— Вот приедет папа, приведём его сюда и купим, — пообещала мама.
На ночь мы опять читали «Мио, мой Мио». Там было про рыцаря Като, и слушать было страшно. Гриша потом накрылся с головой и, ворочаясь, что-то долго бормотал. Хорошо, что «глаз дома» горел. А мне было совсем не страшно. Потому что я думала не про рыцаря Като, а про хорошеньких новорождённых козочек. Я вспоминала их, и сердце сжималось так, словно я съела целиком большую молочную шоколадку.
Старый город и игра в «Домики»
Даже не знаю, как так вышло, что мы с Гришкой подрались у самой церкви Святого Петра.
Наверное, всё началось с трамвая. Мама сказала, что мы поедем в Старый город на трамвае номер шесть. Остановка была у церкви, которую тут называют «базница». Это была очень простая церковь, без золота и разных украшений. Пока мы ждали трамвай, мама рассказывала про то, что христиане есть разные. Есть православные (как мы), есть католики, а есть протестанты.
В Латвии много протестантов. Мама сказала, что православные, например, чтут святых, а протестанты — нет. У них в церкви совсем нет икон. Я про святых знаю: в прошлом августе мама меня подводила в церкви к иконе Сергия Радонежского, я просила у него помощи в учёбе.
Светло-серая «базница», возле которой останавливался наш трамвай, и была протестантской церковью. Гришка всё пытался через забор перелезть, а мама его одёргивала.
Наконец подошёл трамвай. Красивый и блестящий, как самолёт. Мы залезли и сразу принялись спорить: кому с мамой сидеть. Мама нас кое-как успокоила и посоветовала в окно смотреть. А на что там смотреть? Дома да деревья. Ничего интересного.
А мама всё восклицала:
— Вы посмотрите, какие домики хорошенькие! Старые, деревянные! А флюгеры какие чудесные! Вон — как бабочка! А вон — как флажок!
В общем, она с этими домами так возилась, будто они козочки из зоопарка!
— Неинтересно, — буркнула я.
— А мне интересно, — сказал Гриша.
— А мне нет! — повысила я голос.
— Так, — сказала мама, — считайте дома! Маша считает розовые дома, а Гриша… э-э-э… жёлтые!
Мы принялись считать дома. Но только у Гришки всё больше, чем у меня, выходило. Наверное, потому что ему мама помогала. И ещё потому что он в моё окно смотрел и там свои жёлтые дома считал. А это было нечестно!
— Так, мне надоело! — заявила я и добавила шёпотом: — Жёлтые дома некрасивые!
Гришка всё равно услышал.
— Почему она говорит, что мои дома некрасивые?! — завопил он так громко, что старушка, которая везла на коленях коробку с кексами, подпрыгнула, едва не уронив свою ношу. Один кекс даже прилип кремовой шапочкой к прозрачной коробке, а потом отлепился. Но жирный след всё равно остался.
— Видишь, что из-за тебя? — тихо сказала я брату и указала глазами на коробку.
— Так, считайте мужчин и женщин! — скомандовала мама. — Маша — женщин, Гриша — мужчин.
— А с собаками считаются? — спросил Гриша.
— Даже с зонтиками считаются, — кивнула мама.
Мы опять стали считать. И опять у Гришки больше вышло! Что ж такое?! Мировая несправедливость! А говорят, что женщин больше на свете, чем мужчин! Мама сама говорила, что именно поэтому в мужских примерочных в магазинах очередей не бывает, а вот в женских…
В общем, я снова возмутилась, а Гришка мне погрозил кулаком, что уже была полная несправедливость. Я попыталась его ущипнуть, но тут мама схватила нас за руки и вытащила из трамвая. Оказывается, мы уже приехали в Старый город.
В нём и правда были старые дома, как в деревне. Даже деревянные и покосившиеся. Возле некоторых домов шла стройка. Гришка набрал на одной такой стройке песка, вымазал себе руки и обтёр об мамины джинсы. Мама сухо сказала, что это невероятно глупо.
— Точно! — согласилась я.
— А ты не поддакивай! — разозлился Гришка и попытался треснуть мою кошечку, которую я несла в переноске.
— Так, внимание! — завопила мама. — Дом Котов!
— Каких котов? — удивился Гришка.
— А вот смотрите! — мама показала нам две чёрные кошачьи фигурки на крыше дома. — В прежние времена жил-был купец. Его не приняли в Гильдию. Это такое объединение, куда вступают все купцы. А его не взяли. Тогда он установил у себя на крыше этих кошек. И повернул их одним местом к Гильдии.
— Мягким местом? — спросил Гришка, а я захихикала.
Мама кивнула и продолжила:
— К нему приходили, просили убрать этих кошек. А он отказывался. Мол, что такого? Украсил и украсил. Что ж поделать, приняли его в Гильдию. И тогда он развернул кошек.
Мы посмеялись. А потом заметили магазин напротив этого дома. Там продавались кружки, брелоки, магниты с кошками. Гришка, как обычно, принялся себе выпрашивать всё подряд. А я держалась, хотя мне страшно понравилась зелёная футболка с чёрной кошкой. Я же не какая-нибудь канючка. О чём я и сообщила Грише. Он тут же пихнул меня. Я пихнула его в ответ. Мама снова схватила нас за руки.
— Кому мороженого? — спросила она.
Всем, конечно.
— А я хочу кофе, — обречённо сказала мама, — литров пять. Чтобы с вами тут ещё полчаса продержаться…
Жалко, что у мороженщика не оказалось стаканчиков. Мы купили мороженое в вафле и заляпались… То есть, если честно, заляпалась я. Обычно Гришка это делает, но сегодня ему как-то удалось остаться чистым. А по моей футболке плыли целые облака из шоколадного мороженого.
— Давайте всё-таки вернёмся в тот магазин, — предложила мама. — Купим Маше новую футболку с кошкой.
— А мне — свечку, — потребовал Гриша.
— Свечки купим всем, — решила мама. — Я приметила рядышком ещё магазин, где продаются глиняные домики со свечками. Зажигаешь её внутри, и как будто в домике горит свет. А из трубы будет идти дымок.
Мне понравилась зелёная футболка, но подходящего размера не было. Так что я выбрала фиолетовую, а домик мы купили розовый, с коричневой крышей. Окошко было увито глиняными цветами, а над ним красовалась надпись «Riga». После покупок мы почему-то устали.
— Хочу домой, — заныл Гриша.
— Как домой? — ахнула мама. — Мы тут ещё не всё посмотрели! Давайте играть в игру? Называется «Домики».
Она объяснила нам правила. Один человек предлагает дом. Другой предполагает, что на доме интересного. Что его отличает от остальных. А потом первый говорит, что ему из этого показалось интересным.
