– Звучит поэтично.
– К счастью для тебя, это маленький дракон. Путешествовать в такое время не рекомендуется, но скоро непогода пройдет.
Портной потянулся в карман за парой монет.
– Что ж, это, конечно, ничто по сравнению с твоим жалованьем во дворце, но…
– Я не могу брать с вас деньги. – Я покачала головой. – Прошу вас. Особенно после того, как вы были так добры к Амми.
Лонхай положил монеты на стол, оставляя выбор за мной.
– Амми? – Его живот затрясся от смеха, когда он вспомнил. – Ах! Та служанка с кухни, которая приносила тебе завтрак!
– Она стала моей близкой подругой, – ответила я. Свои следующие слова я обдумывала с тех самых пор, как пришла в его лавочку. – Я хотела спросить, может ли она остаться с вами.
Лонхай сложил веер. Смешинка исчезла из его глаз и лицо стало серьезным.
– Ты куда-то собралась?
Я закусила губу. Что я могла сказать? Что отправлялась на Забытые острова Лапзура, чтобы сразиться с их стражем? Что если я не одолею Бандура, то тоже стану демоном?
Или лучше сказать, что я искала Эдана?
С тех пор, как Амми заболела, я избегала мыслей о нем. Ждал ли он меня в лесу? Что, если к тому времени, как я его найду, я буду больше монстром, чем Майей?
– Я разочаровала императора Ханюцзиня своей службой, – уклончиво ответила я, – так что мы пытались уйти как можно дальше от Зимнего дворца. Амми не сделала ничего плохого.
– Понятно, – тихо сказал Лонхай. – Возможно, ты найдешь убежище на Тамбуских островах. Когда буря пройдет, я могу помочь тебе организовать отплытие…
– Я не планирую скрываться, – твердо заявила я, не вдаваясь в подробности.
– Что насчет лорда-чародея?
Мои пальцы замерли, и я слишком сильно потянула за нить, из-за чего ткань пошла складками. Нахмурившись, я начала распарывать слишком тугие швы. Как бы я ни старалась, снова выровнять их не удалось.
Лонхай накрыл мою ладонь своей, заставляя поднять на его взгляд. Его голос смягчился.
– У меня много друзей, которые часто наведываются во дворец. Незадолго до твоего прибытия до меня дошла новость, что лорд-чародей исчез. И я слышал, что он помог тебе создать платья Аманы.
– Так и есть, – ответила я, но мне не хотелось обсуждать Эдана.
– Мастер Тамарин…
При звуке своего имени я резко выпрямилась. Несмотря на то, что еда меня не привлекала, я все равно сжала живот, делая вид, что внезапно начала умирать с голоду.
– Мастер Лонхай, что вы там говорили о лапше с говядиной? Деньги оставьте себе, а вот от обеда я, пожалуй, все же не откажусь.
Прежде чем он успел ответить – или задать новые вопросы, – я спешно вышла из мастерской.
…
Ветер завывал так низко и гортанно, что содрогались даже крепкие стены лавочки Лонхая. На моем рабочем столе перевернулась миска с булавками и погасла свеча, и я наклонилась, чтобы вновь ее зажечь.
Швеи давно ушли, так что я сидела у ткацкого станка в одиночестве, прислушиваясь к шуму сильного дождя снаружи.
Я подняла ковер со станка; мне удалось зашить дыры и рваные кисточки, но не укрепить его магию. Если повезет, он сможет пролететь еще несколько дней, а затем придется путешествовать верхом.
Но как мне найти лес, о котором говорил Эдан?
У меня не было ни карты, ни зеркальца истины, и мое демонское зрение никак не проявляло себя с тех пор, как я заключила сделку с Бандуром.
Я подумывала отказаться от своего обещания и вернуться в Лапзур без Эдана. Таков был мой план изначально – отправиться туда в одиночку, – но, если уж говорить откровенно, дело было не в моей храбрости или доблести.
А в том, что я боялась. Боялась самой себя.
Присутствие Эдана на островах лишь поставит его жизнь под угрозу – от Бандура и от меня.
И все же… я дала обещание, и часть меня, которая по-прежнему была Майей, хотела, нуждалась в том, чтобы исполнить его… хотя бы ради остатков человечности, что еще теплились во мне. Если я поддамся страху своего внутреннего демона, то Бандур победит.
«Мне нужно найти Эдана, – подумала я. – Но как?»
Мне вспомнилась сказка Амми о киятанской принцессе, которая сложила и заколдовала бумажных журавлей, чтобы они помогли ей найти братьев.
Я сделаю птицу, чтобы она привела меня к Эдану.
Я отрезала маленький кусочек от ковра. Магия, которой Эдан наполнил его волокна, ослабла, но в моих ножницах ее было достаточно, чтобы отправить ткань в полет.
Я осторожно придала куску ткани форму птицы. Узел на месте глаз, чтобы она могла видеть, и два крепких, мощных крыла, чтобы парить под проливным дождем.
Затем коснулась птицы ореховым амулетом, окрашивая ее крылья серебристым светом слез луны, и ласково поцеловала ее в голову.
– Найди Эдана, – прошептала я. – Обыщи леса и горы, а затем возвращайся, чтобы показать мне дорогу. Поспеши.
Если я не доберусь до Лапзура к следующей неделе – полнолунию, – Бандур и его призраки заберут всех, кто мне дорог.
Лучше сдаться ему добровольно, чем позволить этому случиться. Но пока время еще было. Я хотела увидеть Эдана в последний раз. Быть может, вместе у нас появится шанс победить Бандура.
Я приоткрыла окно и выпустила птицу, наблюдая, как она извивается между острыми каплями дождя.
И приготовилась ждать.
Глава 17
– Если уйдешь, тебе здесь больше не будут рады.
Не мешкая ни секунды, Эдан снял храмовый халат, сложил его и вернул старику – главе храма Наньдуня.
– Ты был предназначен для магии, – в последний раз предупредил мастер. – Не своди на нет весь достигнутый здесь прогресс ради этой девчонки. Ее поглощает тьма. Не позволяй ей обречь и тебя. Останься и заверши свое обучение.
– Может, однажды я и был предназначен для магии, – согласился Эдан, – но из-за Майи я уже не тот чародей, что раньше. Теперь я предназначен для нее. Для нее прежде всего.
Не дожидаясь ответа от мастера, он пошел в конюшню за жеребцом, которого украл из Осеннего дворца, и поскакал в лес.
Турские горы остались далеко позади и на смену им пришли густые деревья. Все они были тополями с прямыми, как бамбуковые палки, стволами – своеобразное игловое царство.
Я услышала, как он на выдохе произнес мое имя.
– Майя, – тихо пробормотал Эдан. – Дождись меня, я уже еду.
Стоило ему это сказать, как мой сон или демонское видение – что бы это ни было – растаяло, и я увидела свою тканевую птичку. Она трепетала на ветру, пытаясь найти Эдана. Заметив глубоко в лесу участок с тополями и моего чародея, лавирующего в их гуще, она яростно захлопала крыльями.
