Лорена поняла, что графиня влюблена в герцога и поэтому терзалась ревностью, думая о том, что в церкви он был с ней.
Это было глупо, разумеется, но Лорена знала из книг, что ревность делала людей безрассудными, как, например, шекспировского Отелло.
«Я не должна была с ним ездить, — подумала она. — Я же хотела вернуться пешком, но как объяснить это графине?»
Но тут Лорена вспомнила, что графиня была замужем. Дядя Хьюго упоминал о ее муже, интересуясь, сколько львов он убил в Африке.
Это было во время разговора с другими гостями, и Лорена слышала, как маркиза Трампингтон многозначительно сказала:
— Есть одна львица, которую он обязательно должен был взять с собой или застрелить перед отъездом!
Эти ее слова были встречены дружным смехом.
Лорена тогда ничего не поняла. Теперь она догадалась, что маркиза говорила о, графине Хеллингфорд.
«Может быть, мне следует все объяснить ей, — подумала Лорена, — что я ненамеренно поехала с герцогом и что я смотрю на него по-другому, чем она».
И тут она спросила себя, а так ли это на самом деле.
Герцог был мужчиной в высшем смысле этого слова, и несомненно поэтому ей и было так хорошо с ним. Как это было бы грустно, если бы ей больше не представилось такой возможности.
Как было приятно с ним кататься и какое это было удовольствие — завтракать с ним на ферме!
Он, казалось, понимал все, что Лорена хотела сказать, и ей внезапно пришло в голову, что из всех мужчин, включая даже ее дядю, герцог единственный не смеялся над тем, что он называл ее «идеями».
«Мне он нравится, очень нравится!»— подумала Лорена.
Интересно, если бы она была влюблена в кого-нибудь, особенно в такого красавца, как герцог, стала бы она ревновать или дерзить другим женщинам просто потому, что он с ними разговаривал?
Ответа на этот вопрос у нее не было.
— Вы что-то очень молчаливы, — обратился к ней Келвин Фэйн.
Он снова оказался за столом по соседству.
— О чем, интересно, вы задумались?
Не колеблясь, Лорена сказала ему правду.
— Я думала о герцоге, — призналась она простодушно.
— Подумайте лучше о ком-нибудь другом, — посоветовал майор, — если не хотите, чтобы Дейзи выцарапала вам ваши красивые глазки. Лорена немного помолчала.
— Она… очень любит его? — не смогла она сдержать свое любопытство.
— Ей так кажется, — усмехнулся Келвин Фэйн.
— А'… герцог?
— На этот вопрос он должен ответить сам. Во всяком случае для вас лучше не вмешиваться в его дела, — дал ей еще один ценный совет майор.
— Да, разумеется, — торопливо согласилась она. Лорена почувствовала, что она не имела права задавать такие вопросы.
— Вы слишком молоды, чтобы находиться в подобной компании, — резко заметил майор Фэйн.
— Я понимаю, что здесь все… старше меня, — сказала Лорена, — но раз уж дядя Хьюго был так добр, взяв меня с собой, я стараюсь… не мешать никому.
— Вы нисколько никому не мешаете, — возразил майор Фэйн. — Единственная проблема в том, что вы здесь чужая, и попытка сблизиться с кем-то из этого круга может причинить вам боль.
— Почему?
Ей показалось, что майор Фэйн готов был объяснить ей, но он, очевидно, передумал.
— Я скажу вам это в другой раз. Но если вы будете благоразумны и послушаетесь моего совета, вы станете держаться от герцога подальше.
Помолчав немного, Келвин Фэйн спросил:
— Вы мне это обещаете?
— Я постараюсь, — отвечала Лорена. Но она знала, что это будет трудно. Герцог ей очень нравился, и с ним ей было хорошо.
Глава 5
После завтрака, словно желая загладить неприятность, причиненную ей графиней, сэр Хьюго предложил Лорене прокатиться верхом.
Прогулка доставила ей удовольствие, хотя она чувствовала себя немного виноватой, потому что дядя считал, что она впервые выезжает на лошади из конюшни герцога, ничего не зная об их совместной с ним верховой прогулке. Она слишком поздно поняла, что должна была бы сразу рассказать ему о вчерашней поездке.
Но вчера Лорена видела его только днем, в окружении других гостей и сочла за благо не привлекать к себе внимание упоминанием о своей прогулке с герцогом.
— Жаль, что я раньше не вспомнил, что ты любишь ездить верхом, — сказал сэр Хьюго, когда они ехали по парку. — Пока ты здесь, пользуйся каждой возможностью покататься на этих прекрасных лошадях.
Странно, Лорена чувствовала разочарование и даже какую-то грусть при мысли, что ей уже не придется выехать на прогулку вместе с герцогом.
Ее первая утренняя прогулка, когда озеро было еще окутано туманом и они с герцогом долго ехали молча, прежде чем разговориться, была волшебным сном, который невозможно было передать словами.
Вспоминая их беседу в фермерском домике и то, с каким пониманием он выслушал ее, Лорена с грустью подумала, что такие чудеса не повторяются.
Поравнявшись с ней, сэр Хьюго отвлек ее от этих мыслей вопросом:
— Ну как, Лорена, тебе нравится?
— Очень, дядя Хьюго.
— Мне очень жаль, что сегодня утром так неловко получилось, но с Дейзи очень трудно иметь дело. Лорена ничего не ответила, и он продолжал:
— Ты, конечно, понимаешь, что даме неприлично устраивать подобные сцены, и она не имела никакого права набрасываться на тебя всего лишь за то, что ты побывала в церкви в обществе герцога. Но когда ты проживешь с мое в свете, ты убедишься, что надо принимать вещи такими, какие они есть, — невесело заключил он.
Лорена засмеялась.
— Так говорила моя няня, когда я была маленькая.
— Это очень хорошее правило для всех нас, — согласился сэр Хьюго. — И моя няня еще говорила: «Не ожидай слишком многого, и тогда ты не разочаруешься».
— Я уверена, что и моя говорила то же самое. У нее было множество таких присловий, и, когда я иногда вспоминаю их теперь, они мне помогают.
— Я хочу сказать, — продолжил сэр Хьюго, следуя ходу своих мыслей, — что я очень горжусь твоим поведением. Я понимаю, как трудно девочке со школьной скамьи оказаться в Миере, где все давно друг друга знают. Но тебе все прекрасно удалось, Лорена.
— Спасибо, дядя Хьюго. Вы очень добры.
— Нам нужно как-нибудь поговорить о твоем будущем, — сказал сэр Хьюго, — но с этим подождем до отъезда. Я хочу, чтобы сейчас ты развлекалась и не забивала свою головку ненужными мыслями.
Лорена погрустнела. По тону дядюшки она догадалась, что в конце недели ее ожидают невеселые новости.
