Но я уже падала в грязь с подобным Коннелли. Я обнаружила еще давным-давно, насколько девиантной может быть моя натура. Я больше не знаю, где мои границы — где мой жесткий предел лжи. Единственное, что я знала наверняка, я сделаю все, что от меня потребуется, чтобы остановить его от попыток заманить еще одну девушку.
Играя с прядью своих волос, я сама улыбаюсь ему, поощряя его, наконец, сделать шаг. Он ерзает на своем месте, но не встает. Я слежу за малейшими изменениями в его движениях, которые могут дать намек на его действия, ожидая, когда он встанет, чтобы проследовать за ним. И, когда я думаю, что он собирается подняться со своего места, его черты лица вдруг становятся напряженными, и мой обзор загораживают. Кто-то встал передо мной.
- Видел тебя здесь пару раз.
Я поднимаю взгляд на высокого мужчину с обветрившимися на солнце морщинками вокруг глаз. Робко улыбаясь, я отвечаю ему:
- Я тоже тебя видела.
- Ну, тогда, - начал говорить он, становясь наглее, убирая в сторону свой кий и протягивая мне руку, - мы запоздали со знакомством. Почему бы тебе не присоединиться к игре? Нам нужно еще одно милое личико у стола.
Я оборачиваюсь и замечаю еще одну девушку, склонившуюся над бильярдным столом, готовившуюся сделать удар. Затем смотрю на протянутую руку парня.
- Прости, милый. Я не играю.
Нужно побыстрее избавиться от него. Коннелли обидится, если я предпочту его другому мужчине. Я могу потерять ту тонкую связь, которую создала с ним.
Парень, одетый в клетчатую рубашку и бейсболку, обхватывает мое запястье и тянет меня вверх, чтобы я встала.
- Я не против обучить тебя парочке приемов, милочка.
Черт. Пытаясь не устраивать сцену, я вырываю свое запястье и улыбаюсь.
- Может, я просто понаблюдаю? Буду болеть за тебя.
Я мельком смотрю на Коннели. Он потягивает свой виски, намеренно избегая смотреть в мою сторону.
- Звучит неплохо, - отвечает парень. - Держись поближе ко мне, детка. Мне нужен талисман на удачу.
Он подмигивает и кладет свою большую ладонь на мою поясницу.
Все мое тело сжимается. Напряжение собирается в плечах, заставляя выпрямить спину. Кожа пылает там, где прикасается его горячая ладонь. Пока он провожает меня к бильярдному столу, я инстинктивно отстраняюсь от него, не в состоянии подавить вспыхивающую панику.
Возьми себя в руки, Сэди. Дальнобойщик в клетчатой рубашке не замечает моего отвращения к его прикосновениям, но, к моему сожалению, это замечает Коннелли. Там, в глубинах его черных глаз, мерцает подозрение. Нотка сомнения.
Он чертовски проницателен. Настоящий охотник. Этот дальнобойщик может знать немного о преследовании, но он на десятки тысяч миль далек от судмедэксперта, который препарирует и анализирует свою добычу, докапываясь до самых базовых, инстинктивных потребностей, присущих ей.
Проститутка, которая съеживается от прикосновения, такой интригующий объект для него... или красный флаг. Я присаживаюсь рядом с дальнобойщиком и наблюдаю краем глаза за Коннелли. Я могу видеть, как его мозг изучает открывшуюся перспективу перед ним, как он возбужден, думая о женщине, которая боится прикосновений, связываний и пыток. Ее страх будет более чем осязаем. Причиненная боль будет ощущаться намного глубже.
Чистая похоть отражается на его лице, и он с большим трудом контролирует дрожь в руке, когда подносит к своим губам стакан.
Попался.
После недели бесплодных прелюдий, в один неосторожный момент, я стала его конечной целью. Раскрывая перед ним наибольшую уязвимость, я заманила в ловушку хищника, не уступающего даже моему похитителю.
Все это закончится сегодня вечером.
- Сядь поближе, детка, - дальнобойщик сжимает мою талию, заставляя мое тело приблизиться к нему. - Эта игра становится интересней.
Мой пуль ускоряется, но я не двигаюсь с места. Застыв на месте, я позволяю Коннелли открыто меня оценить. Мои рычаги и мои реакции. Мои слабости. Я даю ему огромное количество информации, чтобы использовать ее против меня, но это честная сделка.
Ведь я больше изучаю его.
Наши желания могут быть нашей конечной слабостью.
Мужчина на другом конце стола привлекает мое внимание. Он преследует свою собственную цель. Пошатываясь в пьяном угаре из стороны в сторону, он поднимает свой кий. Когда его партнерша наклоняется над столом, чтобы прицелиться, он скользит кием между ее ног.
Она промазывает, кончик кия касается зеленого сукна.
- Черт! - рявкает она, оборачиваясь на парня. - Это чертовски глупо. Знаешь, я ведь в твоей команде.
Но он ни на йоту не беспокоится об игре. Продолжая скользить кием верх по внутренней стороне ее бедра, он приподнимает подол ее юбки, и его взгляд становится немигающим, когда он видит свой подарок. Когда девушка пытается выпрямиться, он быстрым движением скользит рукой по ее спине, заставляя ее прижаться грудью к столу.
Мои внутренности стягивает в тугой узел. Не сумев побороть рефлексы, я упираюсь рукой в бедро, пытаясь успокоиться, прикоснувшись к своему оружию... и понимаю, что моего Зига здесь нет.
Ее вопль заставляет вздрогнуть остальных завсегдатаев бара, в том числе и Коннелли. Все взгляды устремлены на разворачивающуюся сцену того, как пьяный дальнобойщик задирает ее юбку. Я жду, затаив дыхание, что кто-то остановит происходящее.
Только никому до этого нет дела.
Один за одним посетители качают головами и возвращаются к своим напиткам или покидают бар. Когда предупреждения девушки превращаются в крики протеста, бар пустеет. Напряжение сковывает мои легкие словно тиски, ужас сдавливает грудь.
Такое случалось и раньше — и это общепринято везде.
Достаточно обычное явление, из-за которого вы в отвращении мотаете головой, или при виде которого закрываете глаза.
Да и зачем кому-то волноваться о том, что происходит со шлюхой? Зачем тратить силы, чтобы вступиться за нее? Она сама ищет этого. Просит об этом. Секс — это ее профессия.
Вот почему Роанокский серийный убийца был на свободе почти три года. Никто не заботится о том, чтобы расследовать убийство проститутки или хотя бы сообщить о ее исчезновении.
Кто знает, сколько жертв было на самом деле?
Кантри музыка гремит из старого музыкального автомата, когда с девушки снимают ее топик. Ее выцветший розовый лифчик, грубо сорванный с тела, разорван и свисает с одного плеча. Ее груди подпрыгивают, поощряя парня. Стоящий рядом со мной дальнобойщик в клетчатой рубашке гудит.
- Давай же, Расти! Она умоляет о твоем члене.
Тошнота сковывает мой желудок, когда он толкает меня перед собой, зажимая между столом и своей эрекцией. Его кислое от пива дыхание опаляет мою щеку, когда он наклоняется к моему уху.
