Воздух в фургоне сгущается от напряжения. Я чувствую Роллинса за своей спиной и его ближайших прихлебателей. Я практически была уверена в том, что сейчас он прикажет вывести меня из фургона, когда он, наконец, произносит: - Надеюсь я не пожалею об этом, агент Бондс.
Затем он приказывает одному из аналитиков изучить все финансовые операции Саймона за последние полгода.
– Проверь, возможно, ты сможешь найти повторяющиеся выплаты за аренду или взносы по ипотеке, возможно, он проводил эти операции, например, как оплату за автомобиль. Далее просмотри информацию по наследству, может быть, он получил какое- либо имущество во владение. Вероятно, он попытался как-то обойти налоговые платежи.
Карсон вернулся в переднюю часть фургона.
– Он совсем не такой, каким я ожидал его увидеть, - говорит он. – Я чувствую себя почти… разочарованным.
Это верно. Саймон Уитмор словно тень. Его было легко не заметить, потому что он ничем не выделялся. Обычная внешность. Обычный рост. Обычная жизнь. Он настолько скромен, что никто даже не удосужился проверить его тщательнее… если его вообще когда-нибудь замечали.
- В течение двух лет у тебя был идеальный подозреваемый, - говорю я Карсону. – Трудно представить на этом месте кого-то другого, после того как твое сознание выстроило четкий профайл на него.
Наши взгляды быстро пересекаются, и между нами проскальзывает понимание, но мы молчим из уважения к Колтону. Джулиан однозначно не мог быть учеником. Он был слишком лидирующей и самоуверенной личностью, чтобы предоставить право первенства кому-то еще.
Я перевожу взгляд на Роллинса.
– Мы должны заново провести анализ всех сцен преступления, опираясь на новую полученную информацию.
Роллинс бросает кипу бумаг на стол в центре фургона.
– Развлекайтесь, как хотите.
Ощущая, как эта ночь поглощает меня, я занимаю место рядом с Колтоном, который весь этот бесконечный день пытался настичь меня. Я вынимаю первый файл из папки и раскрываю его.
Перед глазами все плывет. Я моргаю, пытаясь сосредоточиться и преступить к изучению мест преступлений, еще раз внимательно изучая фото подвешенной жертвы. Это был последний рабочий день Эйвери. Должно быть что-то, что я пропустила. Это единственная сцена, где была допущена ошибка, он поймал жертву, но был на грани провала. Он был настолько дезориентирован в тот момент, что мог совершить еще одну ошибку.
- Прости меня, богиня, - шепчет Колтон у моего уха.
Мои внутренности сжимаются. Всего лишь услышав, как он зовет меня богиней, я погружаюсь в совсем другой мир, уносясь прочь от этой жестокой реальности.
– Не нужно извиняться, – мягко говорю я. - Я всегда с тобой.
Его челюсть сжимается.
– Я чуть не… я был близок к тому, чтобы запереть тебя в своей комнате.
Я улыбаюсь. Только для него.
– Я обещаю тебе, мы вместе пройдем через все это, – смотрю в его глаза. – Почему ты сделал это?
- Я думал, что Субъект - это Куинн.
Я издаю вялый смешок.
– Он не мог им быть. Ну, возможно, и я допускала мысль об этом раньше. Он прошел через очень трудный развод несколько месяцев назад, и это могло послужить спусковым механизмом для совершения убийства. И он помешан на чистоте. Я смотрела на него с подозрением несколько раз… но нет, – я качаю головой. – Куинн недостаточно внушаемый по своей природе. Кроме того, он не провел в Роаноке достаточно времени для того, чтобы связаться с Коннели и научиться всему у него. Если бы эта ситуация была возможна, то Куинн был бы мастером, а не учеником.
Глаза Колтона сканируют мое лицо, затем его взгляд спускается ниже, и он приподнимает изодранный подол моего платья.
– Когда я увидел тебя там… все, что я мог представить себе, был нападающий на тебя Куинн. Или кто-то другой, причиняющий тебе боль. Я на своем опыте узнал, насколько трудно выбраться из наручников
Я беру его за руку и провожу пальцами по кровавым рубцам вокруг его запястья.
– Прости, что заставила тебя пройти через это, – я с трудом сглатываю. – Напали на Куинна. Не на меня.
- Я бы не удивился, узнав, что Куинн симулировал нападение. Чтобы отвести от себя подозрения.
- Сомневаюсь, что Куинн смог самостоятельно выдрать себе зуб, - говорю я, возвращая взгляд к фотографиям с места преступления. – Он старательно избегает стоматологов. И брезгует всем, что связано с ними.
Колтон смотрит на изображение через мое плечо.
– Я не понимаю, почему он использовал беседочный узел, чтобы подвесить жертву.
Моя голова поднимается вверх.
– Что?
- На этом месте преступления. Он завязал беседочный узел. – Он наклонился ближе ко мне и прошептал: – Если бы я был на его месте, то использовал бы змеиный узел. В десять раз крепче и надежнее удерживает тело, к тому же, это довольно поэтично. Если придерживаться темы о кровавой графине.
Я поворачиваюсь к нему.
– Кто, по-твоему, может использовать беседочный узел?
Он пожимает плечами.
– Это основной узел. Его легко освоить. Техника доступна для любого. Но в основном его используют на лодках. Например, на парусниках.
Новый всплеск надежды поднимает меня на ноги.
– Проверьте, есть ли у Саймона доступ к какому-нибудь морскому судну. Нет, подождите… просмотрите финансовые операции Лайла Коннелли… ищите…
- Нашел, - отзывается техник. – Пять месяцев назад Коннели передал Уитмору во владение парусник. Чтобы избежать уплаты налогов, адвокат Коннели подготовил документы на передачу парусника в благотворительный фонд, который, в свою очередь, зарегистрирован на имя Уитмора.
Я снова вернулась к мониторам и уставилась на экран, словно это могло помочь мне обнаружить местоположение Саймона на карте. Я замечаю, что Проктор встал рядом со мной.
– Отследить каждую каждое судно в округе Арлингтона. Возможно, парусник зарегистрирован не на его имя. Ищите по названию лодки.
- Я нашел одну, сэр, – техник переводит данные с одного экрана на другой, демонстрируя нам вид с воздуха на Колумбийскую пристань. – «Графиня». Судно пришвартовано сейчас в доках.
- Это всего в нескольких минутах от нас, – голос Куинна раздается из-за моей спины.
Я поворачиваюсь к нему с вопросом.
– Я вне игры?
Он хмурится.
– Если я отдам тебе приказ, ты останешься на месте?
- Не дождешься.
Глава 16
Графиня
СЭДИ
Мое ожерелье продолжает лежать в кармане толстовки. Все еще теплится надежда на то, что Эйвери жива, и я не хочу терять эту надежду, эту веру в лучшее. Обычно я не поддаюсь суевериям. Но сейчас я не хочу показывать его никому… мне кажется, что, если кто-то увидит ее кровь, реальное доказательство того, что Эйвери у него… все рассыплется.
