– Сколько точных примет ты назвал! – воскликнул восхищенный правитель. – Назови же сам предмет.
– Мельничный жернов, – прозвучал ответ.
Знаете, я очень редко вру. Не потому, что я такая правильная, а потому что гораздо легче сказать как есть, чем тратить силы на поддержание несуществующей реальности. Но и говорить все, что думаю, тоже не получается. Не потому, что что-то скрываю или кривлю душою, а в силу того, что правда нужна не всегда, не всем и не вся. Как говорит мой духовник о. Андрей: «Кто вмещает». Вмещают далеко не все, а сказать иногда так хочется. Временами хочется просто орать. Можно сказать, что это письмо – крик души. Я, как герой Жванецкого, буду говорить то что думаю, потому что «текст у меня уже кончился».
Собственно, поэтому письмо и закрытое: кому не нравится читать – закрывает, причем в любом месте, хоть сейчас. Я буду периодически напоминать, что уже можно закрывать.
Так получилось, что я работаю с людьми давно, с бизнесом и с руководителями – почти от истоков нашего российского «капитализма». Когда-то я прочитала о священнике, кажется католическом, которого на пятидесятом году службы спросили, что он понял о людях, много лет исповедуя их и наставляя. Он ответил, что только две вещи: во-первых, что взрослых людей нет, а во-вторых, что люди гораздо более несчастливы, чем кажутся. Перебрав в памяти свой опыт, я согласилась с ним.
Как врач, педагог, психолог, консультант, я вроде все понимаю. И почему люди таковы, и что с этим надо согласиться и помогать тем, кто хочет, и настолько, насколько человек готов. Но как человек…
Понимаете, ведь люди, с которыми работаешь, становятся близкими, дорогими, я даже рискну сказать – любимыми. Невозможно, по крайней мере для меня, участвовать в судьбе человека, погружаться в его жизнь, дело и оставаться холодно-нейтральным профессиональным наблюдателем.
Конечно, я не сообщаю клиентам о своих нежных чувствах, не вступаю с ними в интимные отношения (я имею в виду достаточно близкую дружбу, а Вы что подумали?). За многие годы работы у меня появились буквально считанные единицы из моих клиентов стали для меня близкими друзьями. С остальными поддерживаются добрые деловые и приятельские отношения.
Есть часть людей (к счастью, небольшая), которые при встрече делают вид, что мы не знакомы. Как объяснил один руководитель: «Кто же хочет видеть акушерку, помогавшую в сложных родах? То, что она видела, в чем участвовала, вспоминать не хочется».
Но во всех моих «пациентов», независимо от того, как они ко мне относятся, вложена моя душа, моя энергия, знания, время моей жизни. А что у нас есть еще? Время, энергия, информация. Три основных ресурса, которые отпущены нам на жизнь.
В приложении к этому письму без купюр приведена евангельская притча о талантах. В древней Арамее талант – мера серебра, серебряная монета. Что касается меня, то с большим удивлением я узнала когда-то, что притча о талантах – центральная притча в христианской морали. И что есть жесткие «экономические» требования к нашей жизни: получили некоторую сумму талантов на жизнь – будьте добры принести прибыль.
Вы подсчитывали когда-нибудь, сколько Вам талантов отпущено, что Вы на них заработали?
Я не призываю Вас стать добропорядочными христианами и добрыми самаритянами. Я предлагаю посмотреть на притчу культурологически и взять ее за некую самоосуществляющуюся гипотезу (американские ученые ввели понятие самоосуществляющейся гипотезы, или пророчества: то, во что мы верим, находит подтверждение в нашей жизни).
Что Вы теряете? Думаю, что особенно ничего. А что приобретаете? Возможность реализовать свои таланты, прожить жизнь по максимуму.
Есть серия анекдотов про Вовочку, но там два разных направления: один Вовочка – разгильдяй из разгильдяев, второй – по-детски непосредственный философ. Вот анекдот в тему из Вовочки № 2.
