А Гришка пока путал: Рига — столица Испании или Латвии? Но он у нас такой. Много чего путает. В аэропорту пограничница спросила у брата, с кем он летит, как зовут маму и когда у неё день рождения. Это нужно, чтобы проверить, правда ли Гришка мамин ребёнок или нет. Может, его украла на улице цыганка. Тем более у мамы волосы прямые и чёрные, а Гришка кудрявый и светлый, как барашек.
— Летом? — предположил Гриша в ответ.
Пограничница в мамин паспорт посмотрела и покачала головой.
— Весной? — говорит. — Осенью?
Тут мама не выдержала и сказала, что ей стыдно: сын не знает, когда у мамы день рождения!
— А вы знаете, какого он года рождения? — проверила пограничница.
— 2006-го! — уверенно ответила мама, а потом закрыла рот рукой и быстро сказала: — Ой… Это ж Машин год! А Гриша — 2009-го!
— Теперь я вам верю, — сказала пограничница. — Сразу видно, в кого ребёнок. Похоже, вам будет о чём поговорить в самолёте, — добавила она, возвращая паспорта.
В общем, Гришке всё равно, где быть, лишь бы там были сладкая вата, пицца и мультики. Ну и ещё мама. А я железно запомнила, что мы оставались втроём в городе Рига! Что там, то есть тут, есть Старый город, зоопарк, музей шоколада и аквапарк. И что мы всюду побываем. Мама много разных названий перечисляла, где мы побываем, но я запомнила только самое интересное.
На завтрак пришлось варить мою кашу. Мою — потому что только я в семье постоянно ем кашу, остальные что-то другое едят. Мама хлопья для каши даже из дома привезла. Пришлось поделиться с остальными! Это даже весело оказалось. Обычно все едят свои йогурты и яйца, а тут — бац! Всем захотелось моей каши, потому что ничего другого нет.
После завтрака мы пошли в магазин. Список продуктов взяли с собой. Список обычно я пишу. Папа или мама мне диктуют, а я записываю. Иногда мама записывает сама, но тогда ей приходится в магазине вслух читать, чтобы все поняли, что она написала. У неё очень неразборчивый почерк. А я крупными буквами всё записываю.
Магазин оказался огромным! Гришка сразу стал канючить. Ему нужно было всё сразу! И «лего», и персики, и конфеты, и сырки шоколадные, и мыльные пузыри, и шоколадное печенье. К счастью, печенье оказалось не шоколадным, а мясным — это было специальное лакомство для собак! Про остальное я всё доказывала Гришке, что в списке такого нет. А значит, покупать не будем. Я ему громко доказывала, чтобы услышал! Мама подошла и сказала, что от звука моего голоса сейчас треснет стеклянная ваза, которую дарили в магазине тем, кто собрал много наклеек. А потом мама нагнулась и положила что-то в корзину. Что-то зелёное и круглое.
— Что это? — с подозрением спросила я.
— Сыр, — пожала плечами мама.
— А почему зелёный? — допытывалась я. — Тухлый, что ли?
— Нет, он с базиликом.
— Такого в списке не было, — заявила я. — Убирай!
— Ну Маша! — воскликнула мама. — Я же не знала, что он тут продаётся!
Только я была непреклонна. Требовала убрать сыр, раз в списке его не оказалось. Гришка тут же принялся требовать, чтобы его тоже положили в тележку, как сыр с базиликом.
— Тебя в списке тоже нет! — заявила я ему.
Тут папа сел на корточки, положил руки Грише на плечи и что-то тихо сказал ему. Я слышала, как папа объяснял, почему мы сейчас не можем купить то или это. Папа Грише даже сказал, что он уже взрослый. Я, конечно, сомневаюсь на этот счёт. Но брат ныть перестал.
А я уже потянулась за странным зелёным сыром (ну его правда не было в списке!), как увидела… Увидела чёрный хлеб! И чуть не заплакала. Ведь его тоже в списке не было! Какой ужас… Я ведь обожаю чёрный хлеб…
— Мама, — дрожащим голосом сказала я, — там… там…
— Ага! — весело сказала мама. — Вижу! Молодец, что заметила. Это хлеб с тмином, традиционный латышский хлеб. Он вкусный-вкусный. Берём!
— А можно? — опешила я.
— Ну конечно! — засмеялась мама и положила сразу две буханки хлеба: одну с семечками, другую без.
Я удивилась и обрадовалась. Даже не ворчала, когда они мороженое шоколадное в тележку положили, хотя мы никакого мороженого в список не вносили — ни шоколадного, ни сливочного.
А дома, когда мы разобрали продукты, я уселась за стол, и мама поставила передо мной тарелку, на которой лежали огурцы из бабушкиной теплицы, которые мы прихватили с собой, и чёрный хлеб. Я вообще-то новые продукты не очень люблю пробовать. Но этот хлеб, который родители почему-то называли «рижским», хотя на нём просто было написано maize, что по-латышски и значит «хлеб», показался мне самым вкусным на свете.
Зоопарк и мои любимцы
Вечером папа уехал. Мама прочла нам на ночь первую главу из книги «Мио, мой Мио», и мы улеглись спать.
— Завтра пойдём к животным, — пообещала мама, когда целовала нас перед сном.
Я, как обычно, попросила поцеловать не только меня, но и мою козочку. Я думаю, ей так лучше спится!
Рижский зоопарк мне сразу понравился. Тётенька, которая раздавала у входа буклеты с планом территории, сказала, что в «Сельском дворике» появились новорождённые козлята.
Я даже подпрыгнула, когда это услышала. Мне захотелось танцевать от радости!
— Гришка! — закричала я. — Ты слышал?!
Брат не слышал. Он тащил маму к киоску с мороженым. Мама сначала сопротивлялась, предлагала посмотреть хоть на тюленя, а потом уже покупать мороженое. А потом сдалась и купила мне шоколадное, Грише — с малиной, а себе — ореховое. Мы пошли к тюленю со стаканчиками мороженого.
Тюлень не захотел на нас смотреть. Плавал себе где-то вдалеке. Тогда мы стали пробовать друг у друга мороженое. Самое вкусное оказалось у меня, а самое невкусное — у мамы. Солёное какое-то!
Потом мы отправились на «Сельский двор». Сначала встретили там пушистых и очень мягких чёрных овец. Они были огромные, как тучи, но морды у них такие добрые…
А потом мы увидели козочек. И маленьких козлят — двух белых и одного чёрненького. Рядом прогуливалась мама-коза. Она тоже была чёрная. А их папа с большими рогами лежал на травке неподалёку. У него шерсть была белой и немного грязной. Мы попросили маму подержать наше мороженое и помчались их гладить.
Такая бархатная шёрстка была у маленьких козочек! И мягкие маленькие рожки. Одна белая козочка еле стояла на ногах, её копытца всё время подгибались. А вторая оказалась резвой! Запрыгнула на большую чёрную овцу, которая лежала на боку и лениво жевала траву. Потопталась немного, примериваясь, куда бы спрыгнуть. А потом ка-ак сиганёт! А овца так и жевала траву, будто ничего и не заметила.
