— Почем я знаю! — пожал плечами Джерри. — Это ведь они меня охраняют, а не я их.
— Что ты делал в коридоре минуту назад?
— Ничего. Я был в своих покоях. Мы с зовилом Манитом немного поболтали. Ты же знаешь, он возвращается в Нунт, вот и заглянул ко мне, чтобы попрощаться перед отъездом.
Тоор повернулся к принцу.
— Ты заметил в коридоре что-нибудь необычное, когда шел сюда?
— Ничего, — ответил Манит, — а в чем дело?
— Там только что убили зовила Шива.
— Какой ужас! — сказал Манит. — Я должен выразить свои соболезнования отцу и сестре принца. Кто, по-твоему, убийца?
— Я полагаю, — отвечал мовил Тоор, — шпион, живущий вот в этих покоях.
— Но это невозможно, — возразил Манит. — Он не мог одновременно убить Шива и сидеть здесь, болтая со мной. И я считаю, что ты несправедлив, называя его шпионом.
— Как убили принца? — спросил Джерри.
— Проткнули ему горло, как тебе хорошо известно! — огрызнулся Тоор.
— А разве ты не заметил, что я безоружен?
— Верно. Но ты мог припрятать оружие где-нибудь в своих покоях.
— Ну так я разрешаю вам их обыскать.
— Мы обойдемся и без твоего разрешения. Ну-ка, молодцы, поищите для меня этот меч!
Солдаты ревностно принялись за работу, заглядывая в каждый угол и взрезая обивку на мебели, но так ничего и не нашли.
— Просто формальности ради, — сказал Тоор Маниту, — могу я взглянуть на твои меч и дагу? Я, конечно, не подозреваю тебя, но должен выполнить свою обязанность.
— Понимаю, — ответил Манит, протягивая ему свое оружие.
Тоор Мовил тщательно осмотрел меч и вернул его без единого слова, бросил беглый взгляд на дагу, вернул и ее.
— Клинки чисты, и вы, ваше высочество, избавлены от подозрений, — сказал он. — Однако в этом твоем приятеле есть что-то подозрительное. Я отправляюсь на дальнейшие поиски, но оставлю здесь четырех стражников. Не хочешь ли пойти со мной?
— Разумеется, — ответил Манит. — Я должен немедленно вернуться к его величеству вилу и выразить ему свое соболезнование, прежде чем отправлюсь в путь. — Он повернулся к Джерри. — Прощай, друг мой. Я уверен, что ты невиновен и что его высочество найдет убийцу и очистит тебя от подозрений.
Он вышел вместе с Тоором, и Джерри слышал, как бронзовокожий принц приказал стражникам оставаться у его дверей. Джерри уселся на изрезанный и вспоротый диван и задумался.
Он хорошо понимал, что, если не отыщет способа бежать из Кальсивара, ничто не спасет его — кроме разве заступничества Найши, а землянин не хотел ничем быть ей обязанным.
Был, однако, в этой огромной стране человек, чье доброе отношение к себе Джерри хотел бы сохранить. Он знал, что рано или поздно Тоор либо его приспешники отправятся к Джунии, чтобы облить грязью его доброе имя. Лучше пойти к ней самому, подумал он, и опередить кого бы то ни было.
Снова Джерри вышел на балкон. Вечер перешел в ночь, и снаружи заметно похолодало. На востоке поднялась дальняя луна, а ее ближняя и более быстрая сестренка мчалась ей навстречу, и в их общем сиянии ночь стала гораздо светлее, чем прежде.
Он подпрыгнул, ухватился за тугую плеть винограда и подтянулся на балкон Найши. Но едва его ноги коснулись пола, кто-то набросил на его голову плотный плащ, прижал руки к бокам, и его наполовину внесли, наполовину втащили в окно. Джерри извивался и лягался, пытаясь высвободиться, но безуспешно. Его руки и ноги быстро и умело связали, и землянина, все еще с плащом на голове, усадили на диван.
Затем что-то острое впилось ему в бок, и грубый голос произнес:
— Если тебе дорога твоя шкура — помалкивай.
Глава 10
Джерри перестал сопротивляться, подчинившись неизбежному. И вдруг, к своему изумлению, он услышал низкий грудной голос, странно ему знакомый. Это был голос Найши.
— Сними плащ, Джет, — сказала она, — и разрежь веревки. Люди моего брата ушли.
Плащ сдернули с головы Джерри, он заморгал, привыкая к яркому свету висевшей над ним лампы, и размял затекшие члены. Он находился в небольшом помещении — видимо, это была туалетная комната сестры Тоора.
Кряжистый бронзовокожий стражник стоял рядом с ним, другой сторожил у двери. Сама Найша стояла перед землянином и смотрела на него.
— Надеюсь, мои люди не причинили тебе вреда, — заботливо проговорила она. — Они торопились и действовали по моему приказу, чтобы спасти тебе жизнь. Опасность миновала, но твоей жизни все еще угрожают. Если поступишь, как я скажу, может быть, мне удастся спасти тебя.
— Ты необыкновенно добра, — ответил Джерри. — Что я должен сделать?
— Люди Тоора обыскивают дворец — да и весь город — в поисках тебя. Я догадалась, что ты попытаешься бежать через балкон, и послала двоих доверенных людей следить за тобой и доставить тебя ко мне невредимым, но лишенным возможности бежать. И очень хорошо, что я так поступила, потому что минуту спустя солдаты Тоора вошли в мои покои и обыскали балкон. Я сказала им, что не видела тебя — что было правдой, — и поэтому они не стали обыскивать туалетную комнату. У меня есть план, как тебе покинуть дворец, но для этого нужно полностью изменить твою внешность.
Подойдя к столику, она выбрала две склянки и протянула их Джерри.
— Это, — сказала она, указывая на первую, — окрасит твои волосы в черный цвет. А вот это, — она указала на вторую склянку, — придаст твоей коже такой же оттенок, как у моих стражников. Я выйду, а они помогут тебе.
Найша ушла, а стражники помогли Джерри раздеться догола. Затем один из них принялся втирать краску в его светлые волосы, а другой намазывал кожу коричневой жидкостью. Глянув в полированное золотое зеркало, Джерри изумился своему преображению — он стал внешне таким же представителем бронзовой расы, как эти двое.
Стражник принес ему шорты, серый покров из грубой ткани и пару серых сапог — одежду раба. Быстро одевшись, Джерри снова оглядел себя в зеркале. Он выглядел точно так же, как тысячи бронзовокожих рабов, трудившихся во дворце. На всех его вещах была небольшая оранжево-синяя эмблема, говорившая, что и вещи, и тот, кто их носит, — собственность новилы Найши. Джерри переложил содержимое своего кошеля в серый кошель, висевший у пояса, и превращение завершилось.
Один из стражников вышел, и в комнату тут же вошла Найша. Отпустив второго стражника, она взглянула на Джерри.
— Твоя маскировка безукоризненна, — объявила она после тщательного осмотра. — Теперь тебя зовут Гудо, ты мой раб и вскоре будешь отправлен отсюда вместе с полусотней моих рабов, которые должны работать на новом канале, что строится по приказу вила Нумина. Каждый рабовладелец Кальсивара должен отправить на строительство одну десятую своих рабов-мужчин — работать там в течение сениля, то есть одной десятой марсианского года. По счастливому совпадению, рабы отправятся сегодня, чтобы сменить тех, кто работал на строительстве весь предыдущий сениль, а теперь вернется в мои поместья.