Урок атеизма в школе. Марь Иванна предлагает погрозить небу кулачком и три раза крикнуть: «Бога нет!» Все старательно кричат и трясут кулачками. Вовочка молчит, чинно сложив руки на парте. Марь Иванна возмущается: «Вовочка, а ты что молчишь?» Вовочка: «Марь Иванна, я тут подумал: если Бога нет, то кому я буду глупо махать и кричать? Марь Иванна, ну а если Бог есть?! Это кому я буду грозить?!» Устами младенца…
Напоминаю, кому тема не близка, неинтересна – закрывает закрытое письмо, уже пора.
Я взяла за основную формулу своей жизни притчу о талантах и с этой меркой подхожу и к другим. Я уже говорила, что как профессионал я все понимаю, но как человек… Временами мне очень хочется схватить человека за руки, за «шкирку», за «грудки», как говорила моя бабушка, встряхнуть хорошенько и закричать: «Да очнись же ты! Неужели не видишь, что делаешь? На что тратишь свою одну-единственную жизнь, свой талант? Ведь ничего не вернешь, не исправишь потом, не бывает вторых шансов – шанс всегда один!»
Это я кричу тебе, Леша, помнишь, сколько мы работали с твоей командой, а потом с виденьем будущего, с твоим выбором у тебя на даче? Тебе, Витя, хитрецу и мудрецу, испытывавшему нас на «прочность» своими крепкими шутками. Тебе, Юра, это с тобой в три часа ночи под коньяк до хрипоты спорили о мудрости и справедливости, а в другой раз почти до утра искали название твоему новому проекту. Тебе, Миша, тонкому цинику, ищущему любовь. Тебе, Сашка, рано ушедшему из этой жизни, умевшему одномоментно быть предельно жестким и вместе с тем справедливым, скептичным и романтичным, царствие небесное тебе. Тебе, Света, милой и мужественной, искренне верующей, требующей «взрыва на макаронной фабрике» в своей команде, но трепетно опекающей и защищающей своих «девочек». Тебе, Вера, нежной и ранимой душе, вынужденной втискиваться в прокрустово ложе требований бизнеса. Тебе, Саша, молодому, думающему, решительному и осторожному одновременно. Тебе, Светлана, умнице и красавице, «мамке и няньке» своих сотрудников, стоящей «у руля» совсем не женского бизнеса. Тебе, Артем, умному, обаятельному, «выпестывающему» целую компанию молодых гениев. Тебе, Дима, въедливому, «паранойяльному», по твоему собственному определению, но при этом рискующему вкладывать в людей и получать от них реальный энтузиазм и любовь. Тебе, Наталья, «пушкинской барышне», мягкой, романтичной, при этом умеющей направить целый коллектив в одно русло. Вам, Александр Михайлович, прагматику, умнику, все время выбирающему между интересом и снобизмом. Вам, Александр Юрьевич, тактичному, тонкому, стильному, с врожденным чувством гармонии, все время ищущему новых путей. И тебе, и тебе, и Вам, и Вам (я далеко не со всеми на «ты»).
Это я кричу Вам всем, кого я упомянула и нет, и тем, с кем я еще только встречусь. Я была рядом с Вами на разных этапах жизни, я видела Вас в работе, в быту, в радости и в беде, я помогала Вам, чем умела и могла. Но всегда сердце сжималось от боли за Вас, видя, как Вы теряете свои возможности, свое время, свои шансы – разменивая свои таланты на мелочь.
Каждый раз, чтобы сказать Вам что-то важное, мне приходилось выбирать тон, слова, внутренне «присаживаться на корточки», как взрослые к маленьким детям, когда хотят, чтобы их услышали и поняли. Я уверена, что Вы прекрасно знаете, что я не считаю Вас глупее, неразвитее себя. Все как раз наоборот: Вы умны, сильны, весьма талантливы, иначе бы Вы не были теми, кто Вы есть.
