отвечаю я и кричу: – Слышите меня?! Кем бы вы ни были, я ничего вам не скажу!
Я снова слышу тот бесчувственный, монотонный голос:
– Вытаскивайте его.
И я погружаюсь в темноту на долгое, очень долгое время.
В свой первый день в Аркане я плакал.
Я помню все очень отчетливо: безликий молчаливый охранник спешно вел меня от Мрачного поезда до самого Терминала по узким коридорам. До моего четырнадцатого дня рождения оставалось шесть дней, я был напуган и одинок. Они повели меня в испытательную комнату, где разрезали мое парализованное тело и вживили провод в мое бьющееся сердце. Меня зашили и отвезли в послеоперационную палату, где я отходил от паралича, после чего Хэппи велела мне надеть тюремную форму. Я посмотрел на свое отражение в зеркале одностороннего видения и увидел в нем уже заключенного.
Меня снова повели к Мрачному поезду. Когда я ступил на платформу в Аркане, помню, подумал: «Здесь я и умру».
На свободе мы знали, что заключенным не разрешены свидания, что их энергия используется для содержания и питания здания, но нам не рассказывали, что для извлечения максимально возможного количества энергии применяются страх, беспокойство и паника. Мы знали об Отсрочках, но не об их бесчеловечности. Совсем скоро я узнал, каким жестоким может быть это место.
Охранник толкнул меня в камеру и запер дверь, оставив меня в удушающей тишине.
Я стоял посреди крошечной комнаты, убеждая себя, что надо быть сильным и что лить слезы бесполезно.
Я думал о Молли, о том, как она кричала, когда маршалы пришли за мной. И я заплакал.
Я долго плакал.
Именно эти воспоминания заполняют мой разум, когда я открываю глаза. Оглядывая клаустрофобную комнату, я задаюсь вопросом: сбегал ли я вообще из Аркана? Было ли что-то из этого реальным? Туннель с крысами, Полоумные, город, Кина? Или это всего лишь лихорадочный сон моего сломленного разума?
Я думаю о тех воспоминаниях, которые меня заставили пережить заново, и с минуту размышляю, правда ли все это.
