Потом необходимо было связаться с родственниками Камиллы, что было делом непростым, потому что родом девушка была откуда-то издалека. И вся ее родня, соответственно, тоже жила далеко. И было еще очень много всякой бумажной суеты, участвовать в которой Настя просто не хотела. Как только ей позволили, она сразу же покинула отделение полиции и отправилась туда, куда тянуло ее сильней всего. Домой.
Встреча с Большим миром прошла куда лучше, чем она ожидала. Ее родственники ждали ее. Они были рады тому, что она вернулась к ним. Оказывается, отец нашел способ, чтобы сообщить им о том, что жив, женился на любимой женщине и имеет от нее ребенка – дочку. О смерти своей Марфы он родственникам тоже сообщил. Как сообщил он им о том, что просит позаботиться о дочери, когда она вернется к ним.
Впрочем, отец адресовал эти письма исключительно своей матери, которая и приняла у себя внучку. Но прочие родственники оказались порядочными людьми, когда бабушка умерла, они помогли законной наследнице получить все наследство бабушки в полном объеме. Документов у нее не было, да и не могло быть, в их общине детей крестили сами старейшины, все прочие обряды они считали лишними. Но никто из родственников не посмел обидеть девушку, которая в вопросах финансов и наследования была так же наивна, как какой-нибудь папуас. Да, в бумагах на квартиру стояло имя дяди, счет в банке был открыт на тетю, но что с того? Ведь дядя сказал, что она будет жить в этой квартире, сколько ей понадобится. И он даже предложил своей племяннице, что он может выкупить у нее жилье, если она когда-нибудь захочет уехать в другое место или вернуться назад в лес. А тетя, едва оформив счет, сразу же предоставила племяннице самой распоряжаться счетом в банке. И теперь у девушки появилась не только своя квартира, но и небольшой доход.
Но чем заняться в Большом мире, она так и не поняла. Большой мир продолжал оставаться для нее тайной за семью печатями. Она не понимала тех законов, по которым живут здешние люди. Нет, законы у них были, они составляли целые толстенные тома, но все законы были какие-то перевернутые. И частенько в них получалось так, что белое – это не совсем и белое, а черное не совсем и черное. И сами люди уже не очень четко понимали и умели различать эту границу. Она их не винила и не судила, они были не виноваты. Просто они жили в таком мире, где уже почти никто толком этого не знал.
И еще был вопрос денег. Она не привыкла к тому, что за еду надо было платить. В их общине каждый мог рассчитывать на кусок, если он был у соседа. Если кто-то брал чужое, это не считалось кражей, потому что все в этом мире давал Господь и все в равной степени принадлежало тем, кто нуждался. А здешние люди считали иначе. Каждый неистово держался за свое, поглядывая при этом и по сторонам, как бы загрести еще и чужое.
Но к тому, что за еду нужно отдавать бумажки, она быстро привыкла. Тем более что получить бумажки было легко. За ними нужно было всего лишь сходить в странное место, которое называлось банк. Но вот то, что нужно было платить за крышу над головой, за воду, которая текла из трубы, и за тепло, которое шло от железных печек, в голове у нее укладывалось хуже. За что тут платить? Но она платила до тех пор, пока однажды в банке ей не дали денег.
– Ваш счет исчерпан. Но вам одобрена кредитная карта. Возьмете?
Она взяла. Но сказала об этом родне, которая подняла страшный шум.
– Без жилья останешься, дура стоеросовая!
И ей объяснили, что деньги, выданные в кредит, придется вернуть да еще с процентами.
– Возьмешь рубль, вернешь десять.
– Что же мне делать? У меня нету ни рубля, ни десяти.
– Работать иди.
Она была согласна. Она соскучилась без работы. Но тут никому были не нужны ее умения и навыки, которые так ценили дома. На зверя тут охотились совсем иначе. За зайцами гонялись на огромных внедорожниках. На крупного зверя шли большими облавами по десять-двенадцать человек, просто вынуждая зверя выйти на стрелка. Она не привыкла к такой охоте, не понимала ее и не видела себя в ней. Ее охота – это тихое выслеживание добычи, незаметное преследование ее и такое же тихое убийство дичи. Но кому тут могло понадобиться то, что она умела?
И все же такой человек нашелся. Она сразу признала в нем старшего. И старший хотел, чтобы она охотилась для него. И она охотилась. И он всегда хвалил ее. Он был доволен ею. Жизнь в Большом мире наладилась. Трудней всего в Большом мире ей было привыкнуть к свободе. Прежде ей всегда кто-нибудь говорил, что она должна делать. Отец или старшие. Оказавшись предоставленной самой себе, она сначала растерялась. Но теперь у нее снова был кто-то, кто принимал за нее решения. И в банке ее снова встречали с приветливыми улыбками и никогда не говорили о том, что для нее денег нет.
Она научилась пользоваться смартфонами, полюбила те развлечения и игры, которые они предоставляли. Теперь она не представляла, как могла обходиться без этих забавных коробочек, в каждой из которых сосредоточилась целая вселенная. Да, жизнь в Большом мире могла быть очень приятной, если только… если только у тебя были деньги.
А что вместо зверя ей теперь приходилось охотиться на человека, об этом она почти не думала. Зачем? За нее теперь думал старший. Если он считает, что это хорошо и правильно, значит, так оно и есть. И она была готова следовать за ним всюду, куда следовал он. И выполнять те приказы, которые отдавал ей он. Жизнь вновь стала легкой и понятной, только отчего-то постоянно щемило в груди и хотелось плакать.
Глава 6
После общения с румяным следователем Настя поехала домой. Вот только отправилась она не к себе домой, а кое к кому другому. Кое к кому, к кому бы ей ехать было совсем не нужно. Вопреки всякому здравому смыслу, Настя отправилась прямиком на место преступления. Она ничего не могла поделать. Дом Вероники притягивал ее к себе так властно, словно она была крошечкой железа, а он самым мощным магнитом. Противиться ему Настя просто не имела сил.
И вот она уже находится по нужному ей адресу. Поджилки трясутся. Руки и ноги стали просто ватными от страха. Того и гляди, выскочит из-за дерева убийца, набросится на незваную гостью – и поминай как звали.
– Зачем только Олег прислал мне этот адрес! И зачем я только сюда поперлась!
В глубине души Настя очень рассчитывала на то, что Вероника побоится сюда сунуться, ожидая засады полиции. Но вдруг она настолько рискованная дамочка, что тоже прикатит и наткнется на Настю? И тогда Насте будет уже не миновать близкого знакомства с убийцей. И никто ей не поможет. Ведь, судя по тому, что Настю никто не остановил, никакой засады поблизости не имелось. Оно и понятно, румяный и круглолицый следователь был слишком занят ублажением своей утробы, чтобы в такую холодную погоду устраивать засады. Но, с другой стороны, убивайся он на работе, разве сохранилась бы у него такая аппетитная округлость щек и румянец на них?
Во двор Насте удалось пройти без труда. Не было ни цепной собаки, ни запора на калитке. Простая задвижка, которую можно было открыть, просунув руку между железных прутьев. В дом тоже удалось попасть без проблем. Входная дверь в дом оказалась даже не заперта. Уходя, полицейские лишь опечатали дом, видимо, решив, что печать будет понадежнее любых замков. Да, печать на дверях имелась, но Настю она нисколько не смутила. Подумаешь, какая-то там бумажка. Установили бы полицейские на двери маячок с прямым выходом на спутник и сигналом тревоги на пульт дежурного, было бы еще о чем подумать. А так…
