- Если это правда, мы сможем отследить где он ее достал, - она дарит мне светлую улыбку. – Эйвери, ты гений.
Она разводит руками.
– Я делаю, лишь то, что могу, но своего не упущу. Однако..., – добавляет она, уже серьезным тоном, – мы не сможем использовать остатки веревки для определения отпечатков. Я нашла на веревке частицы волокна.
Преступник использовал перчатки.
– Маниакально педантичен, – говорю я, и ее тонкие губы сжимаются.
- Если он так осторожен, то, скорее всего, он всегда использовал перчатки при перемещении веревки.
- Точно, – она снова поднимает лист бумаги. – Но иногда установить происхождение улики бывает гораздо полезнее, чем найти следы ДНК.
Пропуская веревку сквозь пальцы, я еще раз внимательно всматриваюсь в замысловатую конструкцию переплетений каната. Методология исполнителя начинает проясняться – по одной подсказке за раз.
- Стучаться в двери, это твоя работа Бондс, – стонет Куинн, запуская пятерню в свои седеющие и без того уже взъерошенные волосы. Он делает так всегда, когда расстроен.
Серый цвет ему к лицу, но я удерживаюсь от этого замечания.
– В докладе говорится, что, когда копы прочесывали вчера территорию, двух соседей не оказалось дома, – говорю я, закрывая мою записную книжку.
Я поднимаю руку, чтобы постучать снова, но услышав шаги в квартире, опускаю ее.
- Кроме того, эта хорошая возможность составить собственный профайл жертвы.
- А еще нам не помешало бы больше времени, – бормочет он.
Я кашляю, чтобы скрыть смех. Миссис Льюис – первая соседка, с которой мы разговаривали, – была раздражительной, пожилой женщиной, которая потратила 20 минут нашего времени, жалуясь Куинну на лень правоохранительных органов и на свое отсутствие дома в тот знаменательный день.
"Это все произошло из-за жестокости, что нам показывают по кабельным каналам", - уверяла она.
- У тебя есть какие-то более важные зацепки? – спрашиваю я Куинна, зная ответ.
Мы оба зашли в тупик в нашем расследовании, и пока не было новой информации от криминалистов, приходилось работать с соседями.
- Видимо нет.
Его светлые глаза заблестели в свете, прорезавшимся из только что открытой двери.
- Здравствуйте, я детектив Куинн из полицейского управления, - говорит он, показывая значок. - Мы можем занять минутку вашего времени?
Я ухмыльнулась, но быстро спрятала свои эмоции под маской профессионализма, повернувшись к мужчине, показавшемуся в дверном проеме.
Я знаю, что Куинн предпочел бы оказаться в любом другом месте, только не здесь со мной, разговаривая с соседями жертвы.
- Эээ... конечно, — говорит наш свидетель, оглядываясь через плечо. — Входите.
Как только он открывает дверь, мы с Куинном проходим в квартиру, по дизайну идентичную квартире жертвы.
Быстро осматриваясь вокруг, я отмечаю, что планировка одинакова.
- Мой сосед отдыхает в своей комнате, он работает в ночную смену.
Парень ростом около шести футов, худощавый, со светло-русыми волосами скрещивает руки на груди.
Он явно старается помешать нам полностью войти в квартиру.
- Вы пришли поговорить о том, что случилось с Пайпер?
- Точно, - говорит Куинн. - Вы хорошо ее знали?
Он открывает свой маленький потрепанный блокнот, сказывается старая школа.
Парень - Джефферсон - отрицательно качает головой, утверждая, что они были просто дружелюбными соседями. Куинн понимающе кивает.
- Вы были дома в пятницу вечером?
Пока Куинн допрашивает подозреваемого, я брожу в гостиной, обходя массивного хозяина квартиры.
Экстравагантные произведения искусства кричащих цветов — красные, пурпурные, оттенков черного украшают стены. Черная кожаная мебель слишком громоздкая для небольшой жилой площади. Все чисто и аккуратно.
У квартиры чисто мужской декор, который довольно много говорит о людях, проживающих в ней.
- Можно поговорить с вашим соседом? - спрашиваю я, когда в допросе наступает пауза. Как будто ожидая нашего приглашения, дверь в дальней комнате со скрипом начинает открываться.
- Думаю, это возможно, - говорит Джефферсон, привлекая внимание высокой фигуры показавшейся в проеме.
- Колт, эти детективы хотят нас расспросить о той ночи. О том, что случилось с Пайпер.
Его слова затихают, и мир вокруг меня переворачивается. В ушах нарастает гул. У меня перехватывает дыхание, сердце бьется быстрее, кровь с огромной скоростью бежит по венам.
Комната как будто сжимается вокруг меня. И в этот момент наши глаза встречаются. Я в ловушке.
Моя первая реакция — уйти, убежать. Убраться отсюда немедленно. Но взгляд его ледяных голубых глаз опутывает меня. Никакого спасения.
Моя кожа горит, я облизываю губы, голос покинул меня. Это бармен из «Логова». Один из тех, кто наблюдал за мной во время представления на сцене в комнате вуайеристов.
Он наливал мне розовое шампанское. Он один из тех, кто следил за мной... я несколько раз украдкой ловила его лукавый пристальный взгляд на себе. При свете дня, он выглядел совсем по-другому.
Он не настолько сексуальный и дерзкий, каким казался там, при тусклом освещении клуба. Секс и кожаная одежда служат для того, чтобы развить фантазию клиентов.
Но он соблазнителен и сейчас. В сером, чуть приталенном пуловере, обрисовывающем контуры его тела... с копной черных, прямых волос, которые беспорядочно спадают на один глаз, искушая меня откинуть их в сторону, чтобы ничего не мешало мне любоваться его глазами цвета бледно-голубых ирисов.
Боже, я не испытывала такого искушения чертовски давно. Его губы расплываются в медленной улыбке.
Какое-то мгновение его глаза скользят по мне, затем он оглядывает Куинна, как будто принимая решение.
Теперь он еще раз пристально оглядывает меня, сейчас в его взгляде читается целеустремленность, намерение.
- Детективы, - говорит бармен, кивая головой в знак приветствия. - Не знаю, смогу ли я Вам чем-то помочь, так как в тот вечер был на работе. Но я в вашем распоряжении.
Он говорит последнюю часть фразы, обращаясь прямо ко мне, и я не могу не заметить в этом двусмысленный намек.
Пытаясь перевести дух, я глубоко вдыхаю, наполняя легкие воздухом, и опускаю глаза в свой блокнот. Мои руки дрожат, когда я пробую провести прямую линию на странице.
- Почему бы тебе не допросить другого свидетеля, - говорит Куинн, привлекая мое внимание.
Я не удивлена слегка вопросительным тоном его голоса. Он хороший детектив, поэтому и заметил мое беспокойство.
