Настя не знала.
– Тепловизоры! Да не простые, а контактного действия. Ну, такие, которые носить на лице можно. Типа очков!
– Зачем они ему? Может, твоя тетя ошиблась?
– Я тоже так подумала. Приехала в офис и проверила по документации, все правильно, не ошиблась тетушка. Оказывается, за время работы в нашей компании Слава несколько раз брал со склада эти тепловизоры. И всегда одной и той же модификации. Удивительно!
– Почему? Неужели они совсем никудышные?
– Напротив, тепловизоры у нас выпускаются совсем неплохого качества, но эти конкретно предназначены исключительно для охоты. А какой из Славы охотник? Сама посуди, он же ружья сроду не держал. Даже в армию его не взяли по состоянию здоровья. В его личном деле и отметка об этом имеется. Комиссован по состоянию здоровья. Не годен даже для нестроевой службы. Да ты и сама знаешь, Славка такой хилый, что ружье в руках и не удержит.
– А как он сам объяснил, зачем ему понадобились такие тепловизоры?
– Никак! Я его и не спрашивала. Славы сегодня весь день не было в офисе. Сначала Олег ему звонил, просил приехать, но Слава сказал, что в таком отчаянии из-за смерти Камиллы, что просто не знает, как ему жить дальше. И не приехал.
– Сама как думаешь, зачем Славе тепловизоры?
– Теряюсь в догадках.
– Они же дорогущие. Может, он их загонял налево? Брал по себестоимости, то есть ниже рыночной цены, а продавал с наваром?
– Нет, Слава их всегда аккуратно возвращал.
– А надолго брал?
– Крайний срок месяц, но случалось, что возвращал и раньше.
– Может быть, на проверку возил? В независимую экспертизу или что-то в этом роде? Может, хотел узнать, в порядке ли тепловизоры.
– Ага! Слава так тетушке и объяснял, когда она его об этом спросила. Сказал, что берет изделия для индивидуальной проверки.
В принципе, это было вполне возможно. Хотя Настя никогда не слышала, чтобы Олег что-то такое поручал Славе. Или Слава решил проявить самостоятельность? Но тоже странно, потому что тепловизоры проходили на всех этапах своей сборки такие строгие и многочисленные проверки, что к их качеству невозможно было придраться.
– И сколько раз Слава брал со склада тепловизоры?
– Семь раз.
– И всегда возвращал?
– Всегда. Но последний еще не вернул. И еще моя тетя говорит, что упаковка всегда бывала поврежденной. Было ясно, что тепловизоры извлекались и, возможно, использовались.
– Ну, если их проверяли, это логично.
– И в последний раз Слава брал тепловизор всего неделю назад. И до сих пор он его не вернул.
Настя стала вспоминать, что она могла слышать от Олега о таких манипуляциях Славки с продукцией производства «Оптики Плюс». Олег любил поговорить вечерком о том, что планирует предпринять для улучшения работы фирмы. И ему требовалась аудитория. В роли слушателя как раз и выступала Настя. И почти каждый вечер, уютно устроившись со стаканчиком виски на диване, Олег вещал ей о своих планах на будущее. И если бы манипуляции Славки как-то должны были поспособствовать этому процветанию компании, Олег бы проболтался. Настя была в этом уверена.
Но сколько она ни пыталась вспомнить, ничего ей в голову не приходило. Получалось, либо Олег специально скрыл от Насти эту информацию, либо Олег и сам был не в курсе того, что время от времени Славка с какими-то своими целями берет со склада тот или иной образец выпускаемой продукции.
– И сколько же лет это продолжается?
Мила ответила. И Настя нахмурилась. Получалось, что очень давно, больше пяти лет. Но за эти годы тепловизоры претерпели множество модификаций, появились более новые, улучшенные версии, но Славка упорно брал образец, пришедший еще из прошлого и продолжавший выпускаться почти что в неизменном виде. Получается, что Славке был нужен лишь тот тепловизор, который подходил для определенного вида деятельности.
Все это Настя хотела бы хорошенько обдумать, потому что ей казалось это важным. Но она не успела, они с Милой уже стояли перед гостеприимно распахнутыми дверями общества развития человечества.
Глава 12
И только тут Настя с запозданием спохватилась.
– Кто-нибудь знает, куда ты отправилась? – спросила она у Милы.
– Да!
Голос Милы звучал уверенно.
Но Настя все-таки решила уточнить:
– И кто?
– Ты, конечно!
– Просто отлично, – не смогла сдержать улыбки Настя. – Ты знаешь, что я иду к ним. Я знаю, что ты идешь со мной. Пожмем друг другу руки, а еще лучше обнимемся, потому что если с нами там что-нибудь случится плохое, то ни одна живая душа, кроме нас с тобой, не узнает, где мы нашли свой конец.
– Думаешь, там все настолько опасно? – встревожилась Мила. – Я наводила справки про этих людей, это вполне себе мирное общество, ни к чему плохому они людей не призывают, учат их быть лучше и добрей к другим, чтобы в ответ Вселенная вела бы себя лучше и была бы добрей к ним самим. В принципе, ничего нового, в законах Хаммурапи уже было записано, око за око, зуб за зуб. Так и тут, но только наоборот.
– Хаммурапи – это кто?
– Царь. Правил в Междуречье в 1790–1752 годах до нашей эры. Не знаю, зачем тебе нужна эта информация, но раз уж ты спросила, то я отвечу: – У меня есть подозрение, что в этом обществе все не так просто.
– Было не просто, – согласилась Мила. – Его, так сказать, отцы-основатели были… м-м-м… Ну, не совсем чистоплотны. С членов общества собирались огромные поборы, которые шли в карман главарям. Но от них избавились сами же новоявленные адепты. Видимо, в достаточной степени развились, прозрели и поняли, как им нужно действовать, чтобы не остаться в дураках. Ну что? Пошли?
Настя кивнула, но двигаться не торопилась.
Несмотря на рассказ Милы, она ужасно трусила. Настя ни за что не призналась бы в этом Миле, но у нее внутри все так и дрожало, когда она представляла, что должна будет сейчас разоблачать целую шайку граждан, вздумавших помогать преступнице. Хорошо, если доктора Фарлеон и Камсар не знают о том, что сломанная рука понадобилась Веронике для того, чтобы избежать наказания за убийство Камиллы. А если знают? Если они с ней заодно? Если в этом обществе они все друг друга вообще покрывают?
С этими тайными обществами только и держи ухо востро. Того и гляди, придумают себе какие-нибудь тайные знаки, по которым будут друг друга опознавать и получать помощь и поддержку в самой, казалось бы, безвыходной ситуации. Приходит, к примеру, та же Вероника в суд, а судья тоже из общества развития. Трогает Вероника себя, скажем, особым образом за подбородок, судья понимает, ага, она своя, значит, нужно вынести ей приговор помягче или вовсе ее оправдать. Закон братства, куда там старине Хаммурапи.
