После этого пыл бьющих поугас, а потом их и вовсе остановил чей-то командный окрик. Меня грубо подняли на ноги, руки вывернули назад до хруста в суставах, затянули на запястьях пластиковые наручники. Да так затянули, что я едва не взвыл от боли.
– Что там у него на плече? – раздался совсем рядом спокойный голос.
Я сплюнул кровавую слюну и поднял голову, чтобы рассмотреть говорящего. Обычный парень лет тридцати, среднего роста, коренастый, русоволосый. Совершенно не знакомый мне.
Дачники же слушались его беспрекословно, никаких попыток подвергнуть сомнению его авторитет не наблюдалось. Впрочем, в этом нет ничего удивительного – уж что-что, а дисциплину в рядах своих сторонников Боцман поддерживал железную.
Со мной же никто церемониться не собирался, куртку стянули на плечи, свитер разрезали ножом, добравшись до выбитой на плече татуировки в виде восьмерки – моего индекса туманника.
– Деня, восьмерочка! – радостно осклабился упитанный рыжий мужичок с веснушчатым лицом.
– Все, как Боцман прописал, – Деня сверился с каким-то списком и взглянул на меня с каким-то веселым интересом, – ну, здравствуй, Кир! Быстро бегаешь.
– Да что-то не в форме сегодня, – снова сплюнув кровь изо рта, ответил я.
– И так времени на тебя много потратили. Давайте машину сюда! – снова распорядился Деня, и два мотоциклиста сорвались с места, исчезнув в направлении треклятого супермаркета.
– Деня, да давай сразу в расход его! – раздался голос из толпы. – Он Бека убил и Борю Зотова.
Толпа одобрительно загудела, но командир пресек возмущение в зародыше:
– Тихо! Он нужен Боцману живым!
Этого оказалось достаточно. Через пять минут меня погрузили в тот самый фургон с грузоподъемником, в котором прибыли к «Девяточке» бандерлоги, и повезли обратно к магазину, где у дачников было назначено место сбора.
Судя по доносившимся до меня звукам, на парковке перед супермаркетом царила изрядная суета. Деня отправлял на базу бойцов, исчерпавших свое время нахождения в Тумане, руководил сбором и погрузкой погибших и раненых, а также постоянно осведомлялся о группе некого Щени. Последнее обстоятельство беспокоило меня особенно, поскольку, скорее всего, касалось погони за моими друзьями.
Ко мне в фургон загрузили троих связанных по рукам и ногам свеженьких «потеряшек» и семь трупов, включая несчастного Володю Королева.
Он мне не нравился, вызывал стойкое чувство раздражения, я ему не доверял и не спешил включать в круг своих друзей. Более того, если бы он сегодня не погиб, я бы сейчас подозревал его в предательстве. А как еще, если информация о новеньком супермаркете пришла именно от него и он же наиболее рьяно настаивал на необходимости ее срочной реализации? Но вот он, лежит в кузове грузовика бездыханный, а вся остальные члены нашей компании живы. Пока живы.
Минут через двадцать вернулась отправленная в погоню группа. Ни трупов, ни пленных у меня по соседству не прибавилось, что было обнадеживающим знаком.
Наконец дверцы фургона закрылись, колонна отправилась в путь. Не бывал я до этого дня на дачах в Туманном мире, да не очень-то и хотелось. Но теперь мое мнение никого не интересует. А ведь Ксения чувствовала! Недаром ей кошмар приснился. Похоже, отбегался ты в этом мире, Кирилл Елисеев…
18
Ощущение было странное. Болело избитое тело, раскалывалась голова, левый глаз наполовину закрылся, губы опухли, вывернутые руки совершенно затекли. И ехал я, вероятнее всего, навстречу унижениям и смерти. При этом не то чтобы мне совсем не было страшно, страх присутствовал, чего уж греха таить, но был он какой-то притупленный, замороженный. Будто не со мной это все происходит, а с персонажем какого-то фильма.
Неожиданно в передней стенке фургона, граничащей с водительской кабиной, открылась ранее не замеченная мною самодельная дверь, включился свет, и в кузов вошел Деня.
– Курить будешь? – спросил он, опускаясь на корточки передо мной.
– Руки заняты, – грустно ответил я, – уже не чувствую их.
Вообще-то я не курю, но отказываться от такого проявления мужской солидарности и моральной поддержки в моем положении было просто глупо. К тому же это был шанс избавиться от проклятых пут. И действительно, дачник без лишних разговоров разрезал пластиковую стяжку ножом, и мои освобожденные руки безвольными плетьми упали вниз.
Деня раскурил две сигареты, одну сунул мне в рот, сел рядом со мной, прислонившись спиной к стенке фургона.
– Специально остался отход прикрывать или просто отстал?
– Конечно специально. Слишком мало времени было.
– Уважаю! – Деня одобрительно хлопнул меня по колену. – Молодец! А так бы ушел?
– Продержись подо мной балка еще минут пятнадцать, я бы и от облавы вашей ушел, – усмехнулся я.
– Ну, должно же было и мне повезти, – мой собеседник выпустил вверх струю табачного дыма, – и так за тебя высокую цену заплатили. Шесть жмуров, три «потеряшки», одиннадцать раненых.
– Думаю, что большая часть пострадала от бандерлогов, – мне наконец удалось разогнать кровь по венам и вернуть контроль над своими руками, – вообще не понимаю, отчего такой ажиотаж, что даже обезьян для такого дела наловили?
– Нет-нет, – поспешил разочаровать меня Деня, – бандерлоги здесь случайно. Так получилось. Их отловили для арены, но дело это оказалось бесперспективное – уж очень они бестолково себя ведут. Так что тут просто совместили приятное с полезным.
Опять эта арена. Похоже, что Боцман ввел на дачах новое развлечение. И, судя по попытке использования бандерлогов, развлечение кровавое, не ограничивающееся одним лишь спортивным интересом.
– Арена – это ваше новшество? Типа как в Древнем Риме?
– А что ты хочешь? Дикий мир, дикие нравы. Людям не хватает развлечений, Боцман их им дает.
– Так что за надобность была засаду на нас устраивать? – я с трудом вынул изо рта прилипшую к разбитым губам сигарету и затушил ее об пол. – В чем прикол?
Я настойчиво пытался выяснить крайне интересующий меня вопрос, ведь от этого зависела степень ожидающих меня неприятностей.
– Это тебе только сам Боцман рассказать может. Я знаю только, что вы причастны к гибели наших людей у кафе «Радуга», – командир дачников сказал это таким непринужденным тоном, что никаких сомнений в его правдивости не возникало. – Ты лучше вот что мне скажи: ты ведь Егора Максимова знаешь?
В чем здесь подвох? При чем здесь Максимов? Вдруг он Егоркин друг? Что изменится, если это так? Да какая мне разница. Вряд ли может стать еще хуже.
– Еще бы мне не знать его!
– Ну да, ты ж у него женщину отбил! – хохотнул Деня, выказывая удивительную осведомленность. – А не ты ли, случайно, недавно отдубасил его в городе?
