Беру в руки документы и морщусь от воспоминаний, которые проносятся в голове. Дорога, снег, абсолютное отсутствие видимости и паника. Пожалуй, впервые в жизни я до чертиков испугался не успеть. Пока пытался совладать с эмоциями, понял, что эти полтора часа по заснеженной трассе самые важные, когда нельзя было принять неправильное решение. Пока мчал, как сумасшедший, в аэропорт, план сам собой нарисовался в голове. Сейчас, анализируя, понимаю: действовал наудачу. Только внутренняя вера в чувства Лии и стойкое убеждение, что такой “побег” — ее попытка спасти меня от тюрьмы, двигали мной в тот момент. Первым делом пробил по своим каналам и удостоверился, что заявление Серганов отозвал, а документы забрал. Все-таки в критических ситуациях мозг заточен думать субъективно — это и навело на мысль — позвонить Вере, которая едва ли не единственная, кто мог выкрасть эту папку. И тут прямое попадание. На тот момент мать Алии уже неслась в аэропорт, не дозвонившись дочери. На руках были те самые документы, из-за которых моя девочка начала всю эту заваруху. Дело оставалось за малым: найти способ усмирить Серганова и показать ему “его место”, иначе мы бы так и продолжали этот долбаный “вальс” с угрозами. Раз уж столкновения лоб в лоб было не избежать, а, как известно, “клин клином вышибают” — пришлось-таки давануть на спусковой крючок. И тут в игру вступили Гай с отцом, бывшим полковником ФСБ. Обыграли задержание, разыграв пьесу, как по нотам, хотя по факту: арест, наручники и участок — все фальшь чистой воды.
Пока что.
Пока вот это самое дело на Серганова — в черной папке — у меня. А подбросил мне его, как бы мелодраматично не звучало, Кротков с припиской:
“Небольшой презент, на откуп прошлых грехов”
На хера ему это надо? Возможно, решил моими руками устранить мешающего конкурента. Сам побоялся. Подбросил "бомбу замедленного действия" на заднее сиденье авто, давая возможность поступить с Сергановым точно так, как он собирался поступить со мной.
— Я сажать его не буду, — трясу несчастными бумажками и встречаюсь с упрямым взглядом Гая. — Это арест мне нужен был, только чтобы заткнуть Серганова и показать, что и на него тоже управа найдется. И лучше бы ему об этом не забывать.
— Темыч…?
— Не обсуждается, Гай. Я не опущусь до его уровня. Кто-то же должен остановить этот хаос последнего месяца.
— Смотри, тебе виднее, Стельмах, — хлопает по плечу друг. — В любом случае, если что, помогу, чем смогу.
— Спасибо, Макс, за все, — искренне благодарю друга. Если бы не его ненавязчивое присутствие в наших с Лией взаимоотношениях, многого могло бы и не быть.
— Ладно, молодежь, поехал я, — вздыхает отец Макса, посмеиваясь. — А то Ксения Степановна три шкуры спустит за то, что на совещание не приехал.
— Погоди, с тобой поеду, бать. Ксения Степановна мне по телефону уже все уши прожужжала, что сын дом не появляется.
— Приятно было познакомиться, Александр Маркович.
— Взаимно, Артем Валерьевич! — жмет протянутую мной ладонь отец Гая. — Если что, мой номер есть у вас. Жене привет.
— Ну, пока не жена, но в будущем…
— Надеюсь, скором, — лыбится Гаевский, точно, сейчас прилетит очередной подкол. — Выйдешь с участка, позвони, что да как. Да и держи в курсе по поводу состояния Лии.
— Продолжай.
— Что?
— Гаевский, я буквально слышу твои мысли, — ухмыляюсь, получая в ответ тычок в плечо кулаком.
— Ты про каблука? А, ну, так это само собой. Я тебя даже в контактах переименовал.
— Господи, хуже бабы!
— Тебе нельзя теперь о бабах думать. Но если вдруг будет нужен совет опытного, умудренного жизнью человека, обращайся, не стесняйся, Стельмах.
— Иди уже, Казанова хренов. Мы тобой поговорим, когда тебе Кати пинок навинтит. Скулить будешь похлеще моего. Но ты звони, если что. Я подотру твои слюни и слезы.
— Не понял?
— Колись давай. Давно?
— Что? — на лице друга выражение полной растерянности.
— Крышу рвет на помощнице Лии давно?
— Что ты к ней прицепился? Нет у нас ничего. — Упрямиться Макс, хотя у самого все на лице написано.
Подмигиваю, пропуская реплику мимо ушей. Сам не так давно рогами упирался в пол. К чему в итоге пришли? Да у меня второй ребенок родится через полгода.
Друг с отцом уходят, а я даю себе пару минут немного успокоиться и, наконец, захожу в кабинет. Серганов, вальяжно развалившись в кресле, ждет приезда адвоката. И не мудрено. Он-то думает, что его посадят.
— Где моя дочь и что с ней? — подскакивает Димыч с места, как только я появляюсь в его поле зрения. Вспомнил про дочь, уже хорошо. Вот только сам же ее до такого состояния и довел.
— В больнице, — цежу сквозь зубы с порога. — Стресс, нервный срыв и полный букет. Из-за твоего, сука, загона появилась угроза выкидыша, и запомни, Серганов! Если с ней или с моим ребенком что-то случится, я тебя закопаю! — хватаю за шкирку белого, как полотно, мужика и встряхиваю. — Я забуду про то, чей ты отец, чей ты дед, в порошок сотру. Понял меня?
— Руки убери! — рычит, но уже не так бойко, как пару часов назад. — Твоих рук дело?
— Что?
— Пацаном не прикидывайся, Стельмах. Арест. Я смотрю, мы оба дружить не особо умеем.
Усмехаюсь и качаю головой. Да уж, охеренная дружба получалась все эти годы. Друг, у которого в закромах на тебя компромат. Удобно, однако. Даже если откинуть ситуацию с Лией, могло всплыть несчастное досье другими путями. Чуть какие проблемы в бизнесе — и все: роба, наручники и Магадан. Сука.
— Я, в отличие от тебя, досье на тебя не собирал, тварь ты мелочная, Серганов.
— Тогда какого я здесь?!
— На вот… почитай на досуге.
Швыряю на дешевый рабочий стол папку. Димыч открывает и пробегает глазами по документам, судя по которым, Кротков много лет и с завидной педантичностью копал под Серганова.
— Откуда это?
— Конкуренты привет передали.
Лицо багровеет, челюсть едва ли не хрустит, а руки сжимаются в кулаки. Я усмехаюсь и киваю, пряча руки в карманах брюк. А то смотрю на его рожу, и так и тянет в качестве профилактики сломать ему еще что-нибудь, помимо носа.
— Я так понимаю, этот арест — фикция.
Молчу.
— Тогда чего не воспользовался шансом? — кивает "друг", намекая на документы.
— Знаешь, Димыч, ты уже и сам себя наказал. Досье на меня у тебя нет. Вера подает на развод. А дочь с внучкой?… Ну, к ним я тебя и на пушечный выстрел не подпущу, пока в твоей пустой голове не выветрится вся дурь! Плюсуем сюда, что слушок о наших разборках побежал по твоим партнерам и инвесторам, и теперь бизнес, пока ты тут задницу мнешь, трещит по швам, а твои “кошельки” бегут, как крысы с тонущего корабля… в общем — это фиаско, Серганов.
