Торн рванул дверь и обнаружил, что она заперта изнутри. Тогда он заколотил по двери рукоятью окровавленного меча.
— Кто здесь? — настороженно спросили из-за двери.
— Рад таккорский, — отвечал Торн. — Открывай, живо!
Стукнул, отодвигаясь, засов, и дверь распахнулась. В проеме стоял рослый широкоплечий человек. Его спутанные волосы и длинная борода в свете баридиевых ламп отливали золотом.
При виде его Йирл Ду и другие воины тотчас вскинули обе ладони к глазам и пробормотали приветствие, предназначенное для царствующих особ. Тэйна вскрикнула от радости, бросилась к бородачу и повисла у него на шее.
— Отец! — закричала она. — Как я рада, что мы нашли тебя целым и невредимым!
Бородач взял ее лицо в свои огромные ладони и, наклонившись, поцеловал ее в лоб.
— Дочурка моя! — пробормотал он. — Война — это дело мужское. Не нужно было тебе ввязываться в это.
— Разве не ты учил меня мужским занятиям? И разве я плохо справилась? Спроси у Шеба Таккора!
Торн, который мгновенно смекнул, что этот царственный гигант не кто иной, как вил Мирадон, приветствовал его вместе с остальными, тщательно копируя их движения и слова. Теперь же он стоял, почтительно ожидая, когда вил заговорит первым.
— Этого вопроса мне задавать не нужно, — проговорил Мирадон. — Я знаю, что ты сражалась храбро, иначе бы тебя не было здесь. Однако же идите за мной, Шеб Таккор и йен Йирл Ду. В этих покоях есть и другие пленники, которые рады будут поблагодарить своих спасителей.
Он повел их дальше по коридору и постучал в дверь. Тотчас отозвался знакомый визгливый голосок Иринц-Тела:
— Кто там?
— Вил Мирадон с друзьями, которые спасли нас. Отвори.
Стукнул засов, дверь распахнулась, и появился коротышка-дикстар, за которым шли Ков-Лутас и Лал-Вак.
— Где Нэва? — взвизгнул Иринц-Тел. — Вы нашли мою дочь?
— Она должна быть в одной из этих комнат, — отвечал вил Мирадон.
— Откройте все двери! Выломайте! — приказал дикстар и взмахнул рукой. — Что вы все застыли и уставились на меня?
Торн холодно оглядел крысолицего человечка.
— Ты забыл, Иринц-Тел, — сказал он, — что это мой замок и мои солдаты. Они получают приказы только от меня.
При этих словах лицо дикстара залила смертельная бледность, но Торн, не обращая на него внимания, тепло приветствовал молодого красавца Ков-Лутаса и седовласого Лал-Вака, которые от всего сердца благодарили его за спасение.
Между тем вил Мирадон подошел к соседней двери и постучал. Сердце Торна бешено заколотилось, когда изнутри послышался голос Нэвы.
Иринц-Тел бросился к двери и обнял дочь, которая вышла в коридор вместе с двумя рабынями. Ков-Лутас и Лал-Вак тотчас поспешили навстречу девушке, и последний церемонно представил ей вила Мирадона.
Торн держался в сторонке, наблюдая за этой сценой, и грудь его раздирали противоречивые чувства. Хотя он и был полон решимости изгнать Нэву из своих мыслей, но сейчас обнаружил, что один ее вид с удвоенной силой пробудил в нем прежние желания.
Вдруг он заметил, что Нэва увидела его, идет к нему, протягивает руки… Сердце его дико забилось, но он решительно отбросил властное притяжение ее чар, вынудил себя вспомнить ее предательство и чудовищную смерть, на которую она его обрекла.
— Шеб, любимый! — прошептала Нэва. — Так долго…
— Дочь дикстара, — с ледяной вежливостью оборвал он, — почтила замок Таккор своим чарующим присутствием. Слуги и челядь получат повеление сделать все, чтобы ее пребывание здесь было приятным.
С этими словами он жестко отсалютовал и отошел к Йирлу Ду, который стоял и ждал его приказов.
— Проследи, чтобы все желания моих высокочтимых гостей исполнялись наилучшим образом.
— Слушаюсь, господин мой.
На миг Нэва окаменела. Затем краска гнева и стыда залила ее прекрасное лицо. Она резко повернулась, высоко подняла голову, сверкнула глазами и скрылась в своей комнате.
Даже не глянув на дверь, за которой она исчезла, Торн продолжал говорить с Йирлом Ду:
— Как я понимаю, высшие чиновники Камуда, включая семерых судей, тоже находятся здесь.
— Они в западном крыле, господин мой.
— Пусть их приведут сюда! — властно вмешался Иринц-Тел. — Мы желаем говорить с ними.
— Пусть их содержат там же и под хорошей охраной, — продолжал Торн. — И еще отыщи Сур-Дета и, если он жив, доставь его ко мне. Я хочу расспросить его.
— Слушаюсь, господин мой.
Тогда землянин повернулся к коротышке-дикстару.
— Полагаю, не нужно напоминать тебе, что мои солдаты получают приказы только от меня.
Иринц-Тел ожег его ненавидящим взглядом и, повернувшись на каблуках, ушел в комнату своей дочери.
Торн взглянул на вила Мирадона и виновато улыбнулся:
— Надеюсь, ваше величество простит меня, но у меня есть важные дела. Нужно немедленно приготовиться к тому, чтобы до утра покинуть замок. В любую минуту сюда может вернуться Сель-хан со своими излучателями, и, если он застанет нас здесь, положение наше будет отчаянным.
Вил улыбнулся ему в ответ.
— Понимаю. Могу я чем-то помочь?
— Благодарю, ваше величество, но нет.
Торн торопливо спустился по заваленной трупами лестнице во внутренний двор. Здесь он приказал немедля готовиться к полету — собрать все пригодное для боя оружие и провизию и погрузить на горов. Он планировал доставить вила Мирадона и Тэйну в их потайное убежище и найти другое для Иринц-Тела и Нэвы. Затем он уведет своих солдат в глубь болот и укроет от Сель-хана и его нового устрашающего оружия, пока не придумает, как победить его.
Он наблюдал за приготовлениями, когда подошел Йирл Ду и отозвал его в сторону.
— Господин мой, — сказал он, — Сур-Дета нет ни среди живых, ни среди мертвых.
— Значит, он сбежал. Нам следует поторопиться, потому что он наверняка направился прямиком в Дукор, и скоро Сель-хан свалится нам на головы вместе со своими излучателями.
Но едва Торн успел произнести эти слова, как с одной из башен прокричал дозорный:
— Вижу большое войско всадников на горах! И с ними эскадрилья флаеров!
В замке началось нечто невообразимое. Какой-то перепуганный солдат вскочил на спину полунавьюченного гора и дернул за жезл. Птицезверь, неуклюже хлопая крыльями, взлетел над внутренним двором, но, едва поднялся чуть выше замковых стен, случилось нечто удивительное и жуткое. Из-за стены хлестнул зеленый луч — прямо по всаднику и гору. На долю секунды обоих окутало зловещее зеленое свечение… И вдруг они словно съежились, распались на куски, исчезли. Там, где только что были гор и всадник, не осталось ничего. Зеленый луч погас, и все, кто был во внутреннем дворе, оцепенели.
