— Гартон. Кажется, мне знакома эта фамилия.
— А как вас зовут?
— Джек Рейнольдс.
— Вы здесь давно?
Дайте-ка сообразить — почти два месяца. Я был плох, когда они меня подобрали. Мне пришлось катапультироваться — машину продырявили насквозь. Бортовой стрелок был убит.
— Но ведь это было ужасно опасно? Я имею в виду — для Бувье.
— Никто в здравом уме не пошел бы на такой риск. Меня искали немцы. К счастью, я падал с большой высоты — зона поиска оказалась очень обширной. Семья Бувье ко мне ангельски добра, и все же я не могу не думать, чем все это кончится.
— У вас есть какой-нибудь план бегства?
— Никакого, если только мне не удастся убедить их переправить меня через Ла-Манш.
— Мне бы тоже этого хотелось.
— Вот было бы здорово, если бы мы могли бежать вдвоем. Я уже строил всякие планы — ведь здесь больше нечем заняться. Вместе мы непременно что-нибудь придумаем. Дело в том, что у меня нет денег. Ужасно неприятно просить у людей так много и ничего не дать им взамен.
— У меня полно денег.
— Вам повезло! Но расскажите мне о себе. Как вы здесь оказались?
Флер поведала ему свою историю. Она как раз завершила рассказ, когда ее слушатель закончил свой ужин.
Он вытер тарелку кусочком хлеба, как это делали за столом дети Бувье, и откинулся на стуле со вздохом удовлетворения. Поймав взгляд Флер, он засмеялся.
— Не удивляйтесь. Я все еще голоден и не стыжусь в этом признаться. Помните, как нам говорили в детстве, что полезно вставать из-за стола с легким чувством голода? Если мы таким образом возвышаемся духом, то я, наверно, уже заслужил себе награду на небесах. — И прежде чем Флер успела что-нибудь сказать, он добавил: — Не сочтите меня невнимательным. Я слышал каждое ваше слово. Какая увлекательная история — прямо как незаконченная часть романа из какого-нибудь журнала! Мы с вами могли бы стать героями бестселлера.
— Если только конец истории будет счастливым, — возразила Флер.
— Иначе и быть не может. Если бы только моя проклятая нога стала получше, я мог бы выходить по ночам поразведать, присмотреться к окрестностям, поискать случай выбраться. Пока я не решаюсь тронуться с места. Даже наверх поднимаюсь изредка, да и то по ночам. Понимаете, мне очень трудно спускаться обратно, да и времени это много отнимает.
— Немцы здесь часто бывают?
— Они приходили несколько раз с тех пор, как я здесь. Однажды обыскали погреб — я слышал, как они рылись в ящиках и корзинах. Момент был напряженный, должен вам сказать, но они так и не заподозрили существования второго погреба.
— Бувье построили его специально для вас? — с любопытством спросила Флер.
— Нет, конечно! Он всегда здесь был. Я полагаю, его с самого начала оборудовали как тайник. Им не впервой прятать беглецов или контрабанду.
— Надо же, как я вас нашла, — сказала Флер. — До сих пор опомниться не могу. Вот уж чего я меньше всего ожидала.
— Но вы довольны? — спросил он. Искренняя, неподдельная улыбка Флер была ему ответом.
В этот момент они услышали в соседнем погребе шаги.
— Это, должно быть, Сюзанна, — сказала Флер, но Джек Рейнольдс сделал ей знак молчать. Оба застыли в неподвижности, пока не раздался условный стук в стену.
— Никогда не стоит рисковать, — с упреком сказал ей Джек. — Мы ждали Сюзанну, но, окажись это кто-нибудь другой, они услышали бы ваш голос.
— Я виновата, простите, — пробормотала Флер.
— Нам приходится не только о себе думать, — продолжал он, — но и о них тоже. Если нас найдут, их всех поставят к стенке.
— Да, конечно, я понимаю, — смиренно сказала Флер.
Он подал ответный сигнал, и доска отодвинулась.
— Vous avez fini? — спросила Сюзанна. Она взяла поднос, но вопрос ее относился не только к еде.
— Мне лучше уйти, — заметила Флер. — Спокойной ночи… — Она заколебалась, взглянув на голубую нашивку на рукаве Джека. — Мистер…?
— Младший лейтенант авиации, если уж быть точным. Но я предпочел бы, чтобы вы называли меня Джек — это как-то приятнее.
— Ну что ж, тогда спокойной ночи, Джек.
— Спокойной ночи, Флер.
На мгновение он задержал ее руку в своей. Ей хотелось расспросить его о многом, столько еще осталось недосказанным, но она повернулась и пошла за Сюзанной.
Доска скользнула на место, Флер помогла девушке подвинуть ящик, и они молча направились к лестнице. Флер старалась ступать как можно легче и бесшумнее.
Мадам Бувье мыла посуду.
— Это был сюрприз, да?
— Огромный! — отвечала Флер. — О мадам, как вы добры, вы и ваш муж! Мне стыдно просить вас снова рисковать.
Мадам Бувье улыбнулась.
— Не тревожьтесь об этом, — сказала она. — Все устроится в свое время. Мы должны быть терпеливы.
Флер взяла полотенце и стала перетирать вымытые тарелки.
— Пусть этим займется Сюзанна, — предложила мадам Бувье, но Флер покачала головой.
— Пока я здесь, я должна вести себя как подобает послушной племяннице.
Некоторое время они молчали, потом Флер спросила:
— А как мне быть с одеждой? По-моему, неосторожно и даже опасно надевать мои собственные вещи?
Выражение лица мадам Бувье стало озабоченным.
— У вас хорошие платья? — поинтересовалась она. — Очень модные?
— Боюсь, здесь они могут показаться такими. Но я не могу постоянно носить платье, что на мне, — или, вы думаете, так безопаснее?
— У Сюзанны есть парадное платье; она его бережет, но будет рада уступить вам. Если вы будете работать, можете надеть передник.
— Но я не могу взять у Сюзанны ее парадное платье! — воспротивилась Флер.
— Сюзанна будет рада принести свою жертву, — твердо заявила ее мать.
Позже, когда Флер ложилась спать, в дверь постучали. В комнату вошла Сюзанна, держа в руках белое с розовой отделкой ситцевое платье простого фасона, длинное, с прямоугольным вырезом у шеи и узкой талией, но чистое и отглаженное. Сюзанна несла его почти благоговейно, как величайшую драгоценность.
Флер заглянула ей в лицо и сразу же поняла, что значило для девушки расстаться с этим единственным нарядным платьем, в котором она надеялась пленить какого-нибудь дюжего молодого рыбака.
Достав из угла свою плетеную корзину и развязав ее, Флер начала вынимать платья, которые аккуратно уложила туда Мари.
Их было несколько — черное крепдешиновое, из ярко-синего крепа, белое с красным жакетом, отделанным блестящими пуговицами, и зеленое муслиновое с кружевами. Широко раскрыв глаза, Сюзанна наблюдала, как Флер раскладывает их на кровати. Когда корзина опустела, Флер сказала:
