Я ахнула, и не в силах смотреть в довольное лицо однокурсницы, прикрыла глаза. Отшатнулась, чуть не споткнувшись об собственные пятнадцатисантиметровые каблуки. Ваня обхватил меня за плечи, но я тут же вырвалась.
— Ну все! Хватит! — взорвалась я, чувствуя как меня накрывает пелена гнева и обиды. Я сорвала с себя фату и оторвала подол с половиной юбки, уже предвкушая шаблонный бег по улицам, растряхивая сопли и слезы.
— Лера, не дури! — зло бросил Ваня и сделал шаг ко мне. — Эта шлюха соврет, у нее и пизда не покраснеет.
— Ну тебе, то виднее насчет пёзд. С меня достаточно. Поигрались и хватит. Разбирайся со своим гаремом сам.
— Да, каким гаремом! — возопил он. — У нас был один перепих. Чтобы твое внимание привлечь!
— Что!
Несколько голосов прозвучали в унисон.
— Неделю назад. — подтвердил он. — Ну какая беременность за неделю? Даже я знаю, что при таком сроке не выдают справок. Верно, я говорю Динара Тамерлановна, — посмотрел он на медсестру нашего университета. Та в свою очередь кивнула и неприязненно посмотрела на застывшую Лору.
— Разумеется. За неделю даже эмбрион не может сформироваться.
— Но у меня есть справка! — закричала Лора и подошла ближе к Ване, но он обошел ее и через мгновение сжал меня в объятиях.
— Я ж тебя люблю, всегда любил. И мы, кстати, уже женаты. Так что тебе не отвертеться.
— Всего один раз? — прищурила я глаза, невольно обнимая любимого. Он кивнул.
— А как это, я так во время оказалась в раздевалке?
Ваня замялся и мельком посмотрел на покрасневших подруг. Лелю и Валю.
— Мне даже знать не хочется, как ты с ними собираешься расплачиваться.
— Ты права, тебе лучше не знать, — улыбнулся он и обхватив мой затылок рукой, прижался к губам.
Ресторанный зал на пятьсот мест взорвался аплодисментами и улюлюканьем. Наверняка такая толпа, затаив дыхание наблюдала за развитием событий, но меня это уже не волновало.
Только губы Вани имели значение. Только его язык, буквально терзающий мой. Его руки крепко, до хруста сжимающие мой стан.
Он оторвался от меня, только чтобы поднять на руки и повернуться к притихшей толпе.
— Друзья!
— Не друг ты мне больше! — шутливо крикнул один из его приятелей, и все рассмеялись. Ну, или почти все.
— Столы накрыты и ломятся от еды, заботливо приготовленной работниками ресторана. Спасибо тете Софии за такую стремительную организацию свадьбы, — распинался Ваня перед всеми.
— Мы оставляем вас, чтобы решить вопросы доверия раз и навсегда.
— В постельке? — хихикнула Леля, и я строго на нее взглянула, но улыбка так и не ушла с хитрого лица. Вот жучара. Я еще разберусь с ней.
— Мы предпочитаем у стены, — ухмыльнулся Ваня и снова крепко меня поцеловал, а потом и вовсе рассмеялся и понес из зала. От толпы. Туда, где останемся только он и я.
Вдвоем, вместе, навсегда.
Как глупо было подумать, что Лора беременна. Это все вечная неуверенность в себе. Ваня, он красивый. А я…
— Не накручивай себя, — строго сказал он, вызывая лифт. — Ты очень красивая. Просто, порой на себя забиваешь.
— Ты, конечно, мне этого сделать больше не позволишь? — зарделась я от комплимента.
— Конечно, — согласился Ваня и на мгновение замолчал, чтобы снова меня поцеловать.
— Значит любишь? — спросила я уже в номере, увернувшись от домогательств мужа.
— Люблю.
— А почему молчал?
— А ты почему молчала?
Глупо невероятно глупо, стоять посреди шикарного номера, после собственной свадьбы, о которой неделю назад еще ничего не знала и говорить о чувствах. Но мы говорили, потому что я не могла лечь в постель с мужчиной не знаю, любит ли он меня. А то есть замуж выйти могла?
— Я девушка? — предположила я самый очевидный ответ. — Нам положено сидеть и ждать, когда принц подъедет на вороном жеребце.
Ваня усмехнулся и одним движением стянул с себя белую рубашку, демонстрируя свой накаченный, упомрочительный торс. Хотелось припасть к нему поцелуем и повести из них дорожку прямо к пряжке ремня, которую он нагло расстегивал.
— Могу предложить жеребца. С принцом тебе не свезло.
Он конечно лукавил, потому что для меня был самым настоящим принцем и жеребцом. Еще недавно для всех, теперь он стал только моим.
— Я просто не понимаю, почему я? — тихий вопрос, глаза в пол, а ответ на ухо. И невыносимо сладко было дышать его освежающим запахом.
— Потому что я от тебя дурею… Потому что я тебя люблю. Потому что никогда не встречал столь отзывчивого, увлеченного человека. Потому что ты не смотришь на то, чего добилась моя семья, а только на меня. Потому что отвергала всех, из-за чувств ко мне. Потому что на твои умные речи у меня стояк покрепче чем на стриптиз. Я проверял. Я вообще люблю ставить эксперименты.
С этими словами он просто дернул шнуровку на моем белоснежном, дорогущем платье. И желание что-то выяснять закончилось. Оставалось покориться и так каждый раз, как только он меня касался.
Я осталась в тонких белых чулках и клочке ткани, которые трусиками можно было обозвать с большой натяжкой. Судя по ошалевшему взгляду Вани он был впечатлен и моим плоским животиком, (Спасибо пилатесу) и стройными ножками, и грудью с дерзко стоящими сосками.
— Я конечно думал, но это. Старикова, ты же только за книжками сидела.
Его член упрямо торчал из белых боксеров, заявляя о своих намерениях, столь же серьезных, как и у Вани, когда он говорил в загсе: Да.
Запах его кожи, взгляд зеленых глаз, сила рук, что сжимали мою талию, все это заставляло меня плавится в его объятиях, стекать к его ногам. И я не стала бороться с желанием это сделать. Слишком давно я этого хотела. Слишком давно я жаждала заставить этого парня биться в судорогах оргазма, который его заставила испытать я, лаская языком, губами его твердый, крупный «зачетный хуй». Да еще так, чтобы он забыл обо всем, кроме моего имени:
— Лер-ра! Твою ж мать!
Глава 12
Ольга Ветлицкая, а проще говоря, Леля взирала на всю эту свадебную суматоху с плохо скрываемым торжеством. Ещё бы! Ведь она и Валька были подружками невесты на свадьбе Корзуна и Леры, и видели всё из самых первых рядов. Даже кое-что засняли. Например, как упирающуюся и ревущую Лору забирал отец.
Леля вспомнила о договоренности с новоявленным мужем подруги и озорно улыбнулась.
— О Господи, нет! — взвыла Валя, увидев номер, в котором лишь стеклянная тонированная стена отделяла их от сладкой парочки.
— Мы не будем делать это!
— Разве тебе не интересно? — прищурилась Леля.
