Вернер отпил.
— Не знаю, у кого там зубы и внуки, но сейчас у неё новый оператор — молодой, смуглый красавец, поджарый. Ему лет тридцать на вид.
— Я тебе не верю, — сказал Вернер.
Ингрид пожала плечами и грустно вздохнула.
— Ах, Вернер!
— Что?
— Я хочу, чтобы ты был счастлив.
— Я и сам бы не отказался.
— Хочешь сигарету?
— Давай.
Ингрид принесла пачку ментоловых сигарет. Вернер закурил. В голове подул зимний ветер.
— Значит, — сказал он, — ты взяла машину напрокат. Правильно? А что ты делала на вокзале?
— Я оставила машину на стоянке и вернулась на поезде. Слишком вымоталась за рулём.
— На поезде! — подпрыгнул Вернер. — На дрезденском? Ты видела там Эльвиру?
— Не видела. Думаю, она осталась с любовником в гостинице.
— Хватит. Я же сказал, что не верю тебе.
— Как хочешь. Потом будет больнее.
— Раз она осталась в гостинице, значит, с ней всё в порядке, — рассудил Вернер, разглядывая сквозь стакан потолок. — Надо позвонить в гостиницу.
Он опять подскочил.
— Как называлась гостиница?
— Не помню, — сказала Ингрид. — Правда не помню.
Вернер сел.
— А на вокзале? Ты знала, что я там буду?
— Нет. Тут всё случайно. Не ожидала тебя увидеть. Но, видимо, судьба так распорядилась.
— А плакала ты почему?
Ингрид показала ему поцарапанную ладонь.
— Забыл? Вонючка вырвал у меня сумку.
— Да, точно.
Вернер выпил и затянулся сигаретой. Потом что-то случилось. Небольшой провал. Его вдруг окутала темнота. Перед глазами замелькали размытые образы. Оказалось, что Вернер уже не сидит в квартире бывшей любовницы, а едет на велосипеде по лесной тропинке, пытаясь догнать женскую фигуру, ускользающую вдаль. Но вот переднее колесо попадает в яму, и он летит через руль головой вперед.
Вернер вздрогнул и проснулся. Он увидел прямо перед собой раскрасневшееся лицо Ингрид. Она внимательно смотрела ему в глаза.
— Прости, — пробормотал Вернер. — Я задремал…
— Сволочь, что ты со мной делаешь?! — закричала Ингрид.
Она схватила его за голову и крепко поцеловала в губы. Её огромные титьки врезались ему в грудь.
— Трахни меня прямо на полу! — прошептала Ингрид ему в рот.
— Послушай, — начал Вернер.
И тут его грудь пронзила острая, щиплющая боль. Вернер застонал и подскочил. На нем сидел паук.
— Тупая скотина! — заорал Вернер.
Он схватил Фрица, сплющил и швырнул об стену. Ингрид ошарашенно смотрела на своего «нового дружка», дрыгающего в предсмертной агонии лапками. Вернер торопливо расстегнул рубашку. Паук укусил его чуть выше левого соска. Кожа покраснела и немного опухла.
— Ты убил Фрица! — тихо проговорила Ингрид.
— Это он меня убил! Смотри, вот укус, там его яд.
— Боже, я не могу поверить, ты убил Фрица! — Ингрид обхватила голову. — Бедный мой мальчик…
— Мне нужен врач, тарантулы смертельно опасны, — сказал Вернер. Ему показалось, что дышать стало труднее. — Вызови скорую помощь, пока не поздно.
Ингрид взяла телефонную трубку и набрала три цифры. Вернер опустился на диван, стараясь дышать медленно.
— Мне нужна полиция, — сказала Ингрид. — Произошло убийство.
— Что ты городишь, дура?!
Ингрид подскочила и побежала прочь из комнаты. Сшибла по пути торшер и журнальный столик.
— Он ещё здесь, убийца здесь! — завопила она.
«Милая Ингрид, во всей красе!» — сказал внутренний голос.
Вернер натянул ботинки. Ингрид заперлась в соседней комнате. Он слышал её голос, что-то объясняющий дежурному полицейскому.
— Я ухожу, — сказал Вернер.
Она не ответила.
— Может, я скоро умру.
Тишина.
— Я люблю Эльвиру.
Вернер вышел из квартиры и аккуратно закрыл входную дверь.
За час он дошёл до своего дома. На улице начинало темнеть. Грудь болела, Вернер чувствовал слабость и тошноту. К тому же виски вызвал изжогу. «Я на пороге смерти, как мило и глупо», — думал Вернер.
Он свернул в переулок. Возможно, Вилли ещё в магазине. Перед смертью нужно обязательно выкурить сигарету. Это непреложный закон жизни. Даже людям, приговорённым к расстрелу, во все времена давали последнюю сигарету. Свет внутри магазина не горел. А на витрине висело объявление: «Сдаётся в аренду». Вернер немного постоял, потом сплюнул и пошёл назад.
Кто-то окликнул его. Вернер оглянулся и увидел молодого араба в китайском пуховике и военных штанах. Он шёл медленно, держа прямую осанку, как барон, осматривающий охотничьи угодья. Вернер сунул руку в карман. Араб подошёл к нему, показал грязным пальцем на магазин Вилли и что-то сказал.
— Я тебя не понимаю, — ответил Вернер.
Араб презрительно скривил губы и махнул тыльной стороной ладони. Вернер достал нож и ткнул араба в грудь. Получилось слабовато. Вернер ударил ещё два раза и отступил. Несколько секунд араб удивлённо смотрел на него, потом опустил голову, заскулил и бросился бежать на заплетающихся ногах. Вернер смотрел ему вслед и ждал, когда он упадёт. Но араб так и не упал.
Когда он скрылся за углом, Вернер развернулся и пошёл в сторону своего дома.
По пути он бросил нож в мусорный бак. Тошнота усилилась. Ноги слушались плохо. Вернер словно отсидел их. Яд проник в кровь. Медленно убивал его.
Он вошёл в квартиру.
— Эльвира?
Никто не ответил.
Не снимая ботинки и куртку, Вернер упал на кровать. Что-то больно ткнулось в бок. Он просунул руку и достал из-под одеяла телефон. Снял блокировку. Шесть пропущенных вызовов от Эльвиры. Сердце забилось быстрее. Вернер нажал иконку вызова.
— Ты где?
— Ты где?
Они спросили это одновременно.
— Я ходил на вокзал, — сказал Вернер. — Встречал тебя.
— Я не смогла приехать, — вздохнула Эльвира.
— Ясно.
— У меня тут кое-что произошло.
— У меня тоже, — ответил Вернер, дотронулся до груди и закрыл глаза. — Я узнал кое-что сегодня.
— Слушай, — перебила Эльвира. — Помнишь моего оператора, герра Миллера?
— Конечно. У него вставные зубы.
— Да. Но это не важно. Он умер сегодня утром. Из-за этих беспорядков в лагере у него случился инфаркт. Прямо на ресепшене. Поэтому я не приехала. Ждала, когда заберут тело, оформят…
