– Солдаты его величества здесь?! – спросила я, и моя кровь застыла в жилах.
– Они ушли пару дней назад, когда объявили, что война снова началась. Они маршируют на север, чтобы защищать Зимний дворец. Говорят, там собралась армия шаньсэня.
Меня в одночасье охватили облегчение и ужас.
– Я была там.
– Они не вернутся за тобой, – заверил меня Лонхай.
Я смогла только выдавить слабую улыбку. Я ожидала, что на Лонхая будет работать сотня женщин и мужчин, а обнаружила лишь нескольких швей за столами для раскройки. Теперь понятно почему.
– Вы знаете, куда дальше направятся военные комиссары?
«Пожалуйста, только не говори, что на юг, – взмолилась я про себя. – Только не в Порт-Кэмалан».
– Нет, – ответил Лонхай. – Ты выглядишь встревоженной, мастер Тамарин.
– Из-за брата. Единственного, который остался.
Старый портной пристально на меня посмотрел.
– Настоящий Кетон?
– Это его тяжело ранили на войне, – мрачно произнесла я. – Я заняла его место, чтобы попасть на испытания. Война уже лишила меня двух братьев. Я боюсь, что, если она заберет еще одного…
Я не могла завершить эту мысль. Мои руки безвольно упали.
– Война забрала и моего близкого друга, – тихо сказал Лонхай. – Он был мне дороже всех в этом мире.
Я подняла голову. Этого я не знала.
– Ох, мастер Лонхай…
Он перебил меня:
– Время залечивает все раны, даже сердечные. Теперь я молюсь лишь о том, чтобы судьба была милосерднее к моим сыновьям. И к твоему брату.
Я не осмеливалась молиться. Кто знал, услышат ли меня боги или демоны? Но все равно кивнула.
– Тебе стоит написать отцу и Кетону. Даже пара строк уменьшит их беспокойство – это я говорю как отец и твой друг. Я смогу отправить письмо без лишней огласки.
– Спасибо, мастер Лонхай, – тихо поблагодарила я. – Даже не знаю, как мне вам отплатить. За то, что позволили нам остаться здесь… и за то, что были так добры ко мне во время испытаний. Считайте, что вам повезло, что вы не победили.
– Я слышал, леди Сарнай приказала тебе сшить платья Аманы, – медленно произнес Лонхай. – У тебя действительно получилось?
Теперь замешкалась я.
– Да.
– Чего бы я только ни отдал, чтобы взглянуть на них.
Я не сказала ему, что два из них находились в моем амулете. Этот секрет я не открыла даже Амми.
– Они должны были принести мир, – наконец сказала я. – Но мне начинает казаться, что было бы лучше, если бы я никогда их не шила. Если бы я осталась в Порт-Кэмалане и никогда не приходила во дворец.
– С твоим-то талантом? – Лонхай усмехнулся, но, увидев мой угрюмый взгляд, посерьезнел. – Не мы выбираем стать портными; ткань сама выбирает нас. В твоих пальцах и сердце возникает особое чувство. Боги сочли нужным, чтобы ты вернула платья Аманы на эту землю. Ты должна верить, что на то есть причина, юная Тамарин. Веская причина.
Я ответила кратким кивком. Давным-давно я бы поверила ему.
Но сейчас для этого слишком поздно.
Глава 16
Под присмотром мадам Су Амми быстро шла на поправку. Я бы с радостью просидела у ее постели весь день, но обещала Лонхаю помочь в лавке. Поэтому, пока Амми отдыхала, я присоединилась к его подчиненным в мастерской.
В процессе работы мои ножницы непрерывно гудели на поясе, но я игнорировала их зов. Сегодня никакой магии; шитье меня успокаивало, и мне было необходимо отвлечься. Мои пальцы уже не были такими ловкими, как месяц назад, но Лонхай дал мне достаточно простые задания. Я заштопала рубашку ученого и вышила бабочек на туфлях для дочки торговца.
Никто не обращал на меня внимания; работы навалилось много, да и швеи были слишком заняты болтовней друг с другом.
– Ага, я слышала, что на прошлой неделе ученый Боуди взял третью наложницу.
– Еще одну? Ума не приложу, откуда у него деньги на содержание своих домочадцев.
– Вот-вот. Только представь, что будет, если начнется война. Цена на шелк взлетит до небес!
Слушая их обмен сплетнями, я думала о швеях, которых оставила в Зале Покорного Ткачества. Оставалось надеяться, что они пережили атаку шаньсэня.
В полдень швеи ушли на обед, а я осталась в мастерской. Голод не тревожил меня уже много дней.
– Ты не собираешься обедать, друг мой? – спросил Лонхай, увидев, что я по-прежнему работаю. – Сегодня в меню рагу из говядины и рисовая лапша, местное любимое лакомство.
Я даже не взглянула на него.
– Я почти закончила.
Лонхай присел на соседний стул и изучил мою работу.
– Твое мастерство не перестает поражать меня, мастер Тамарин.
Я подняла расшитые туфельки.
– В них нет ничего поразительного.
Он показал на тугие, ровные стежки и на девять цветов, которые я пыталась вплести в узор последние два часа.
– Даже когда твоя голова лишь наполовину занята делом, ты все равно лучше большинства мастеров. Мне стоит поблагодарить твоего отца, что он держал тебя в Порт-Кэмалане. Если бы ты выросла в провинции Бансай, то лишила бы меня торговли.
Я хихикнула.
– Ваш отец тоже был портным?
– Святые Мудрецы, нет! Он расписывал фарфор, как и его отец перед ним и так далее. Пять поколений рисовальщиков по фарфору. Оказавшись в Ниссэе, все торговцы первым делом заглядывали к нам. Отец чуть не отрекся от меня, когда я проявил интерес к портняжному делу, но дед увидел мой талант и разрешил матери тайно научить меня шить.
Он показал на портрет своей матери, висевший на видном месте, во главе мастерской.
– Мой младший брат владеет фарфоровым магазином. Война почти уничтожила наши предприятия; друг без друга мы бы не выжили. И все же по сравнению с остальными судьба была к нам милосердна. У меня есть репутация, здоровье и моя лавочка. – Лонхай замолчал, и я догадалась, что он думает о своем друге, который погиб во время прошлой войны, и о сыновьях, которых недавно призвали взяться за оружие.
На мрачном небе сверкнула молния, и Лонхай посмотрел в окно.
– Похоже, драконы вышли поиграть, – пробормотал он.
– Драконы? – переспросила я. – Это какое-то местное выражение?
– Ты никогда его не слышала? Полагаю, в Порт-Кэмалане нечасто бывают тайфуны летом. А вот в Бансае они не редкость, как и ливни зимой. – Лонхай раскрыл шелковый веер. – Киятанцы говорят, что, когда у небесных драконов озорное настроение, они устраивают дожди и землетрясения. Их торговцы фарфором постоянно бормотали об этом, когда приезжали летом, и местные подхватили эту фразу. Мне она нравится.
